10. Белая лилия, алая роза

Улица Сент-Оноре была заполнена народом. Жанна и Лоран свернули на неё и слишком поздно поняли свою ошибку. Пройти по ней дальше оказалось практически невозможно. Всюду были люди. Виднелись белые чепчики женщин с приколотыми на них трехцветными кокардами, мелькали красные колпаки санкюлотов. В воздухе висел гул и почти осязаемое напряжение, как бывает во время грозы, когда в воздухе скапливаются электрические разряды. Только сейчас эти "разряды" исходили от людей. От всей этой возбужденной толпы.

- Боже мой, Лоран! - воскликнула Жанна, схватив его за руку. - Как же мы теперь выберемся отсюда?

Сзади их уже теснили остальные люди. Они неожиданно оказались в самой гуще толпы.

- Все они ждут казни короля, - голос Лорана понизился. - Нам надо было возвращаться в обход. А теперь...

Неожиданно напор толпы сзади усилился. Их толкали в спины. Сзади послышалось пение и какие-то развязные пьяные голоса.

Лоран побледнел и крепко схватил Жанну за руку.

- Держись, Жанна. - тихо сказал он. - Попробуем выбраться отсюда.

Увлекая её за собой, он попытался протолкнуться вперёд, на другую сторону улицы. Но толпа впереди оказалась настолько плотной, что пробиться сквозь неё было уже невозможно.

Более того, Жанна и Лоран почувствовали, что напор людей сзади вынуждает их изменить направление. И теперь им пришлось двигаться вместе с этой возбужденной массой людей в сторону площади Революции.

Через некоторое время они оказались на площади. Сзади раздался гул, напор опять усилился. Как будто люди торопились занять места поближе, как на представлении.

"Для них это и есть представление, - мрачно подумал Лоран. - Кровожадное и варварское".

- Держись за меня крепче, Жанна, - прошептал он девушке, - похоже, нам придётся оставаться здесь до конца. Обратно уже не выбраться.

Жанна как-то потерянно кивнула, оглянувшись через плечо и сильнее сжала его ладонь.

А толпа сзади всё напирала. Было ощущение, словно здесь собралась уже добрая половина Парижа.

Наконец, давление сзади чуть уменьшилось. Жанна и Лоран заметили, что оказались уже примерно в середине площади. Она уже вся была заполнена народом. Волнующееся людское море, ожидающее зрелища. Одного из самых трагичных актов в пьесе под названием "Революция".

Вдали хорошо просматривался черный и страшный силуэт её главной актрисы. Национальная бритва, Луизетта, как ласково называли её парижане или, попросту говоря, гильотина. С орудия уже сняли закрывающую её плотную черную ткань, и Жанна увидела сверкнувший на фоне пасмурного зимнего неба, острый треугольный нож.

Внизу, у её подножия, на деревянном помосте уже ожидал палач, облаченный во всё черное. Гражданин Шарль Сансон. Он прохаживался по помосту, бросая быстрые взгляды то на толпу, то на само орудие казни.

Жанна почувствовала, что замерзает. Было довольно холодно. С неба падали легкие редкие снежинки. Девушка поплотнее запахнула капюшон и посмотрела на Лорана.

Его лицо было всё таким же бледным, а губы беззвучно шевелились. И Жанна скорее поняла, чем услышала, что это были слова молитвы...

Неожиданно, она почувствовала сильный толчок в бок и обернулась. Лоран тоже обернулся назад.

- Пардон, гражданка, - услышали они хриплый голос какого-то подвыпившего санкюлота. Он смотрел прямо на них, в упор. Невысокого роста, в красном колпаке, одетом набекрень, со скрещенными на груди руками. Сначала он уставился на Жанну, потом перевёл взгляд на Лорана.

- Что-то не радостный ты, гражданин, а? - проговорил он. - Праздник же сегодня. Наконец-то жирному Капету снесут башку.

И он засмеялся заливистым смехом. Похоже, он был уже прилично пьян.

Лоран отвернулся в сторону.

- Просто я очень замерз, - ответил он.

- Замерз? - санкюлот внезапно оживился. - Так на, выпей, - он протянул Лорану круглую плоскую флягу, - отменный ром, вмиг согреешься. Да и дело это надо отметить, - он кивнул в сторону помоста с возвышающейся на нём гильотиной. - Чай, не каждый день удается посмотреть, как королям головы сносят.

