Ведьма. Сказка на ночь, часть 01 (18+)

Введение.

Лес. Зеленый, необъятный и такой родной. Разумный, цветущий, живой. Больше лиственный, нежели хвойный. Поляны, озаренные солнечным светом, полные живности, птиц, цветов, бабочек. Безмятежные хищники и чуткие травоядные прокладывают каждый день все новые и новые тропы. Мрачные чащи, тягучие болота, с притаившейся в них нечистью, не бушующей больше, чем то положено. За тем строго следит хозяйка, что уже семьсот лет как обосновалась здесь.

- Ведьма... - шептал ветер еле слышно в ветвях деревьев, при ее приближении.

А она и рада. Это ее титул, ее гордость. Это ее жизнь! Животные в час опасности искали ее защиты, нечисть помощи, дозволения и одобрения. И ни один жестокий гость не остался безнаказанным. Таково правило.

Причинил лесу ощутимый вред? Будь готов к тому, что заблудишься, сойдешь с ума, и умрешь, переродившись в слугу его. Леший то, упырь болотный, водяной озерный, волкодлак одичавший или же кикиморка, а бывает и Яга в последующем. Но уже на усмотрение хозяйки. Могущественной и справедливой.

Она все видит, все слышит, тихонько наблюдает, когда свободна от насущных дел. А не увидит что-то сама, так лес подскажет. Потому, царит в том лесу всегда порядок.

На покосившемся дереве над топью сидела девушка. Стройна, молода, облаченная в холщовое платье медового цвета. Длинные прямые рукава доходили до кистей, подол до щиколоток. Вырез платья был квадратным, немого открывая пышную грудь. Красные волосы заплетены в толстую простую косу. Синие глаза сияли как кристально чистая вода в ее любимом пруду. Эти очи уже семь столетий не знали боли, печали и страха. И излучали довольство окружающим миром.

На плече девушки сидел огромный черный кот. Фамильяр, потомственный. Желтые глазищи, маленькие уши, короткая шерсть, черный длинный хвост. В данный момент парочка наблюдала за брачными играми косуль, прыгающих с кочки на кочку.

- Охотники совсем распоясались, - бурчал леший. - Стали отстреливать дичь в сезон случки. Так от живности мало что останется. И чем потом питаться будут? А эти? - махнул старичок на косуль. - Вынуждены спасаться в наших дебрях на длительный срок.

- Федот, ну что ты все причитаешь? Разве у нас не найдется места для трех пар косуль? Они уже изучили все твои тропы. Авось, в болоте не увязнут. Да и ты приглядывай, иначе журить буду! - погрозила пальчиком девушка местному охранителю, сидящему по пояс в топи. - И кикиморам своим скажи, я велела.

- Соэна, добрая твоя душа. Как бы кто не воспользовался ей во зло, - вздохнул леший.

- Не тебе об этом думать. Да и семьсот лет уж как живу здесь, и горя не знаю, - отмахнулась ведьма.

- Ну, дай Бог, - кивнул старичок и исчез в мутной воде.

- Ишь, какой. Заботливый. И жен своих на пять минут без присмотра не оставляет, и с тобой поболтать лишний раз норовит, - внес свою лепту кот.

- Стареет он. Три века уж как из лесоруба обратился. Пора бы ему на покой. Так ведь не согласится. Уж больно любо ему в лесу жить, - ответила ведьма, спрыгивая на болотную жижу прямо босая, как была.

Тонуть против ожидания не стала, а пошла, по ней словно по воздуху. Топь сменилась мхом, а затем и землей, поросшей цветущими кустарниками. Хозяйка глубоко вдохнула окружающий ее аромат.

- Весна, - сказала она с улыбкой.

Фамильяр молча сидел у нее на плече в небольшом своем виде. Ведьма ведьмой, а тяжести с собой таскать было бы несподручно. Шли друзья с колокольчиковой поляны, на которой рвали Дивный корень для отвара кикиморке одной, служившей исправно сотню лет. Предстоит обряд обращения ее в Ягу. Какую по счету, уже сбились. Где-то третий десяток идет. Да это даже к лучшему. За мавками, да волкодлаками присмотр будет тщательней. Упыри и утопцы забота водяных и леших. Заблудшие - русалок, кикимор, и бруксы.

