Об алкоголизме и не только

Был день дежурства моего деда. После того, как члены "Добровольной Народной Дружины" по группам, человек пять-шесть, обошли вечерние улицы, полутемные переулки и ряд "особых", как значилось в картотеке, дворов, над городом опустилась кромешная тьма. Поскрипывание одинокого фонаря, да приглушенный лязг по рельсам от последнего трамвая в депо на окраине города - вот и все звуки городской ночи, что можно было услышать в этот час.

Ряд сотрудников после обхода, в том числе и мой дед, расположились в "бытовке". Так они называли маленькое сырое помещение, выделенное им горисполкомом для нужд охраны города. Звонкие капли дождя воды падали с потолка на деревянный пол, отпугивая особо храбрых крыс, периодически высовывающихся из щели, под основанием шкафа. В минутных интервалах между падениями капель крысы шустрели и настолько охамевали, что сидящий в углу капитан Веронис, успевал их анатомически полноценно обозреть от носа до кончика хвоста. Налюбовавшись, он брал из пачки канцелярскую скрепку и метко бросал, чем и проучал земного сородича.

Все уже хотели расходиться, как в этот момент отворилась дверь и после скорого рапорта дежурного по одной из улиц частным порядком все узнали о странном случае, происшедшем неподалеку.

Пришлось сняться с насиженных мест и идти выяснять в чем там дело.

Пройдя несколько кварталов ускоренным шагом в направлении Вермандского парка, группа товарищей свернула во двор и поднялась по "черной лестнице" в дом дореволюционной постройки. Скрипнула дощатая входная дверь и мой дед, капитан Веронис и еще несколько сослуживцев завидели странную картину, которая случилась той промозглой и тревожной осенью.

Суть происшествия сводилась к следующему. Глава семейства - бригадир-сталелитейщик Курякин страдал неравнодушием к спиртному. А оттого случались перебои на работе, строгие выговоры и лишения грамот-вымпелов за предыдущие заслуги. Семейство тщетно боролось легитимными методами, однако, пузырчатый шкалик то тут то там, подобно неуловимому мстителю, появлялся в поле досягаемости Курякинских трудяжных рук и тотчас опорожнялся. Дабы устранить сей недуг народно-целительными средствами, теща как то в соседнем городишке, посреди базарных лотков, заслышала обрывок разговора про действенное стопудовое средство! Рецепт был прост, как Колумбово яйцо. Всего то требовалось прикупить шкалик горячительного и опустить в него немного собачьего жиру. Гремучая смесь в организме обретет двоякое свойство и вскорости ринется наружу, выгаляя попутно алкогольный синдром.

Вроде, все просто и доходчиво. Теща с утреца сбегала в магазин, прикупила нехитрые ингредиенты, но вскорости была застукана десятилетней внучкой Леночкой, аккурат в момент манипуляций с воронкой.

- Дите еще малое и не бельмеса не сечет в жизни, - подумалось старушке. А зря! Та на своем, на-детском, проговорилась папашке, и старый юморист был предупрежден.

В погожий субботний денек, когда на левобережье топили баню, семейство Курякина, полным составом, уплетало ложками борщ. По окончании трапезы, теща посмотрела на зятя ясно выраженным взглядом, не допускающим двоякого толкования. И вдруг со стуком поставила на стол бутылку дешевого вина.

Курякин сценически улыбнулся, и выразил свой восторг громогласно чуть ли не с поцелуем. Будучи предупрежден, он уже несколько минут ерзал на стуле в предчувствии веселенького, но силился не подать виду. Бутылка еще накануне была подменена им в тещином шкапу и его ночные усилия не пить скоро будут вознаграждены.

Курякин встал. Со свойственным ему в этих делах ритуалом, открыл бутылку, наполнил три граненых стакана до краев и предложил жене и теще.

- Да, что-то не хочется, - чрезмерно быстро и одновременно ответили мать и дочь.

- Пусть тебе больше достанется.

- Ну что ж... - заключил Курякин и залпом осушил стакан по самое днище. Затем выдержал паузу, дал жидкости осесть и тут...

С его губ сорвались зловещие - "гав, гав!... гав! гав! гав!"

Он упал на пол, завыл на стоящую в отдалении вазу, потом резко переметнулся под стол и укусил тещу за ногу.

Это была развязка драмы. Трудно себе вообразить, что творилось в голове старушки, но к прибытию дружинников ее рассудок порядок тронулся.

По прошествии нескольких лет к ней вернулась память и взгляд на жизнь принял выраженные очертания. Что касается Курякина, то он был признан мелким хулиганом и после отсидки 15 суток воротился благополучно на родной завод.

Что касается его излечения от недуга... О том мой дед умолчал. Сам, шельмец, любил пропустить стаканчик.