Держи! - он сунул флягу Лорану, но тот отрицательно покачал головой.

- Что, не хочешь? - начал сердиться санкюлот.

Жанна почувствовала нарастающую тревогу. Но к счастью, внимание их навязчивого собеседника переключилось на что-то, происходившее слева, вдали.

И внимание всей толпы переключилось туда. Люди повернули головы, гул и шум в толпе стихли и на мгновение над площадью нависла напряженная тишина.

И вслед за ней раздалось сразу несколько криков:

- Едет! Едет!

По толпе волной прокатился какой-то глубокий вздох. А потом в воздухе опять повисла мёртвая зловещая тишина. Ожидание. Жанна посмотрела туда, куда были направлены взгляды тысяч других глаз и увидела приближающуюся к эшафоту карету, обитую черной тканью. Проехав по немощеной площади, она вскоре остановилась у деревянного помоста. Помощник палача, быстро подошедший к карете, распахнул дверцы экипажа. И король Франции, Людовик XVI, а ныне просто гражданин Капет, лишенный Конвентом всех своих титулов, выбрался наружу. Прежде, Жанна никогда не видела короля. Она удивилась, какого он небольшого роста. Обычный, грузноватый, внешне ничем не примечательный человек.

Но держался он спокойно и с достоинством. Рядом с королём оказался какой-то высокий человек в черном одеянии. Жанна поняла, что это был священник.

Он сказал королю пару слов, видимо последнее напутствие и осенил его крестным знамением. Людовик кивнул в ответ и, повернувшись, начал свой последний путь по ступеням эшафота. Жанна бросила быстрый взгляд на Лорана. На его лице застыла боль, но он, не отрываясь, по-прежнему смотрел на короля. Жанна сжала сильнее руку Лорана, которая была совсем холодной.

Король уже поднялся на эшафот. Ступени были очень крутыми и ему приходилось опираться на плечо помощника палача. Оказавшись наверху, он твердым шагом подошёл к страшному орудию казни. Всё это время раздавалась раздражающая барабанная дробь. Король не выдержал и крикнул срывающимся голосом:

- Перестаньте!

Барабанщики, стоявшие внизу, у подножия эшафота, опустили палочки. Над площадью опять повисла напряжённая тишина. Сансон и его помощник подошли к Людовику, чтобы снять с него одежду, но он сделал им останавливающий жест и сам снял свой коричневый камзол. Затем на мгновение поднял глаза к небу. Толпа замерла...

Король перевёл взгляд на своих бывших подданных, этих людей, которые окружили эшафот и с интересом ожидали теперь его смерти. Когда-то они ликовали и осыпали его букетами роз и белоснежных лилий после его коронации. И исступленно кричали: "Да здравствует король!"

Сейчас эти люди... эти же самые люди стояли, обступив эшафот, как голодные звери окружают добычу. И всё, что им было нужно - это кровь. Его кровь...

По толпе опять пронёсся какой-то едва слышный глубокий вздох. Шарль Сансон сделал движение в сторону Людовика. Таяли последние секунды...

- Французы, я умираю невиновным в преступлениях, в которых меня обвиняют, - слова короля, обращенные к народу, раскололи тишину.

- Говорю вам с этого эшафота, готовясь предстать перед Богом. Я прощаю своих врагов и молю Бога, чтобы Франция...

Командовавший казнью генерал Сантер на белом коне выскочил вперед. Он громко, стараясь заглушить слова короля, прокричал приказ. Рота ударила в барабаны, и голос короля не стало слышно. Помощники Сансона стали привязывать Людовика к доске. Через несколько мгновений всё было кончено.

Когда Сансон дёрнул за веревку и огромный сверкающий нож заскользил вниз, Жанна вцепилась в руку Лорана и закрыла глаза. Через мгновение площадь взорвалась восторженным ликующим гулом, а палач, вытащив из корзины за волосы окровавленную голову, поднял её вверх, показывая народу.

Жанна почувствовала, как дрогнула рука Лорана. Она посмотрела в его глаза и увидела, что в них стоят слёзы. Его губы были совсем белыми.

- Всё... всё кончено, Жанна, - прошептал он, наклонившись к ней. - Франция рухнула в бездну.