Ностальгия

Недавно услышал по радио, что лесопильный завод в Верхних Курьях на Каме реке приватизирован и на его территории построены дорогие дома.
– Как же так? – подумал я. – Я же там работал! И на меня нахлынули воспоминания.
После окончания института я по путевке государственного распределения прибыл работать на Пермский лесопильный завод в должности технолога с окладом сто рублей. По закону я должен был отработать на заводе три года и уволить меня не могли. Меня приняли, выделили комнату в общежитии. Временно назначили технологом.
Река Кама – большая полноводная и судоходная река шириной около 300 м. По ней сплавляли огромные плоты с круглыми лесоматериалами, связанные в пучки. Часть пучков плота отделяли и направляли на промышленную площадку лесопильного завода.
На противоположном берегу Камы расположен город Пермь, а напротив В. Курьи – крупный Мотовилихинский завод, выпускающий тогда, как мы догадывались, пушки. Чуть ли не каждый день после двух часов после полудня пушки стреляли и снаряды (пустые болванки) летели через Каму и В. Курьи в лес.
Специалистов с высшим образованием вместе со мной на заводе было только 3 человека, один из них занимал должность главного технолога, другой – должность конструктора и я временно технолог. Все руководящие должности занимали практики из рабочих (директор, главный инженер, главный механик, начальники цехов, мастера – все из рабочих). За руководящие должности велась конкурентная борьба.
Я ознакомился с заводом, пришел к директору и заявил, что на заводе неправильно организована подача бревен в лесопильный цех. Из-за этого, если в смену распиливаем сто кубометров бревен, то получаем пиломатериалов только сорок восемь кубометров, а надо бы шестьдесят три кубометра. Нужно обязательно организовать подсортировку бревен по диаметрам.
Директор подумал и заявил:
– Готовь документы! Иди, работай.
Я вышел из кабинета, плохо понимая приказ директора. Пришел в отдел, на свое рабочее место.
– Ну, что? – спрашивают. – Как сходил?
– Директор сказал, чтобы я готовил документы, а что это означает – не понимаю.
– Так, наверное, приказ надо готовить. – Показали мне образец приказа. Я написал приказ, в котором описал, как надо вести сортировку бревен, что должны обеспечить начальники цехов. Текст приказа распечатали на машинке в пяти экземплярах, и я понес их к директору на подпись. Директор молча прочитал, поставил свою подпись и распорядился:
– Выполняй!
Я разнес приказ начальникам цехов и успокоился. На следующий день иду по цехам и вижу, ничего не изменилось. Спрашиваю:
– В чем дело? Почему подсортировку не делаете?
Мне подробно объясняют, что для выполнения дополнительной работы не хватает рабочих, что нет свободных производственных площадей, где бы можно было накапливать бревна нужного диаметра. Сейчас я понял, что означали слова директора «Готовь документы». Надо было провести полный технический и экономический анализ предложения и доказать возможность его реализации. Это мне наука.
Однажды вызывает меня главный инженер и говорит:
– Сейчас звонили с механического завода, они выполняют наш заказ и у них какие затруднения с техдокументацией. Сходи, разберись.
– А какой заказ они выполняют?
– Не знаю, – отвечает. – Разберись на месте!
Прихожу на механический завод. Меня встречает инженер, моего возраста, показывает чертеж:
– Во здесь стоит размер 10 мм. Правильно ли это?
– А что это за изделие?
– Емкость какая-то в виде усеченного конуса.
Я задумался. Инженер, видя мое затруднение, пришел на помощь:
– Давай, поставим здесь размер 1 мм.
Так и сделали, Я изменил размер и поставил свою подпись. На этом мы расстались. Я вернулся на свой завод и заглянул в библиотеку. Нашел, что я исправил размер толщины стенки циклона, устройства для удаления опилок и стружек пневмотранспортом. Узнал, что толщина стенки циклона должна быть 3 мм. Если бы главный инженер правильно меня сориентировал, то я был бы подготовлен и не выглядел бы так глупо. Приключения на этом не закончились.
Как-то обращается ко мне главный механик Кашкин Николай Михайлович:
– Посмотри, – показывает чертеж, – монтируем мы сейчас в новом цехе поперечный цепной транспортер. Опорой приводного вала по проекту служит одиночный швеллер. Правильно ли это? Посчитай.
– Я обратился к расчетам деталей машин. Получалось, что все правильно. Да и в проекте так. Проектировщик ведь тоже считали.
Я сообщаю главному механику, что проекту можно доверять, а через два дня узнаю, что при первом же пробном пуске транспортера швеллер погнуло. Какой позор! Человек без высшего образования, не зная сопромата, разбирается лучше, чем я, сдавший сопромат. Пошел на консультацию на кафедру сопротивления материалов Пермского политехнического института. Мне разъяснили, что тонкостенные стержни (швеллеры, уголки) под опору надо ставить попарно. Так мы и сделали.
Николай Михайлович был удивительно добрый человек, я чувствовал его предрасположение ко мне. Однажды в майские праздники я был назначен дежурным по заводу. Меня находят на заводе и передают:
– Главный механик требует прийти вам к нему по адресу, – передают записку с адресом.
Иду по адресу, нахожу дом и вхожу. Меня встречает Николай Михайлович, улыбается, проводит в дом. Я, ничего не понимаю, пытаюсь разобраться. Хозяин усаживает меня за стол. Я отказываюсь:
– Мне на дежурство надо!
– Обойдутся, ничего там не случится. – Хозяин приносит баян. – Поиграй.
Баян хороший, начинаю играть. Затем на столе появляется закуска, выпивка, и мы вдвоем весь праздник проводим за столом.
Как приятно вспомнить. Молодому специалисту на заводе по началу не просто, надо было самоутверждаться как личности, как специалисту, и люди были в основном добрые.