Снег (внеконкурсный)

Человек появился словно из неоткуда. Будто разорвав белое марево непогоды, он вынырнул прямо посреди дороги и отчаянно замахал красными от мороза руками. Игорь Сергеевич резко вдавил педаль тормоза, мерно задребезжала желтая лампочка на неоновой панели и огромный автомобиль мягко остановился в метре от мужчины.
- Тебе жить надоело? – сквозь открытое окно в теплый автомобиль залетела метель, она резанула по лицу и засыпала кожаный салон серебристым серпантином. – Пьяный? И так не видно ничего, а тут еще ты…
- Помогите, - просипел незнакомец и молитвенно сложил руки на груди, - жена умирает.
Игорь Сергеевич недовольно крякнул, прикрыл окно и поспешно выбрался из уютного джипа. Оказавшись на улице он тут же пожалел, что не надел бобровую шапку, та осталась на заднем сидении. Теперь можно было внимательнее рассмотреть остановившего его мужчину. Невысокий, с резкими морщинами на осунувшемся лице, затравленный взгляд в серых безликих глазах. Отчаяние каиновой печатью пролегло на нем. Чуть поодаль в кювете стояла заметенная белым пухом «Нива».
Игорь Сергеевич уже несколько кряду катался по треугольнику Ильинка – Травневое – Пуща, не в силах выбраться на одесскую трассу. Его джип легко преодолел бы ледяные наметы, но везде творилось одно и то же – все дороги были напрочь забиты остановившимися машинами. Да и на трассе ничего хорошего его не ждало. С двух сторон, от Умани и Одессы, отчаянно прорывались «эмчээсники» на вездеходах, за ними шли грейдеры, но когда откроют дорогу оставалось только гадать. Циклон «Балканец» обрушился на причерноморье внезапно, обрывая провода, выворачивая с корнем деревья, круша хлипкие заборы, и переметая степные дороги хрупкой, словно битое стекло, крупой.
- Что с женой, рожает? – хмуро спросил Игорь Сергеевич, кутаясь в короткую куртку.
- Да нет, как можно, - почему-то расстроился незнакомец, - плохо ей, страх как плохо… - он на секунду замялся, а затем торопливо продолжил: - из Коцюбинского мы, а фелшар говорит язва, мол, прободение, а какая скажите на милость язва, когда не пьем мы, и не курим. Верующие. Да и не жаловалась Анна на живот никогда. А фелшар порошков импортных дал и в райцентр отправил, говорит там доктор, а тут с дорогой беда… Меня Петром звать, как первоапостола, а вас?
- Игорь, - мужчина протянул вялую руку, и словно очнувшись от забытья резко спросил: - Жена в машине? Дайте я гляну на нее.
- Так вы доктор, - обрадовался Петр.
- Был когда-то, - нехотя обронил Игорь Сергеевич и пошел к «Ниве». Диплом медицинского института он получил в девяносто втором, в самое веселое времечко. В больницах не платили и молодой интерн, подобно многим другим, вскоре стал возить в Польшу нехитрый скарб. Потом Турция… Сейчас он являлся соучредителем небольшого банка, акционером нескольких компаний, ну и так, по мелочи. Но родился он здесь, в этом медвежьем углу. Городок в пыльной степи, где над вечно пересыхающейся речушкой низко нависают говорливые ивы. Псы пустобрехи, ленивый быт вечной южной сиесты. Тихие летние закаты и нескончаемая, ветренная, мрачная до боли зима. Могилы… ради них он собственно и приехал. Не взял с собой никого, даже водителя, а отправился один, словно предчувствуя, что это его последний приезд. Мать похоронили год назад, а отец давно уже покоился в сырой холодной земле. Прощальный визит перед встречей с вечностью.
Он с трудом открыл дверцу машины и внимательно посмотрел на больную. На разложенном перереднем сидении в судорогах корчилась немолодая женщина, чем-то похожая на артистку Ию Савину. Игорь Сергеевич без слов откинул полу старенького пальто и осторожно ощупал обвисший живот под растянутым свитером. Женщина тихо ойкнула и вновь скрутилась калачиком. На незнакомого мужчину она не обратила никакого внимания, невыносимые страдания уже уносили ее из этого мира.
- Определить точно не берусь, - Игорь Сергеевич обернулся к застывшему за спиной Петру. – Но похоже у вашей жены желчный пузырь лопнул. Дыхание поверхностное, живот вздулся, опять же температура… Узи надо делать.
- Это опасно? - облизал пересохшие губы Петр, хотя и сам наверняка знал ответ.
