Мы. Удон

— Если какой-нибудь фильм, кстати, качать, то можно начинать.
— Какой, например? -интересуется Андрей.
— Какой хочешь. Просто потом опять поставишь закачивать…
— Ну я не знаю, можно попробовать «Время цыган» посмотреть, только Артёму он не нравится, Серёга бы посмотрел с удовольствием.
— Кустурицы?
— Да.
— Не, не хочу Кустурицу, — говорю я.
— Ну не знаю я.
— Не вставляет меня ваша музыка для пидарасов, — цитирую я «E-ball».
— Что ещё за разговорчики в строю?
— Да это цитата классическая. Лучше уж этот недосмотренный, что там на экране сейчас.
— В смысле «Белое солнце пустыни»? Ну не знаю даже. О, кстати, ещё идея — поудалять из новостей «Контактных» все «паблики», по минимуму оставить новости, чтобы они не отвлекали моё сознание каждый раз, — размышляет Андрей.
— А я хочу сделать альбом, когда-нибудь напечатать, настоящий, цветной, со всякими разными прикольными «арт» из раздела необычные вещи, я уже четвёртый файл забиваю, сейчас разберусь с программами для вёрстки… — делюсь я.
— Я постоянно отбираю, как бы, лучшее из худшего.
— Не, мне там много чего нравится, я хочу сделать просто книжку с множеством креативных идей, чтоб её посмотреть и набраться идейным вдохновением. Очень много там такого, причём очень много из того, что самому даже можно сделать.
— Щас все заибучие паблики позакрываю…
— А я поэтому наоборот только в основном их, анекдоты мне нравятся, только короткие, длинные не читаю.
.
Молчим.
.
— Мммм… Говна всё равно много остаётся.
— Самые неинтересные, самые забивающие, иногда бывают такие личности, я от них тоже отписался. Сейчас среди друзей у меня ещё появилась парочка девушек, которые, блин, фотки своих новорождённых детишек всё суют и суют, ну прям, блин, такое умиление, так что уже думаю, их что ли отписать… Удивительны человеческие инстинкты, там ещё этот ребёнок на бульдожёнка похож, по всем параметрам это пока что ещё ужасное создание, умиляются, все вокруг наверное должны умиляться тоже.
.
Молчим.
.
.
)))))))) — « — Мама, а ты скоро с работы вернёшься, я соскучилась? — Не успеете, буду через пять минут. Серёже привет».
— ))))))
— И всё равно запрещаю, это паблик. О, Антикафе надо запретить, заебали уже.
.
Молчим.
.
.
— Ты в курсе, голосование за Burton-парк, да?
— Про что?
— Burton-парк, голосование тринадцати городов.
— Для сноубордистов?
— Да-да-да.
— Самое прикольное, что получается так: пока одни города спят, другие голосуют. Поэтому не равномерно получается.
— А ты видел фильм «Ева», новый?
— Неа.
— Можно его посмотреть.
— Я бы посмотрел «Фауста» последнего, — приходит Андрею идея.
— Не знаю про него вообще.
— «Фауст» русско-немецкий.
— Прям по-настоящему по Гёте, что ли?
— Ну, близко по Гёте. Очень многие хвалят фильм. Я его скачал, но всё никак не посмотрю. Сакуров.
— Небось опять крышелёт какой-нибудь? — спрашиваю я.
— Возможно.
— Я посмотрел 4 сезона, по-моему, это все, которые были, и продолжения уже не будет, сериала Breaking Bad — «Во все тяжкие», про 50-летнего старого…
— При чём здесь «Фауст»?
— Нет, это просто про то, что я смотрел… про старого учителя химии, который был болен раком лёгких, жизнь его была в полной заднице, и он, случайно оказавшись свидетелем облавы на наркоторговцев, увидел там своего бывшего ученика, который синтезировал метамфетамин. Этот ученик с заднего хода убежал. И он решил на всё плюнуть и начать синтезировать метамфетамин, применяя свои гениальные химические способности. И вот они синтезировали на протяжении четырёх сезонов, борясь с всякими проблемами. Хороший сериал — он с первого фильма прикольный, с первых серий. Другие начал смотреть — все скучные. Посмотрю одну серию и стираю.