Да-да, есть и такая. Брукса всегда предстает в прекрасном женском образе, причем, всегда разном, и только перед мужчинами. Пьет она кровь. Если бы не ее клыки, то вряд ли бы ее можно было отличить от, скажем, проказницы нимфы. Кстати и нимфы здесь особые. Полуобнаженные прелестницы завлекают мужчин глубже в лес, доставляют им неземное удовольствие, и как только парень начинает сиять от счастья... они съедают его.

Но... ни одна нечисть не тронет чистого душою и помыслами человека. А если сомневается, спрашивает дозволения у ведьмы.

Люди попадают в лес разные. Кто охотиться, кто дрова рубить, кто в ближайшее к краю леса озеро за рыбой приходит, а кто и на нечисть поохотиться.

В этом зеленом мире все закономерно. Дичь и зверье трогать можно, но в меру. Рыбу хорошему человеку русалки подошлют, плохого утянут на дно, на радость себе и водяному. Охотникам лишь та нечисть попадается, что отбыла свой срок наказания, и в смерти ищет покой.

Лешими чаще становятся те лесорубы, что деревья вырубают большими площадями. Иногда дерево срубить полезно, оно уступит место новому, ну не целый же гектар?

Впереди открылась огромная поляна и пруд перед ней, тихий и безмятежный, с зеркальной гладью. На поляне той стояла глиняная изба с деревянным крылечком и крышей из чакана. Вокруг располагалось несколько грядок, со скороспелым урожаем. Само собой, об этом ведьма позаботилась. На них росли пряные травки, овощи, и будущие ингредиенты для могущественных зелий.

Место то никто сроду, кроме нечисти и лесных жителей, не найдет. Люди будут стороной обходить, чары ведьмы с пути сбивают, потому что это ее дом стоит.

Зайдя внутрь, Соэна спустила кота на лавку. Фамильяр сразу вырос вдвое. Ни один обычный кот с ним теперь не сравнится.

Внутри было уютно, всегда свежо, пахло травами, подвешенными близ глиняной печи. На стенах висело множество полок, забитых склянками, мешочками, шкатулками. За печкой стояла метла, ухват, таз, горшки, кое-какая посуда. Посреди комнаты огромный стол, с одного конца изрядно запачканный цветными пятнами. Под ним две табуретки и миска.

Больше чем одного, гостей ведьма не принимала. Да и было таких не много. В основном свои: кикиморы, лешие, нимфы, бабка Яга какая-нибудь. И крайне редко - человек, особенный: любимец судьбы, избранник божий, от которого судьба его человеческого мира зависит, или же отчаянный лесной гость, заслуживающий помощи. Сюда его нечисть приводит и обратно провожает. Сам гость людской потом место снова не найдет. Да и было это раз в сто лет. Остальными гостями Бабки Ёжки маются, изредка прибегая к ведьме за помощью.

Что касается животного белка, были на то у ведьмы свои пособники. Лисы и волки, что в людских владениях то яиц стащат, то сметаны, а то и поросенка волк принесет, зайчатинку местную. Сама она вредить не могла, рука не поднималась. Да и с людей за все злодеяния не убудет. За зло совершенное с ней, с ее сестрами по божьему дару. За все пытки и костры. Такая расплата еще и мала будет.

Не любила она вспоминать былое время. Как захочется ей ласки мужской, всегда прошлое перед глазами встает, и все как рукой снимает. Наступает покой, безмятежность, и довольство тем, что уже обрела.

Молока лесная живность дает. Овощи каждый день на своих грядках свежие. Так и живет.

- Потя, молочка будешь? - спросила хозяйка, открывая единственное окно и расплетая тугую косу.

- Мур-р-р, - блаженно потянулся кот. - Буду. А на вечер пойду сокращать мышиную популяцию в округе.

