Рождение бабочки (18+)

Распутная ночь оказалась
Беременна робким утром.
Звёзд золотистая пудра
Скрывала рассвета румянец.

Нам ночью грехов не хватало.

Всех, что повыдумал Хаос,

Но... "Отвернись. Я стесняюсь!" —

С утра. И вуаль покрывала.

Среди мини-отелей встречаются вполне приличные. Этот в их число не входил.

Под гостиницу отвели половину первого этажа общежития, какое несмотря на своё, ещё советское прошлое, по сию пору использовалось по прямому назначению.

Перепланировка началась и завершилась возведением перегородки из гипсокартона. Ремонтом же помещений владелец гостиницы — кем бы он ни был — вовсе не озаботился. Вот разве, прикрепил над бывшим пожарным выходом вывеску "мотель", особенно нелепую, учитывая отсутствие на прилегающей территории места, хоть сколько-то пригодного для парковки.

Решив, должно быть, что содеянного вполне достаточно, предприниматель ничего более предпринимать не стал, а принялся извлекать прибыль из капиталовложений. И, как ни странно, бизнес его процветал.

Цены — в том числе почасовые — на койко-место были здесь существенно ниже среднегородских, за счет чего ночлежка пользовалась спросом у малобюджетных приезжих и не слишком состоятельных, но сексуально активных парочек. По крайней мере, накануне свободным оказался единственный номер, и тот люкс. К счастью, поскольку для прочих гостей, расположенная в конце коридора помывочная, была разделена по половому признаку, но в остальном оставалась общей. Зато люкс предполагал наличие санузла, оборудованного душем в виде распылителя над эмалированным поддоном по соседству с унитазом.

Вообще-то, Кирилл, без ощутимого ущерба для бюджета, мог себе позволить пусть не пять, но хоть нормальные три, а то и четыре звезды. Так бы и поступил, планируй он заранее, но всё случилось спонтанно.

Дашу он знал уже больше года и столько же... нет, не любил. Хотел. Очень хотел.

Вчера выяснилось, что она его тоже. Вдруг выяснилось.

Желание, помноженное на два стало нестерпимым.

Ох, недаром в Средние века похоть считалась дьявольским наваждением! Было в этом, и впрямь, что-то демоническое. Одержимость какая-то.

Посредствам мобильного Интернета отыскали ближайший отель. Отзывы не читали — сразу забронировали номер.

По дороге, пока ехали в такси, едва не начали раздевать друг друга. А уж как остались, наконец, наедине, о том, чтобы искать что-то попристойней и не помышляли. Кровать имеется, душ тоже. Большего вчера не требовалось.

Приближаясь к зрелому возрасту, Кирилл, развратничал в меру. Плейбоем не стал, однако в интимных утехах искушён был достаточно, чтобы на мальчишниках не выдумывать истории о своих похождениях. Нынче же утром, воспоминания о том, что они с Дашкой вытворяли ночью, окрашивали уши в насыщенный пунцовый цвет. То ли от смущения, то ли от мужского самодовольства.

И ладно бы пьяные были, так нет же. Несколько глотков виски во время недолгих перерывов, поочереди, прямо из горлышка, не в счёт — бутылку даже не ополовинили. Одурманенные влечением, они не нуждались в алкоголе.

Кирилл подумал, что сегодня, возможно, всё же напьётся с друзьями, а то и вовсе один. Оставаться, хотя бы до вечера, в компании с Дарьей он не намеревался.

За окном, в просвет между бордовыми шторами виднелся клок розового неба. Всю неделю шёл то мокрый, то не очень, снег, но сегодня разъяснело, и рассвет выглядел настоящим рассветом, а не оттенком серого. Впрочем, зимой светает поздно.

Действительно, настенные часы в форме синего петуха с отломанным гребнем, напоминали, что им пора собираться. Торопиться, однако, не хотелось и Кирилл решил оплатить дополнительное время. Не стоило комкать финал такого свидания.

От вчерашнего безумства не осталось и следа, но кувырнуться с Дашкой ещё разок Кирилл был не прочь. Лишь бы она не восприняла утренний секс, как намёк на развитие отношений. Вчера про "люблю" речи не шло, но кто этих баб разберёт. Отношения — вот дурацкое слово! — их пунктик.

Даша, укрытая одеялом, спала к нему спиной. Обнажённым оставалось только плечико — миниатюрное и такое трогательно беззащитное, что впору умилиться, если не знать какой бестии оно принадлежит.

Кирилл запустил руку под одеяло и облапал горячее бедро девушки.

— Не надо! — попросила она.

Не спала, значит. Тем лучше. Переместив ладонь на живот, Кирилл попытался по-хозяйски подтянуть Дашку к себе, но та вывернулась и села на край кровати.

— Ты чего?

Он дёрнул за одеяло. Даша, оказавшись голой скорчилась и прикрыла груди ладошками.

— Не надо! Пожалуйста!

— Да, что случилось-то?

— Не смотри на меня.