— Чё, будем «Фауста» качать?
— Ну да…
— Там советуют его смотреть в оригинальной озвучке с русскими сабами.
.
.
Молчим.
.
.
Входит Серёга.
— О, Серёга молодец, не то что Артём. Давай поссоримся с Артёмом и будем дружить с Сергеем. )))
— ))))))
— Когда Артём придёт, мы, ковыряясь в носу и чешась где-нибудь, ему скажем, что мы теперь с ним не друуууужим. ))))))
— А зачем нам делать, как дети. Мы можем просто не дружить с ним, как взрослые. «Эй ты, пошёл нахуй!» ))
— ))
— Как взрослые дети делают, — уточнил Сергей.
— Я тут захотел «Фауста» посмотреть наконец-то.
— Я не знаю, что это.
— Сакуров. Русско-Европейский фильм. По Гёте. Юра, будем делать удон?
— Да. Щас спрошу ещё у Деки.
— Дека ещё будет?
— Не знаю. Но я спрошу, что если ингредиенты не зажаривать. Я не зажаривал, мне, по крайней мере, нравилось. Если их не зажаривать, а просто сварить, получается вкус более минималистичный. А ради менималистичности я удон и предполагал готовить.
— Русские в этом ничего не шарят.
— Это минимализм, чего там шарить.
— Ты так думаешь. Видел бы, как ты это делаешь, настоящий японский повар…
-Ты думаешь…
— Я не думаю, я пользуюсь стереотипами ))
— По крайней мере, в Японии, конечно, можно найти что-то особое, но в большинстве мест готовят просто, например, в Гонконге я так и не нашёл что-нибудь, чтоб было прям уж что-то эдакое, всякие забегаловки там простые были, вплоть до того, что я сэндвич заказал, написано было в меню: с яйцом и помидорами, и мне принесли сэндвич, что ты думаешь, с двумя половинками хлеба, яйцо и помидор. С тем, с чем написали. Я думал, знаешь, сэндвич, в котором много ингредиентов, среди которых считаются основными яйцо и помидоры. И это одна из конкретных таких забегаловок, где сидит куча китайцев.
— А что, Артём едет? — вспоминает снова Сергей.
— Да, едет.
— А это моя любимая кружка для пива. Мне нравится текстура и цвет. Мне кажется, теперь кружки для пива должны быть маленькие. … Что-то ты подстригся… — заметил я.
— Да, я подстригся, — говорит Сергей.
— Все портят себя, стригутся. Так вот, кружки для пива должны быть маленькие, потому что пиво выдыхается и нагревается быстро.
— Блин, мне кажется, здесь кислорода нету, — говорит Сергей.
— Да? Ну это мой стиль. Но можно окошко немного приоткрыть, — предлагаю я.
— У нас своя атмосфера. )))) — смеётся Андрей.
— Может солнца добавим? — предлагает Сергей
— Ну уж извините! — возражаю я.
— А вид из окна! — говорит Сергей.
— Какой тут вид из окна. Тут Владивосток за окном, — замечаю я.
— А ты что хотел, Новую Зеландию?
— Да всё, что угодно.
— Видели комиксы про изуродованного Винни Пуха? Есть популярные комиксы такие, асоциальные, про героев советских мультиков, Винни Пух — главный герой… — рассказывает Андрей.
— Но они — наркоманы? — интересуется Сергей.
— Да. Ты видел? Своя атмосфера. Часто фраза там встречается: «У нас своя атмосфера».
— Ты как-то это перевёл на тему наркоманов? — спрашивает Сергей.
— Юра говорит — здесь своя атмосфера, — отвечает Андрей.
— Что нужно купить, гашиш?
— Блять )))
— За полторы тысячи всего. Дёшево и хорошо. Он правда приморский, а говорят, что лучше китайский. А к лапше есть что-нибудь ещё? Помидоры?
— В самом удоне будет множество ингредиентов. Я их отдельно сварю, потом залью лапшой, — объясняю я.
— И что там будет?
— Я положу туда, в каждую тарелку, несколько кусочков рыбы, несколько грибков, несколько полосочек спаржи, один большой лист кимчи, несколько кусочков шпината, несколько кусочков цветной капусты. Можно, кстати, щупальца кальмара тоже задействовать. Я люблю, чтоб оно было красиво, чтоб его можно было сфотографировать.