- Демон окаянный, - потрепала за ушами кота Соэна, поставив миску перед ним прямо на лавку. - Только после того, как Дивный корень отварим. Быстрей начнем, быстрей закончим.

- Хор-рошо-о! - мурчал котяра, подставляя голову.

Ведьма начала приготовления: собрала склянки, травки, настойку Золотоцветника на воде из пруда напротив, ступку с пестиком из прочного стекла, подаренную огненным элементалем, обитающем в спящем вулкане на границе леса. Работа закипела.

Красноволосая девушка порхала вокруг стола как бабочка. Она растерла в ступке травы, размельчила Дивный корень, разогрела в котелке перед крыльцом настойку, и шепча заговор, подсыпала ингредиенты в строго определенном порядке.

"Как подуют ветра с далеких гор,

Разнесут аромат на весь мой Бор.

Почуют все духи мое волшебство,

И тот час свершится сиё колдовство".

На поляне поднялся ветер, вода в пруду прошлась рябью, стихла птичья трель, зашелестели листья. Красные волосы девушки раметались по сторонам, а с котелка поднялся желтый дымок, в котором на мгновение блеснула золотая искра и опустилась в отвар. Понтифелиций все это время следил, чтобы сила духов держалась в определенных рамках и не навредила ведьме.

Получившееся зелье приобрело фиолетовый оттенок, который дали Золотоцветник и Дивный корень. Теперь осталось ждать кикимору, которую должен будет привести Федот за час до заката.

- Ну вот и все, беги, лови мышей, - улыбнулась Соэна усатому помощнику, и поправила растрепавшиеся волосы.

Не все в лесу было спокойно. За работой, ведьма отвлеклась от лесного мира. И не заметила, что гость в него глубоко пробрался, заплутал и набрел на топь.

Весь в грязи, усталый и отчаянный, высокий мрачный рыцарь, потерявший коня еще на первой лесной версте. Волкодлак на пути ему повстречался. Как учуял он, что на душе гостя висят ярмом сотни смертей невинных, бросился. Загрыз коня, подставившего шею, и запах крови сбил его с толку. А рыцарь, пользуясь моментом, побежал все глубже в чащу. Не до того ему было.

Так и набрел на болото. Но и там стража лесная встала у него на пути. Пыталась сбить с толку, свести с ума, как то полагается. Рыцарь утратил свой меч в болотистых недрах, не поддавался на мелкие чары, держась изо всех сил. Не очаровали его нимфы, не одолела своими прелестями и пением брукса, лишь разгневал своим невниманием. Стали упыри и утопцы толпами со дна подниматься. Вот тут то, гость и пришел в себя.

Отбивался он руками от тварей болотных, пока силы были, но таки проморгал одного упыря и подкравшуюся сзади оскорбленную бруксу. Одновременно впились клыки и зубы обоих стражей в жилистую шею. Застонал бессильно мужчина, растолкав от себя напоследок нечисть, и упал без сознания на ближайшую кочку.

- Бедняга, - усмехнулась красавица, перепачканная в алой крови. - Боролся до последнего. Жить хотел.

- Что-о тепер-рь бу-удет? - тягуче спросил упырь. - В двое-ем укуси-или.

- Кто знает, может упырь, а может и вурдалак, - пожала обнаженными плечиками брукса, подходя к прекрасному лицом, бездыханному мужчине. - Хорошо, что хозяйке говорить не стали. Сами управились. Негоже ее от важного дела отрывать.

Но никто из них не догадался о его новой натуре. Доспехи рассыпались прахом, все лишнее сползло с рыцаря в голодную топь. Тело мужчины дрогнуло, кожа побледнела, губы за аллели, щетина с лица исчезла. На пальцах немного удлинились ногти, резко отросли смолисто черные волосы. Глаза распахнулись, шокировав окружающих багрово красным цветом. Тело охватил туман, формируя ему одежду по статусу.

Мужчина открыл рот в беззвучном крике, а брукса, что стояла рядом, в ужасе отскочила.