- Очень, - не стал скрывать давно не практикующий доктор, - если моя догадка верна, то у вашей жены начинается перитонит… только срочная операция спасет ее. Где тут ближайшая больница?
- В Кривом озере, - чуть слышно сказал Петр, его начало сильно трясти после услышанного.
- Не подходит, - Игорь Сергеевич с удивлением ощутил неожиданный прилив сил. Месяцами не отпускавшая его депрессия медленно уходила. На смену ей являлось новое чувство, определить которое он пока не мог. – Это уже на трассе, а туда не пробиться, пурга. – ему вспомнилась бесконечная змейка заиндевевших машин в мрачной дымке простуженного утра.
- В Петровцах есть больница, там и хирург имеется, - ожил Петр. – Только дорога грунтовая через поле. Не проехать сейчас…
- Проедем на моей, - решительно заявил Игорь Сергеевич, вновь открывая дверцу «Нивы». – Помогите перести.
Они с трудом вытащили глухо стонущую Анну, и положили ее на заднее сиденье джипа. Оказавшись в теплом салоне женщина тут же вырвала желчью, подтвердив тем самым мрачный диагноз доктора.
Игорь Сергеевич забил в навигатор координаты больницы, услужливо подсказанные «гуглом», и не теряя ни минуты, тронулся в путь. Ориентиром служили хорошо проглядываемые следы колес проехавшей ранее машины. Дорога петляла в сгущающихся сумерках умирающего дня. Взбиралась на холмы и вновь ныряла в пепельный туман низин. С трудом сдерживая странное возбуждение, Игорь Сергеевич радостно замечал, как уменьшаются цифры на лиловом табло навигатора. Восемнадцать и пять, семнадцать и девять, шестнадцать и восемь.
Когда до места оставалось тринадцать километров джип с разбегу едва не въехал в перевернутую на бок фуру. Сжав зубы, адреналин зашкаливал, Игорь Сергеевич бросился к кабине в ожидании еще одного пациента. Но грузовик был пуст. Сквозь разбитое лобовое стекло прожорливый северный ветер алчно трепал обрывки каких-то бумаг. Водитель, или водители, бросили машину и ушли. Полузасыпанные переметами следы вели к ближайшему холму.
- Через поле проедем? - едва выдохнул Игорь Сергеевич, за машиной до самого горизонта синела однообразная белесая пустыня.
- Не знаю, - потупился Петр, ровчаки тут кругом, от пожара. Можем застрять.
- Все равно других вариантов нет. Если до утра не довезем вашу жену до больницы… - он не договорил.
Внедорожник утробно взревел и ринулся в агатовое от надвигающейся тьмы поле. Джип обогнул перевернутую фуру и поскакал по кочкам. На заднем сиденьи сипло завыла Анна. В мутно-смоляном небе отчаянно запрыгали всбесившиеся звезды. Игорь Сергеевич физически ощутил, как трудно сейчас приходится японской машине. Оба моста с противным визгом толкали вперед измученный джип, угрожающе скрипели рессоры, а мотор работал на крайнем пределе.
Найти грунтовку не удалось. Она надежно спряталась под рыхлым одеялом замерзшей воды. Останавливаться и искать петляющую среди полей дорогу Игорь Сергеевич не стал, только до боли вцепился в удобный руль и с мольбой посмотрел на навигатор. Теперь ядовито-желтые цифры едва двигались назад. Спутник видел грунтовку, но неточно, белая загогулина прыгала со стороны в сторону, извивалась дугой, как в падучей, и временами исчезала с экрана.
Поездка закончилась внезапно. Джип влетел в невидимый ров и намертво застрял в нем. Сзади в который раз застонала женщина, а во рту появился противный металлический привкус. Игорь Сергеевич включил пониженную передачу и попытался вывернуть руль. Тщетно. Джип глухо застонал, но не сдвинулся и на йоту. Передние колеса намертво застряли в невидимом под переметами ровчаке, теперь «японца» мог вытащить разве что трактор.
Некоторое время он сидел в быстро остывающей машине, пытаясь собраться с мыслями. Затем с бешено горящими глазами сорвал с крепления навигатор, сунул его в карман, выскочил из машины и рывком снял верх аэробокса с рейлингов.
- Что вы собираетесь делать? – спросил выбравшийся на колючий ветер Петр.