.
.
— Может «South Park» посмотрим? — предлагает Сергей.
— Даже не знаю, — отвечает Андрей.
— Юра, как?
— Я не люблю «South Park».
— Вот тебе и ответ. А, есть отличный трек от «Биосферы».
— Не, ну можешь ставить. Я понимаю сущность минимализма, но до определённой степени, — говорю я.
— Да там не в анимации дело, а в сюжете. Глубокая мораль.
— Я понимаю всё это, да…
— Социальные проблемы.
— … на уровне минимализма «Симпсонов», но когда это…
— Ты тогда вообще не понимаешь, о чём ты говоришь ))))))
— Ну тогда лучше вообще не смотреть, а слушать эту мораль. Потому что вообще уже, будто пацан пятнадцатилетний у себя на компьютере сделал, а я должен смотреть.
Приношу удон.
— Сейчас я его сфотографирую…
— Что там? Какие-то грибы… щупальца кальмара…
— Сейчас я палочки принесу ещё.
— А где большой жирный кусок свинины, что-то я его здесь не вижу.
— Сам ты большой жирный кусок свинины. Я не ем всё, что эволюционно выше рыбы.
— Но кальмар-то покруче?
— Нет, он ещё глупее рыбы.
— Но некоторые моллюски поумнее рыбы.
— Так я осьминога и не ем. Стараюсь, по крайней мере.
— Юр, позвоночник рыбе ничего не даёт! То ли дело щупальца!
— Улитки как рыбы, или улитки круче?
— Улитки — те же моллюски.
— А насекомые?
— Членистоногие. Они гораздо ниже по уровню развития, чем рыбы.
— Блин, как это ниже? У насекомых такая структура тела, организация социальная, собирательские способности. А рыба что может? Собираться стаей и есть.
— Это инстинктивные программы поведения, которые на информационном уровне в нескольких килобайтах кода. У насекомых вообще другое направление эволюции, они ушли от сознания. У всех позвоночных есть разум, у них развиты отделы головного мозга, которых у насекомых вообще нет.
— Что за генерация инстинктивного кода?
— В процессе отбора случайные мутации поведения, исключительно инстинктивного, запрограммированного, одни остаются, другие нет. У позвоночных большой объём головного мозга, с большим количеством нейрональных связей.
— Чем больше мозг, тем больше сознание, что ли?
— Чем развитей эволюционно позже возникшие отделы больших полушарий головного мозга, в основном, кора. У рыбы коры ещё нет, но древние отделы, отвечающие за инстинкты — это спинной мозг, мозжечок и прочие. Более поздние отделы — передний мозг.
— Они у неё висят мёртвым грузом, по-моему.
— Ну как, она уже что-то осознаёт.
Пришёл Артём.
— О чём речь?
— Кто круче — насекомые или рыбы? Он за рыбу, я за насекомых.
— Просто насекомые — это немножко другая ветвь эволюции, — резюмировал Артём с высот своего биологического образования.
— Я сказал, что я насекомых ем, а всё, что выше рыб не ем, я только об этом, — уточнил я.
— Так если у рыб есть сознание, почему ты их ешь?
— Я поставил искусственную границу и не ем всех, у кого сознание ещё выше, чем у рыб.
— Понимаешь, это в любом случае идёт жёсткий геноцид и фашизм — разделение: насекомые пусть живут, а рыбы нет, или наоборот. Это геноцид одних видов другими, — заключил Артём.
— Геноцид — это если бы я до конца их всех съел.
— Нет, смотри, если бы евреев собрали всех и не выжигали их тупо, а сделали их рабами, и они размножались бы, давали плодовитое потомство, мне кажется, это тоже был бы геноцид )) То есть, ты считаешь: вот этих вот я так и быть, есть не буду. А вот эти на самом деле ничем не отличаются.
— Больше ли у рыбы сознание, чем у насекомых?
— И вообще эволюция не линейная, — напомнил Андрей.
— Все эти задатки мозга рыбе ничего не дают.