— Почему?!

— Я... стесняюсь.

Кирилл с полминуты осмысливал услышанное, а потом рассмеялся.

— Ну, Дашка! Хочешь поиграть в невинную?! Вряд ли у нас получится. Забавно было бы, но после вчерашнего, девственница из тебя неубедительная. Давай в "медсестру и пациента". Или, ещё лучше, ты — "заключённая", а я — "тюремщик", а? Иди-ка сюда, я тебя накажу.

Кирилл снова потянулся к девушке, но не донёс руку, встретив её взгляд. Так, должно быть, целомудрие смотрит на скабрезность. Распахнутые Дашкины глазищи налились влагой. Подбородок и нижняя губка едва заметно подрагивали. Казалось она вот-вот готова расплакаться... от обиды.

Кто, Дашка?! От обиды на что?! Что он такого сказал, или сделал?! Но, чёрт возьми, она не притворялась!

Кирилл аж зажмурился, а когда открыл глаза то увидел что Даша стоит босиком на полу, обернувшись покрывалом.

— Я попросить хочу, — тихо, не глядя на него сказала девушка. — Собери, пожалуйста мои вещи. И отложи.

Даша старательно прятала взор, и Кирилл мог поклясться, что её смущает обнажённое мужское тело. То самое тело, на котором она сама прошлой ночью не оставила ни единого необлизанного места!

Да что же случилось с тобою?!
Хоть намекни, дорогая!
Я, как гаруспик, гадаю
По пятнам линялых обоев.

Вспорхнула испуганной птицей.

Лишь, обнажённо-нежное

Тела тепло так небрежно

В постели оставив храниться.

Глупо, конечно, но собственная нагота вдруг показалась Кириллу какой-то неуместной, что ли.

— Что-то со мной не так! Нормальные люди от баб триппер цепляют а я — шизофрению, — проворчал он, однако пах одеялом, всё же, прикрыл. Затем и вовсе сел, отвернувшись — кресло, на которое они вечером побросали вещи, стояло с другой стороны кровати. Шкафом воспользоваться в голову не пришло. Хорошо, хоть, на кресло, а то могли, ведь, и на пол. Ползал бы сейчас на карачках.

Разбирая их перемешанные в беспорядке шмотки, Кирилл чувствовал, во-первых — вину не понятно за что, а во-вторых — злость на себя за иррациональное чувство вины.

А вот на Дашку отчего-то не злился. Надо бы, да не получалось. Не злость и не обиду испытывал к ней, а что-то совсем другое, чему не мог пока подобрать определения.

Что ж так сложно-то всё с этими бабами?!.

Кирилл услыхал как зашумела вода в душе. Оборачиваться не стал, продолжая выбирать и аккуратно складывать в сторонке Дашкины тряпки.

Ха, а ведь свои-то, попросту отбрасывал.

Неожиданно Кирилл понял, что ему нравится держать в руках её одежду. Он поднёс к лицу фиолетовый, грубой вязки свитер и вдохнул запах. Её запах.

Где-то под рёбрами защемило.

Тряхнув головой, Кирилл зло прошептал сам себе:

— Давай трусы ещё понюхай, извращенец хренов!

Джинсы складывать не стал, а швырнул со всей возможной небрежностью. Потому не удивительно, что из кармана выпал смартфон. Удивительно, что он делал у Дашки в кармане — обычно женщины держат их в сумках, в косметичках, или в совсем уж невообразимых местах, но только не там, где удобно.

Кирилл машинально, не задумываясь, нажал клавишу включения и ошалело уставился на осветившийся экран. Оттуда глядел, улыбаясь, он сам. В расстёгнутом пиджаке и без галстука. Дашка, видимо, изловчилась незаметно сфоткать его на работе. Фотография получилась удачной, но вряд ли она только поэтому установила её как заставку.

Воровато оглянувшись, Кирилл вернул смартфон на место. Лёг, опираясь локтями, на спину и уставился в стену.

Разводы на неравномерно выцветших обоях образовали асимметричный узор, затейливый и таинственный, словно код. Бесполезно пытаться его разгадать. Задача, изначально лишённая смысла, не имеет решений. Всякий ответ будет равно верен и не верен.

То, что касаемо "отношений" Кирилл поторопился с выводами стало очевидным. Другое дело — как быть дальше. Чего он сам-то хочет? И, не менее важно — что может?

Голой спиной он ощущал тепло. Дашкино тепло. Скоро простыня остынет.

Дашка уйдёт. Не устраивая сцен. Совсем. И никаких отношений в будущем у них не будет.

Ещё недавно Кириллу казалось идеальным перепихнуться и разбежаться. Он совершенно не дорожил ей, а теперь даже с одеждой её обращался бережно. И вовсе не от склонности к фетишизму. Прощался он с Дашей.

А я-то, едва сожалея,
Решил, что тобой пресыщен,
Что дымное пепелище
На месте пожара уж тлеет.

