Сложная штука - жизнь

Телефонный звонок прервал размышления Ирины Сергеевны.
- Здравствуйте. Это Яковлева беспокоит. Мне бы Светлану Петровну услышать.
- Ее нет. Позвоните ближе к концу рабочего дня.
«Действительно, куда подевалась коллега? Сказала, что с утра в суд заедет. До сих пор нет. Может, попутно какие-то свои, домашние проблемы решает? Кстати, знакомый голос. Похоже, Яковлева и вчера звонила, но тоже безрезультатно».
Ирина Сергеевна подготовила несколько срочных бумаг, сходила к старшему приставу, договорилась насчет машины на завтрашний день. Когда вернулась в кабинет, было без четверти шесть. Снова раздался телефонный звонок. Яковлева в очередной раз спросила, пришла ли Светлана Петровна.
- Ее нет. Что-то передать?
Лучше бы Ирина не спрашивала.
- Понимаете, мы никак не можем добиться исполнения решения суда. Полтора года назад сын развелся, ребенок остался с матерью. Недовольны решением - общаться с внучкой в присутствии бывшей снохи, но оспаривать не стали. Лишь бы видеть, как Настенька растет, знать, что она здорова.
- А почему Светлане Петровне исполнительный лист отдали? Она обычно другими делами занимается.
- Не знаю. Может, больше некому было. Я бумаги в декабре привезла. Пять месяцев прошло - с внучкой так и не виделись. Только перепиской занимаемся, вернее, я пишу, а пристав потом возмущается: «У меня и так дел полно, а вы опусы свои посылаете! Ждите тогда, через месяц отвечу». И опять тишина.
Ирина вздохнула.
- Я не могу обсуждать коллегу, но при наличии веских оснований пристава можно заменить.
- А пусть исполнительный лист вам передадут! Вы единственная, кто меня выслушал.
«Ну вот, напросилась».
- Это начальство решает.
Яковлева написала старшему приставу. Через неделю Светлана Петровна, к которой и раньше было много претензий, пришла из кабинета начальника в крайне раздраженном состоянии и, ругая нелицеприятными выражениями должников, взыскателей и всю службу, написала заявление об увольнении. Перед тем, как покинуть рабочее место, она рвала и выбрасывала бумаги, в беспорядке лежавшие на столе.
Еще через какое-то время Ирине Сергеевне довелось познакомиться с Надеждой Степановной Яковлевой. Пристав пришла с обеда и увидела стоящую у стола Марины невысокую, худенькую женщину.
- Я не уйду, пока не найдете исполнительный лист. Что за безобразие?! Человек при увольнении должен передать дела, а у вас непонятно, что творится.
Марина, работавшая в службе судебных приставов второй месяц, вяло перебирала картонные папки, переспрашивала у посетительницы то адрес проживания должника, то место работы.
Ирина подключилась к поискам, однако в тот день исполнительный лист и другие документы, накопившиеся за время общения Яковлевой со службой судебных приставов, так и не нашлись.
Взыскатель решительно направилась в кабинет старшего пристава, но у двери ее остановила секретарь, сказав, что Иван Николаевич уехал по делам и сегодня уже не вернется.
На прощание Яковлева пообещала обратиться в прокуратуру, если до конца недели дело не будет найдено.
Заново перебрав наутро папки, Ирина Сергеевна и Марина ничего не обнаружили и решили позвонить бывшей коллеге.
- Света, - обратилась Ирина Сергеевна, - вчера Яковлева приходила, а мы папку с исполнительным листом не можем найти. Где она?
- Ты что, считаешь, я с собой забрала?! Ищите, все должно быть.
Зря, что ли, Светлана пользовалась услугами стоматологической клиники, где трудилась бывшая сноха Яковлевой. Хоть какая-то выгода от ненормальной работы.
Закончив разговор, Ирина Сергеевна продолжила поиски и обнаружила на самом дне одного из ящиков стола исполнительный лист Надежды Степановны. Никаких других документов не было. Ни писем, о которых говорила взыскатель, ни постановлений о возбуждении исполнительного производства, ни подтверждений о вызове должника в отдел.
В следующий раз Яковлева приехала с документами, которые у нее были, и пошла к старшему приставу. Иван Николаевич был недавно назначен на должность. Он выслушал посетительницу и решил помочь. Набрав номер сотового телефона снохи Яковлевой Ларисы, Иван Николаевич представился и попытался объяснить, что решение суда обязательно для исполнения ответчиком.