— Если бы рыба ими не пользовалась, это выродилось бы в процессе эволюции, отмерло. Всё, что возникло — всё используется. Всё, что не используется — исчезает, — сказал я.
— А масштабы этого геноцида в масштабе Вселенной настолько ничтожны, что о них лучше даже вообще не упоминать. Так что спорить не о чем, я тебе говорю, — сказал Сергей.
— Есть очень хороший пример инстинктивного поведения насекомых, который раскрывает всю сложность инстинктов насекомых. Есть оса… — начал я.
— Почему я об осах и подумал… — вставил Артём.
— … которая откладывает личинки в живое насекомое, и у неё, если проследить, как она это делает, всё очень разумно, и есть забота о потомстве. Она вырывает норку, откладывает туда свои яички, потом эту норку обустраивает, бежит за насекомым, отлавливает, парализует, приносит его к норке, кладёт у норки, залазит в норку, там всё проверяет, потом вылезает, за усик берёт это насекомое, затаскивает в норку и закрывает. Потом эти личинки рождаются, влезают в парализованное насекомое. Сделали такой эксперимент: вскрыли норку с обратной стороны, и все эти яйца вынесли оттуда, она зашла в норку, покрутилась, хотя там яиц уже нет, вышла, занесла насекомое, заделала норку и ушла. Она даже не замечает. Потом ещё сделали интереснее: у этого насекомого, когда она его принесла и залезла в норку, отрезали усики, и она не смогла занести его. У неё инстинкт — только за усики заносить.
— Юра, та история, которую ты рассказал, имела два отражения в литературе. Оса думает: вот вы думаете, что мы тупые, что вот вы провели над нами эксперимент, а мы даже не заметили, что яиц нету. Говорит: а понимаете, говорит, чтобы оформить пропажу яиц, это надо в одну насекомую инстанцию пойти, потом в другую, третью, короче, суть в том, что ей гораздо выгоднее забить на эти яйца и сделать вид, что она просто тупая. На самом деле она не тупая. У Стругацких так было. И другое отражение — это у Пелевина в «Жизни насекомых». О человеческом поведении. О том, как человеки ведут себя точно так же, как оса или как комары.
— Конечно, 90% поведения схоже, так у нас и геном с обезьянами на 99% схож, мы же говорим о том, что меняет нас и нашу культуру, что отличает. Я могу проанализировать своё окружение, разобраться и изменить своё поведение, потому что я строю модель окружающего мира.
— По-моему, мы научились очень здорово оправдываться. Вопрос только в том: ты перед кем оправдываешься?
— Я вам доказываю, почему нас есть нельзя.
— Но с нами-то понятно. Но мы тебя не собирались есть. Ты оправдывайся перед каким-то непонятным богом или ещё чем-то. И это, кстати, подсознательно, наверное, оправдывать свои поступки, все же люди так делают.
— Потому что они подсознательно помнят, что их ещё могут съесть.
— Да, вот наверное в этом дело. Отсюда-то бог и берётся, что человек ещё вроде в относительной безопасности, но подсознательно, на генетическом уровне...
— А что это такое? Что ты, Юра, приготовил? — Артём увидел удон.
— Это говно, которое мы сегодня будем жрать. )))) (это был Андрей)
— Удон. Это японская лапша.
— Окей, это лапша.
— Нет, это удон, — уточнил Сергей.
— Ну хорошо, это вообще удон? Точно, удон, твою мать, осьминоги плавают. А это сразу в пакетах продаётся или нужно отдельно покупать ингредиенты?
— Нужно ещё отдельно варить.
— Это всё — моя фантазия, — объяснил я.
— Да, на это всё ушло минут сорок. Это тебе не Доширак, — резонно заметил Сергей.
— Лапшу тоже купил в супермаркете. Я разную лапшу пробую так делать. Есть отдел, где японские лапши продаются. Удон продаётся по сто сорок рублей пачка, а на самом деле знаешь, из чего сама лапша для удона делается? Из воды, муки и яиц.
— Вот это чудеса.
— То есть, самое дешёвое, что можно было бы придумать. Гады.
— Даже соль не добавляют?
— Не помню.
— Не добавляют. Я пробовал, — ответил Андрей.
— Так что, её нужно самому лепить, — сделал вывод я.
.
.