Но вдруг, увидав что остыла

Ты без причин, в одночасье,

Мёртворождённое счастье

Выкапываю из могилы.

Едва ли минуло более получаса с той минуты, когда Кирилл, лёжа под одним одеялом с Дарьей, был подобен обожравшемуся коту, что развалился рядом с миской полной сметаны.

Теперь на побитого пса похож.

Сметанку отобрали? Велика беда! Уж найдёт кошак, чем полакомиться.

Хорошо бы всё объяснить банальным эгоцентризмом избалованного мальчика. А как быть с проказливой памятью?

Только успел Кирилл пожалеть, что раньше мало обращал внимания на Дашу, как воспоминания замелькали яркими живыми картинками. Сам того не подозревая, он оказывается помнил чуть ли ни каждую их встречу. В деталях.

Что это? Неужели...

Вот же, блин, беда!

Прошлая ночь тоже запомнилась в подробностях, однако прежнего довольства собой уже не вызывала. Даже наоборот. Кирилла не покидало ощущение упущенного шанса. Что-то он сделал неправильно. Вот только — что? Дашка, ведь, сама проявляла инициативу. И активность. И кстати, демонстрировала умения — свидетельство богатого опыта.

Раньше эта мысль не могла оставить его равнодушным, потому что просто не приходила, а придя оказалась настолько неприятной, что Кирилл даже поморщился.

Впрочем сейчас следовало думать о другом.

Расставаться с Дарьей ему не хотелось. До боли. Неважно по какой причине. Просто факт, и факт этот сомнений уже не вызывал.

Дашку надо удержать, объясниться. Но где ж найти нужные слова?!

Тебя влажным жаром ласкают
Струи в гостиничном душе.
Там я сегодня не нужен —
Наказан за что-то. Не знаю.

А мокрые прелести дразнят!

Дверь не закрыла нарочно?..

За спину фигу, и: "Можно?"

В ответ: "Заходи уж. Проказник."

Перевернувшись на живот, Кирилл пристроил подбородок на кулаках.

Дверь в санузел была открыта. Нараспашку.

За полупрозрачной полиэтиленовой занавеской Даша скорее угадывалась, чем виделась. Так же размыто отражалась она в запотевшем зеркале.

Впрочем, большего и не требовалось. Остальное красочно дорисовало воображение.

Кирилл отреагировал так, как обычно реагируют здоровые мужики, завидев голую бабу в душе. Он снова хотел. И снова очень.

Однако, теперь его желание не было таким животным. Он хотел её, а не только её тело.

Проблема в том, что Даша не хотела его, ясно дав это понять. Или, всё же, не ясно? Или, всё же, не это? Вот и дверь оставила открытой. Случайно?

О, женщины! Язык ваш способен творить волшебство, но чёрт возьми, неужели так трудно хоть изредка использовать его по прямому назначению, и просто сказать чего вы хотите?!

Ожидание не имело смысла. Если он сейчас сделает что-то не так, то упустит второй шанс. Если ничего не сделает, то и шанса не получит.

Кирилл рывком перебросил себя через кровать и прошлёпав босыми ногами в санузел, кашлянул, привлекая внимание.

Даша отёрла рукой испарину с зеркала. Стало видно её лицо. Она глядела молча и вопросительно, однако сразу не прогнала.

— Даш, я... — Кирилл совершенно не знал о чём говорить, и потому сказал глупость — Я замёрз там. Можно мне к тебе? Погреться.

Даша закатила глаза и едва заметно улыбнулась.

— Заходи уж. Находчивый.

Упрашивать себя Кирилл не заставил, отодвинув, пока не передумала, занавеску.

Её близость волновала до дрожи. Кирилл скользнул взглядом по Дашкиной спине. Комом в горле перехватило дыхание.

На её ягодицах горели багровые гематомы. Почти ссадины.

Это сделал он. Ночью. Своим ремнём.

Да, он не думал что останутся такие следы. Да, она сама его об этом просила. Да, ей это нравилось.

Глупо просить прощения. Не за что.

Но, до чего же невыносимо видеть это сегодня!

Кирилл снова встретился с Дашей взглядом. Спросил чуть слышно:

— Больно?

Она не ответила. Молча кивнула, и от молчаливого этого жеста в глазах у Кирилла почему-то защипало.

Он опустился на колени, едва коснулся ладонями Дашиных бёдер и подул. Его дыхание холодком обласкало разгорячённую мокрую кожу. Даша сильнее прижала к себе его ладони, и то ли тихонько застонала, то ли громко вздохнула.

Этот её вздох стоил всех иступлённых криков, что раздавались ночью.

Кирилл прислонился лбом к её бедру. Хотел щекой, но побоялся уколоть щетиной нежную кожу. Он не видел как блаженно улыбалась Даша. Закрыв глаза, он сам улыбнулся, подумав, что не станет сегодня напиваться с друзьями. И в одиночку не станет. Этот вечер он проведёт со своей женщиной. И следующий тоже. Если она позволит.