Лариса прервала его вопросом:
- Почему вы мне звоните? Где мой пристав?
- Светлана Петровна уволилась, - сказал старший пристав, обратив почему-то внимание на слово «мой». Редко так должники приставов называют.
- Как я по телефону должна понять, что вы из службы судебных приставов, а не с улицы звоните? И вообще, дочки сейчас нет в городе. Она отдыхает и будет в конце лета.
- Как это, мать в городе, а ребенка нет?! Уверена, что она врет, - возмутилась Яковлева, которой было слышно, что говорит Лариса.
- Хорошо, назовите адрес, по которому находится девочка, мы пошлем поручение и проверим информацию.
- Она в Гаграх, адрес не помню. И вообще, где повестка?!
- Хорошо, пришлем вам повестку.
На прощание Яковлева сказала:
- Очень прошу, дайте нам опытного пристава. У меня сложилось впечатление, что я законы лучше знаю, чем ваша Светлана Петровна. А еще, если можно, дайте пристава - мужчину.
- Рад бы помочь, но в нашем отделе один мужчина - я. Не волнуйтесь, подберу вам хорошего пристава, возможно, уже сегодня.
Так дело оказалось у Ирины Сергеевны.
Повестка, направленная Ларисе по почте, вернулась назад с пометкой «по указанному адресу не проживает». Пристав обсудила это с Яковлевой.
- Неправда. Соседи сказали, что видели на днях выходящими из дома и сноху, и внучку. Жаль, не удалось встретиться. И в садик Настеньку редко водят.
Ирина Сергеевна решила позвонить Ларисе на работу. Начала с отдела кадров, представилась, настоятельно попросила, чтобы Лариса перезвонила. В ответ услышала, что сейчас никто не вмешивается в личную жизнь сотрудников - не советские времена.
- Я думаю, вряд ли понравится, если по коридорам вашей клиники будут ходить люди в форме и выяснять отношения с должниками. Откуда людям знать, что не у организации проблемы с законом, а у конкретного сотрудника?! Вы что, не заботитесь об имидже? Хорошо, я сообщу это вашему руководству. Девушка после небольшой паузы стала сговорчивее.
- Ладно, мы передадим Ларисе. Она позвонит.
На следующий день Ирина Сергеевна дождалась звонка. Сначала должник утверждала, что никакой повестки ей не приносили, затем стала говорить, что ребенок часто болеет, сейчас в отъезде, а закончила тем, что заявила:
- Да эта бабушка за полгода ни разу не приехала. Она сама не хочет видеть внучку.
- Позвольте не поверить. Вы используете уловки, к которым прибегают должники в подобной ситуации. Что, все полгода девочка в отъезде?! А вы при этом в городе, даже отпуска не брали, я уточняла. В таком случае вы не занимаетесь воспитанием ребенка. И это будет веским основанием для суда, если отец захочет забрать девочку. Кроме того, каждый раз, когда ребенок в назначенное для встречи с родственниками время болеет, вы должны представлять в службу судебных приставов медицинскую справку, иначе вас можно привлечь к административной ответственности. Я не советую вам упираться. Говорите, где планируете встречу, а мы проверим.
После небольшой паузы Лариса сказала:
- Пусть домой к нам приезжает в четверг. Этот день в решении суда назван.
- Надеюсь, время не забыли? В восемнадцать часов.
В назначенный день без четверти шесть позвонила Надежда Степановна:
- Я на месте. Мне самой звонить по домофону или подождать? Вы подъедете?
- Выезжаю. Ждите. К назначенному времени должна успеть.
Однако когда пристав села в машину, позвонила Лариса и трагическим голосом сказала, что у ребенка жар. Она только вернулась с работы, узнала, вызвала врача. Справку предоставит позднее.
С тяжелым сердцем Ирина Сергеевна набрала номер сотового телефона бабушки Насти и сообщила новость.
- Разве это не издевательство?! – воскликнула женщина.
- Давайте немного подождем… до следующего четверга, - вздохнула пристав.