— А я уже третий день не курю.
— Не куришь?
— Третий день?
— Самое главное — не хотеть.
— Так это пройдёт, а я очень сейчас хочу.
— Кальян, кстати, ещё надо будет развести.
— Нет, я не стану. Кальян он вроде как для курящего человека пофиг, но для меня это сейчас будет губительно. Я сейчас как грёбаная акула, которая две молекулы крови на десять километров чувствует. Там вон, в соседнем доме курят, а я чувствую запах. Я бы лучше пива попил.
— Эти миски я купил специально для удона. Хорошо всё видно, насквозь.
— А палочки тоже для удона специальные?
— Не. ))) У меня много всяких разных палочек. Что-то сама лапша не пропиталась. Надо, всё-таки, вместе всё готовить.
— Сейчас поедим, и надо не забывать о цели нашего визита.
— Конечно, конечно.
— Вот тут Серёженька говорит, что стоит ехать первого, да?
— Ну конечно, а когда ещё, второго, что ли?
— Выходные начинаются двадцать девятого, официально.
— Да?
— Да.
— Я о том и говорю, а первого они заканчиваются. А второго у меня учёба.
— Подожди, выходные заканчиваются первого???
— Во вторник, короче.
— Я не знаю, как в этом году, но вообще всегда во вторник они должны были бы начаться, а заканчиваться только третьего числа.
— Сейчас выходные: вс, пн, вт.
— Это херня, блять.
— Смотри, это наверное конские аскариды в удоне.
— Да, и он специально так варится, чтоб яйца внутри оставались жизнеспособны.
— )))))) О, экзотика!
— Юра, это печёночные черви, но они слеплены под осьминога, потому что так удобно специальной машиной их лепить.
— И в меню подробное описание, как черви будут внутри вылупляться, и что вы будете при этом чувствовать.
— И потом на сайте куча комментариев, типа: что-то я съел неделю назад и ничего не почувствовал, должны уже были вылупиться.
— Это кокон, ты его проглатываешь, как целое, а в кишечнике он распадается на тысячу маленьких червячков. И как промежуточный паразит она в сто раз страшнее, чем у того же быка, у которого этот кокон вырезали.
— А это что за кровь на палочке, откуда это взялось?
— А это что?
— О, ))) а это что у Сергея? Это вообще что-то странное. Там что-то маленькое.
.
.
— Мне кажется чего-то не хватает. Вот если бы ты в бульон добавлял ещё вон ту чёрную штуку.
— Надо почитать про настоящий удон, чем он особенный вообще.
— А та чёрная приправа острая ещё.
— Так в этом-то и дело. Вообще кошерно было бы.
— Они просто немножко какие-то постные, не солёные.
— А это что, рыба? Тут ещё и рыбы кусок? Юра, ты ничего не говорил о рыбе.
— О, точно, рыба ещё.
— Я понимаю удон, как минималистичное блюдо. Но эта лапша — не совсем удон.
— Вот так вот! Мы ещё и не удон ели.
— Самое главное, Юра, не сказать это, когда ты будешь работать консультантом в ресторане.
— Да, а то они съедят, а я платить буду.
— Вот этой приправой можно посыпать, нормально будет, она как раз с солью. Пробуй, пробуй.
— М-м, спасибо.
— Что это — зелёный глутамат натрия? Он ещё и со вкусом васаби.
— Глутамат натрия не зелёный.
— Этот — зелёный. )))
— Это, получается, естественный глутамат натрия.
— Глутамат натрия вообще не естественный.
— Нет, ты не понимаешь, это сырой глутамат натрия, как коричневый сахар.
— Который растёт на плантациях.
— Аааа, как коричневый сахар.
— Есть специальное растение, у этого растения прям кристаллы глутамата натрия.
— Как марихуана, на которой гашиш прям на листьях растёт. Его только снимать надо. Гашиш, это почти что чистый этот, только концентрация бывает разной.
— А если глутамат натрия добавить в алкогольный напиток, то он и его вкусность повысит?
— Конечно, он ведь действует не на еду, а на твои рецепторы.
— По-моему нет.
— Может его в мозг просто шприцом закачать сразу.
