08. Замысел божий. Часть I

Когда Анри входил в резиденцию губернатора, он уже знал, что произошло. Та самая молодая женщина, замызганная кровью, немного успокоившись, рассказала, что проходя мимо колонны пленных, узнала одного из флибустьеров. По её словам этот подонок руководил набегом на небольшое испанское поселение, находившееся к юго-западу от Пуэрто-Кабальос. Ана Паэс Лагос чудом выжила и запомнила этого негодяя на всю жизнь. Он стоял лишь в нескольких шагах от нее, укрывшейся в густом кустарнике, справляя нужду и всматриваясь в заросли в поисках прячущихся там женщин и детей. Если бы его не отвлек донесшийся издали приглушенный плач младенца, то одному богу известно, чтобы эти нелюди сделали с молодой беременной женщиной….

Несколько дней пираты грабили, насиловали и убивали. Уходя, сожгли деревню. Детей и молодых женщин забрали с собой. Всё это время Ана пролежала в зарослях, боясь пошевелиться. И только когда установившуюся тишину нарушали лишь доносившиеся из леса звуки зверей и птиц, она отважилась подобраться ближе к тому месту, где была её деревня.

Её, еще две женщины и мальчика лет десяти подобрали рыбаки, видевшие издалека дым. Вот так она и попала в Белиз, потеряв не только мужа, но и так и не родившегося ребёнка. Встретившись чуть ли не лицом к лицу с убийцей, она буквально потеряла рассудок от мгновенно вспыхнувшего горя, страха и ненависти. Несчастная кинулась к пленному, выкрикивая проклятья и стала царапать ему лицо, рвать волосы и кричать, кричать, кричать от переполнявших её страданий, со временем загнанных в глубь больной души. Когда опешившие солдаты и офицер пришли в себя, озверевшая толпа, в которой наверняка было не мало тех, на чьих судьбах так или иначе кровавые пиратские лапы оставили свои оттиски, ринулась на пленных…

В сердце адмирала бушевал шквал. Одна часть его «я» убеждала вторую, что руками этой несчастной свершилось Высшее правосудие, но другая сопротивлялась и, в свою очередь, требовала правосудия над теми, кто совершил и допустил произвол. К счастью, Анри не пришлось делать выбор в споре с самим собой. Сеньору Альваресу уже докладывали о случившимся. Не прерывая своего секретаря, губернатор жестом подозвал к себе Анри и дона Себастьяна. Когда секретарь закончил доклад, лицо сеньора Альвареса было хмурым, как грозовая туча. Некоторое время он молчал, поджав губы. Наконец, подняв глаза на Анри, сказал тихо, но отчётливо выговаривая слова: «Сеньор Анри, обещаю вам, что офицер, не справившийся со своими обязанностями, будет наказан вместе с караулом по всей строгости военных законов. В случае каких-либо претензий со стороны Франции я лично позабочусь, чтобы ваша репутация не пострадала». «Ну, вот и всё. Господь снова показал мне свою волю и мудрость» - чувство справедливости, трепещущие в душе пойманной птицей, наконец-то вырвались наружу…

…Молчание первым прервал адмирал:

- Капитан Энрике, после высадки пленных отведи корабль в док и пообещай им двойную плату, если управятся с ремонтом за неделю. И передай остальным капитанам чтобы были готовы выйти в море к 23 июню.

- Да, адмирал! – серьёзно и с почтением ответил капитан, склонив голову.

- И не планируй ничего на вечер, старик – Фернандо весьма фамильярно хлопнул Энрике по плечу.

– Сегодня вечером вы все ужинаете у меня – коммодор обвел глазами Анри и дона Себастьяна, - и Густаву скажи – еще один хлопок по плечу «старика» – Не мне же одному рассказывать весёлые истории!» - закончил Фернандо и громко рассмеялся. Этот веселый, искренний смех окончательно отогнал еще несколько минут назад гнетущее всех воспоминание. Адмирал невольно улыбнулся и, отдав приказ привести к нему посыльного, удалился в свою каюту.

Дом… Анри хорошо платил своим людям, кроме того, если при захвате пиратского судна или логова доставался богатый приз – команды всех кораблей армады получали свою долю – это же не флот Его Величества, а частная армада торговца из Белиз и потому тут действует только один закон – его собственный. Но благодаря этому закону от желающих служить в этой частной армаде небыло отбоя. И не только потому, что платили справедливо, да еще и долю от приза давали, и выплачивали пенсии искалеченным в бою, вдовам с малыми детьми и старым родителям, если таковые имелись. Но и потому, что на кораблях было чисто, кормили хорошо, следили строго за конфликтами. И потому, что в этом флоте самым страшным наказанием было списание на берег, а за более мелкие проступки – штраф. Служившие Анри солдаты и моряки даже могли себе позволить купить дом и завести семью. Вот и Фернандо – не смотря на то, что после скандальной женитьбы его единственным источником дохода стала должность коммодора, он купил себе весьма недурной по местным меркам особнячок и мог позволить себе не только жену и двое детей, но и пару-другую слуг. Да еще умудрялся чуть ли не в каждом Карибском порту иметь по любовнице!

Для самого же богатого торговца единственное место во всём Новом Свете, как, впрочем, и в Старом, которое он мог назвать домом и где он мог уединиться, была адмиральская каюта, состоявшая из двух довольно просторных помещений – ратс-камеры и спальни.

Ратс-камера была одновременно столовой, гостиной и библиотекой. В её относительно небольшие размеры вошло довольно много всего: уютный диван, обитый тиснёной кожей, дубовый книжный шкаф, украшенный резными фигурами, изящный ореховый столик с двумя высокими резными испанскими стульями для игры в шахматы, не менее нарядная витрина для посуды и сервировочный столик. Но главным атрибутом тут был большой тяжелый дубовый стол для шести персон. Адмирал редко ел сам. Каждый офицер корабля побывал за этим столом, но самыми частыми гостями-сотрапезниками были капитан Энрике и капитан-лейтенант дон Себастьян.

Капитан Энрике Хорхе Гонзалес – пятидесятилетний морской волк, креол [32] из Санто-Доминго, невысокий и коренастый, когда-то жгучий брюнет, теперь же седина посеребрила его виски и аккуратно подстриженную бороду. Он был первым человеком, нанятым Анри на первый корабль. Энрике, став капитаном «Чайки», постепенно привязался к упрямому юному владельцу судна, не чуравшемуся никакой работы, старательно учившему лоции, читающему умные книжки о тактике и стратегии и преодолевавшему все трудности молча, без жалоб, стиснув зубы. Капитан с удовольствием учил всем морским и житейским премудростям своего молодого сеньора Анри и восхищался многогранностью натуры этого юноши. Деловая хватка и расчётливость торговца в нём сочеталась с отвагой и мужеством бойца, а то, как быстро он схватывал разные науки, говорило о быстром уме и сообразительности. Со временем покровительственный тон, с которым Энрике делился с Анри знаниями и навыками нескольких генераций обветренных всеми ветрами морских волков, обретал заботливые отцовские нотки. У капитана не было семьи. Возможно, где-нибудь на просторах Испанского Мэйна и бегали похожие на него ребятишки, но он не знал о них. Зато знал, что у его сеньора где-то в Испании вся семья погибла во время набега пиратов и, не заметно для себя, Знрике заменил Анри отца. Они никогда не говорили об этом, но чувства глубокого уважения и симпатии друг к другу, сроднило их.