Через неделю Лариса заявила, что теперь сама болеет. Наверно, заразилась от дочери. Чуть позже позвонила Яковлева и радостным голосом сообщила:
- Вы знаете, застала сегодня внучку на прогулке в садике. Настенька сказала, что очень хочет, чтобы я пришла к ней в гости.
Ирина Сергеевна подумала, что встреча в детском саду может осложнить ситуацию. В решении суда оговорено время встречи и присутствие матери. Примерно около месяца пришлось ждать, когда закончатся мнимые болезни и прочие причины, по которым Яковлева не может увидеться с внучкой.
И вот, наконец, пристав и бабушка, договорившись о встрече, входят в подъезд дома и поднимаются на второй этаж.
В прихожей их встречает Лариса.
- Давайте составим акт, - говорит Ирина Сергеевна.- Надеюсь, претензий к нам нет?
- Нет, спасибо, - отвечает Надежда Степановна.
Внучки не видно. За закрытой дверью комнаты слышен мужской голос.
- Где ребенок? - спрашивает пристав. - А то ведь… по - разному бывает.
Она протягивает акт для подписи Ларисе. Женщина идет в соседнюю комнату, что-то говорит и выводит за руку Настю.
Девочка исподлобья смотрит на бабушку и громко произносит:
- Я не хочу видеть эту…
Вслед за девочкой появляется мужчина с видеокамерой, и Настя еще раз, глядя прямо в камеру, повторяет:
- Я не хочу видеть эту…
На последнем слове она делает особый акцент, чтобы было понятно, что девочка не считает Яковлеву бабушкой, и опускает глаза.
- Настенька, что ты?! - говорит Яковлева и, догадавшись, добавляет почти шепотом. - Научили.
- Что значит «научили»?! – сразу бросается в «бой» бывшая сноха. - Вы разве не видите?! Полгода не ездили, она вас забыла, вы не нужны, у нас своя семья!
- Разве бы я не ездила, если бы пускали, - тихо произносит бабушка, и по щеке ее стекает непрошенная слеза.
- Давайте без скандалов, тем более при ребенке, - вмешивается пристав, обращаясь к Ларисе, и добавляет хмуро. - Ладно, общайтесь. Я пойду.
Потом бросает взгляд на бабушку:
- Звоните, если что.
По пути домой Ирина Сергеевна невольно размышляет о том, что у нее самой два сына. Как у них в жизни сложится, одному Богу известно…

Через три месяца пристав почти забыла об этой истории, как вдруг неожиданно у перекрестка встретила Яковлеву. Женщина, взяв за руку внучку, собиралась переходить дорогу.
- Здравствуйте,- сказала Ирина Сергеевна и, посмотрев на Настю, добавила,- рада за вас.
Яковлева остановилась и, предложив девочке купить в киоске книжку - раскраску, тихо сказала:
- Тогда, после вашего ухода, пообщаться нам с Настей так и не дали. Я поехала домой, в метро все молилась и твердила про себя: «Господи, за что?!» Когда переходила дорогу у дома, чуть под машину не попала. Водитель чудом успел затормозить и долго ругался. А через несколько дней нам с сыном позвонили из органа опеки и предложили забрать внучку.
Оказывается, в то время, когда Лариса выясняла, кто кого хочет и не хочет видеть, в кухне на плите стояла кастрюля с водой. Закипев, вода стала выплескиваться через край и залила огонь. Запах газа сначала не почувствовали, были заняты другим: ликовали, что расправились с надоедливой бабушкой, просматривали отснятый видеоматериал, хвалили девочку за отрепетированную фразу. Хвалили так долго, что Настенька почти поверила, что она молодец.
Потом мужчина с видеокамерой, сожитель Ларисы, которого Настеньке велели именовать «папой», решил покурить. Он зажег сигарету и направился в кухню…
- Только Настенька и уцелела. Видно, моими молитвами. Не подумайте, что я желала снохе зла, - тихо сказала бабушка и сквозь навернувшиеся слезы улыбнулась подошедшей с раскраской внучке.
- Пойдем, солнышко. Сейчас будем с папой обедать.
- А рисовать? - спросила Настя.
- И рисовать, - ответила бабушка.
Они пошли, взявшись за руки, а Ирина Сергеевна подумала, что жизнь – сложная штука. Невольно вспомнились строки, над которыми она когда-то размышляла: «Бойся слез обиженного тобой человека. Он будет молить о помощи, и я помогу».