— Он был бы рад. Это ж наркотик похлеще никотина. Попробуй, откажись от никотина. Мне рассказывали странные вещи про то, как на севере бедные олени из-за нехватки соли готовы это, отдаться, короче. Что-то в этом роде. Одна женщина пошла, то есть это история, которую мне рассказывали, в туалет, из чума вышла, и ей говорят: если олень будет приставать, ты, как бы, его посылай. И она вышла, села ссать, и только штаны расстегнула, тут на неё сразу четыре оленя морды пилят свои, она сперва хотела их прогнать, но потом вспомнила, что надо их послать. Сказала: — Пошли нах… — очень громко. И они отступили на два шага и стояли. Потом она сделала своё дело, застегнулась, ушла и олени накинулись на это всё дело и начали чуть ли не драться из-за этого.
— То есть, олени у них команды понимают?
— Смысл-то не столько в этом, сколько в острой нехватке соли.
— А что они не могут какую-нибудь акцию сделать что ли, не так много нужно соли.
— Леса с самолёта посыпать солью.
— Я так понимаю, дело в северном менталитете.
— Охотиться на них легко, значит. Соль показал…
-И они, вроде как, реально чувствуют запах этой соли. Очень далеко.
— Чего в себе не разовьёшь. Ну ничего, родится первый олень, который сможет соль синтезировать в себе…
— В горбах…
— Прям фабрика по переработке. Всего в соль. У него будет шесть горбов, и все будут с химическими реагентом таким, определённый набор веществ, те горбы, в которых будет больше химических ступеней преобразования, они, соответственно, будут больше. Вот это было бы круто.
— В первом горбу из водорода окружающего воздуха делается натрий.
— Извини, каким образом? )))))
— Ну как, термоядерная реакция синтеза. В другом горбу абсорбируется из атмосферы хлор. В третьем идёт их синтез. А остальные два горба эволюционно законсервированы на будущее. На случай, если условия изменятся.
— Не, в других двух горбах батареи будут.
— Один будет положительно заряжен, другой — отрицательно. Два горба будут, как катод и анод.
— Нет, в этих горбах будут накапливаться отходы синтеза. Например, одно из веществ, которые будут образовываться в результате синтеза — это будет литий. И этот литий будет накапливаться в горбу. Этот горб специально будет предназначен, как кладбище лития.
— И потом животное будет умирать, и его можно подойти разобрать сразу на два килограмма лития, десять литров водорода…
— Да, путём генной инженерии ведь можно сделать синтез чего угодно.
— Конечно, не надо забывать, что это всё ради соли делается.
— Да, смотрели четырнадцатую серию двадцать третьего сезона Симпсонов?
— Они не такие смешные как South Park.
— South Park? Да что-то в последнее время лажают.
— Не, мне Симпсоны нравятся. Там будущее, где уже и у Барта двое детей, у Лизы дочь. И Мэги беременная.
— Почему-то всем, по-моему, понравилась эта серия. Вот вообще абсолютно всем. Все говорят об этой серии.
— Странное дело, я даже не видел, — заметил Сергей.
— Ну ты даёшь. Это рождественская серия была, — сказал Артём.
— Ну прикольно там будущее показано. Google и всё такое.
.
.
— Всё, закрываю окно, а то не уютно.
— Как, не уютно? Нас видно?
— Да нет, просто. Ты же на подоконнике сексом не занимаешься.
— Экстерьер снаружи не эстетичен.
— Да, там просто двое людей на подоконнике сексом занимаются, и один говорит: — О, смотри как прикольно, там четверо парней удон едят. Давай посмотрим.
— )))
—:))))
— Они нас пофотали ведь.
— Никогда, говорит, не видела, как четверо парней лапшу едят.
— Какие извращенцы.
— Говорит: — Что, что? Грибы? В удоне?
— Потом это видео проникнет в Японию постепенно…
— Потом будут на местных порносайтах выкладывать.
— Все будут хотеть с нами познакомиться.
— Будут к нам приезжать есть удон, на фестиваль.
— Ещё сделают удон-шоу, там будут четверо парней, одна чашка, восемь палочек.
— Юра, я больше не могу. Спасибо тебе.