Игорь Сергеевич не ответил, драгоценные секунды и так обильно сыпались из разбитых песочных часов жизни Анны. Из багажника он вытащил фосфорецирующий красный трос, туристический топорик и охотничий нож с широким кровоспуском. Двумя точными движениями, будто делал это ежедневно, банкир пробил в пластике аэробокса корявые дыры и стремительно протянул в них дорогой трос. Потом с трудом срезал металлический крепеж и натянул импровизированную упряж.
- До больницы семь с копейками, - выдохнул вместе с клубами пара Игорь Сергеевич, - значит до поселка пять-шесть. Повезем твою жену в крышке аэробокса, как на санях. Помоги!
Но Петр уже и сам понял, что задумал его нежданный спаситель. Они уложили Анну в бокс, накрыли брезентом и взялись за трос. Отдохнувшее время снова помчалось галопом, чего нельзя было сказать о измученных мужчинах. Тусклые звезды исчезли за кустистыми, измазанными чернилами облаками. Пропал месяц и поле погрузилось в полярную ночь. Растаял в сумраке далекий лес, ледяной ад сожрал даже огромные высоковольтные вышки. Казалось солнце и тепло навечно покинули этот сюрреалистический пейзаж. Только ветер, этот хозяин степи, безраздельно властвовал в новом мире. Он заглушал стоны Анны, острыми ножами резал лицо, засовывал колючие ладони за пазуху и бросал в глаза вьюжный порошок.
Игорь Сергеевич каждые пятьдесят шагов останавливался и доставал из-за пазухи навигатор. Зарядка стремительно падала, в мороз всегда так бывает. Когда до больницы осталось три тысячи метров бывший доктор запаниковал. Неужели прибор ошибается? Уже должны были показаться огни поселка. Но со всех сторон их по-прежнему окружала непроглядная тьма. Сейчас уже было невозможно вернуться, джип скрыла холодная ночь. Он почувствовал, что не может пошевелить пальцами рук в тонких лайковых перчатках, рядом в темноте хрипел Петр, ему приходилось не легче. Анна молчала, и Игорь Сергеевич вдруг осознал, что вся эта затея напрасна. Женщина мертва, и они из последних сил тянут покойницу в верхней крышке аэробокса. Нечеловеческим усилием банкир взял себя в руки и постарался успокоиться.
«Делай то что надо, и будь, как будет, так, кажется, говорили древние». - Сквозь мутную пелену усталости подумал бывший доктор и услышал странный звук. Стрекотала швейная машинка или… Справа мигнул слабый желтый мазок, и Игорь Сергеевич понял, это работает генератор. Они уже были на окраине поселка, который, как и половина области сидел в потьме. «Балканец» оставил без электричества сотни поселков и хуторов, не стали исключением и Петровцы.
Что было дальше банкир помнил плохо. Барак на окраине, какие-то полуодетые люди с фонариками, медицинский «УАЗ» и холодная больница. Перенесшая безумную тряску и лютый мороз Анна, была жива. Доктор прибыл через двадцать минут, а к утру операция, длившаяся три часа, благополучно завершилась.
Игорь Сергеевич, как и Петр, обморозили конечности, наверное крепко простыли… Но это не беспокоило бывшего доктора. Лежа на скрипучей кровати в холодной, плохонатопленной палате, он мучительно осознавал, что половина жизни потрачена зря. Двадцать пять долгих лет прошли впустую. Нечеловеческое напряжение в битве за «место под солнцем», кровавые разборки девяностых, продажные чиновники, гниль и мерзость власть имущих… Семьи нет, да уже и не будет. Если бы можно было переставить песочные часы, повернуть время вспять… Его место здесь, в маленькой больнице на окраине заштатного поселка, где полусонный доктор совершил форменное чудо. Без операционной сестры и второго хирурга сделал сложнейшую операцию.
«А может еще не поздно все поменять? Продать акции, плюнуть на потоки…» - Игорь Сергеевич поднялся с жалобно скрипнувшей кровати и на негнущихся ногах подошел к окну. Возле нее сладко спал Петр. Во сне он улыбался и что-то несвязно бормотал. Бывший доктор рывком дернул старую, давно нестиранную портьеру и в палату тут-же ворвались ослепительные лучи яркого зимнего солнца. «Балканец» ушел дальше, в Россию, забрав с собой переметы и льдистый обжигающий песок. Черные, низко нависшие тучи, и влажную изморозь. Сейчас всем этим «наслаждались» жители средней полосы.
Здесь же царило солнце. Оно заливало своим безумным светом каждый сантиметр исстрадавшейся за время непогоды земли. Отражаясь от бездонной голубизны яркое сияние уходило за горизонт и тонуло в холодном перламутре степи. Сколько хватало глаз везде искрился снег…