— Потом какой-нибудь японский учёный обнаружит, что в каком-нибудь четырнадцатом веке действительно удон ели с грибами в какой-то провинции. Правда, этот иероглиф переводится не только как грибы, но и как то-то, и то-то, но, вполне возможно, и с грибами ели. А вот на этой гравюре тринадцатого века — вот это что, если не гриб?
.
.
.
— Что это вообще такое?
— Что именно?
— «Хриплый голос явно седевшего мужчины»…
— Это в скобочках, это про тебя.
— Да? Окей.
— Это появляется неожиданно новый персонаж и за кадром произносит эту фразу. Дальше текст продолжается. Это относится к читателю.
— Блин, Сергей, надо будет у тебя поучиться.
— Чему?
— Объяснять такие нюансы тонкие. Потому что я очень часто пытаюсь объяснить какой-то тонкий нюанс, и всё это скатывается…
— Короче, Андрей, пожалуйста…
— Сейчас началось развитие…
— … скатывается в пиздёшь с Артёмом.
— В «ебало завали». ))))))
— Типа того, да.
— Лучше расскажи, как мы на Чандалаз поедем.
.
.
— Я время от времени представляю себе гигантскую такую шкалу из шести миллиардов человек. Представляешь, Артём, ты прочитал, допустим, одну книжку и ты продвигаешься сразу на много тысяч позиций вперёд над остальными людьми, заработав, скажем, одну тысячу рублей…
— Нет конкретной шкалы. Прогресс нелинеен.
— Конечно.
— Я тебе не про это говорю. Всё очень просто, IQ, количество прочитанных книг, количество финансовых средств у людей, это всё подсчитываемо.
— Юр, там большинство подсмыслов каких-то в книге, даже в самой новаторской, те же, что и в остальных.
— А когда смена ценностей-то произошла, что ценится IQ, допустим, а не кошелёк?
— Без разницы. Не имеет значение, какая шкала, любое твоё действие, посидел вечер, ничего не поделал, и ты на несколько тысяч позиций, как минимум, вниз. Ты что-то сделал — ты на несколько тысяч позиций вверх. Из шести миллиардов. В любом случае. Такие скачки будут.
— Слушай, действительно, интересная штука. Но шкала-то, что она есть, это да. Но кто как, вообще, располагается? Кто наверху-то?
— Смотря по какой шкале ты располагаешь. В зависимости от того, чем ты занимаешься, ты сам себе можешь представить любую шкалу, которая тебе нужна. Ты, допустим, работаешь, тебе кажется, что ничего не меняется, ты что-то читаешь, анализируешь, пишешь книги какие-то. А на самом деле ты стремительно движешься вверх по этой шкале.
— А потом попадаешь в армию и понимаешь степень своей полезности по этой шкале. Знаешь, армия — это как конец света. Когда начинается конец света, и стираются почти все границы, и там ты выясняешь степень своей полезности в этом мире вообще. Одни границы обрисовываются, другие стираются вообще нафиг. Стираются одни границы и появляются другие. Другой мир. Это всё о приспособляемости. В армию сходить — это как Аяваски выпить, да, Сергей?
— Ты с самого начала проявил к Аяваске нейтралитет, — ответил Сергей.
— Понимаешь, Сергей, по сути, я вообще не знаю. Что я вообще теряю. Но, чёрт возьми, ты такую рекламу пустил, хоть я и без неё нормально жил. ))
— )))))
— Что это вообще такое?
— Ой, Юр, я сломал!
— Вот это, что это такое?
— Мозги!
— Ну и — плохой человек.
— Дай пощупать. Оно форму сохраняет, смотрите. Это силикон что ли?
— О боже!
— Сколько это стоило?
— Пятьдесят рублей.
— Оно жирное наверное? А нет, не жирное.
— Да, в том-то и дело, что не жирное! А выглядит, как будто жирное.
— Пластик какой-то.
— Вообще удивительная штука, да?
— Холодный.
— Ещё он как будто влажный, но нет.
— ))), О, как будто бы съедобный, а нет. Расползается в тепле.
— А что, жевать можно, как жвачку.
— Я не стал бы.
— Я только что сделал кольцо.
— Сюрреализм Сальвадора Дали.
— Теперь нам есть чем заняться.
— Давайте всю квартиру заляпаем под Сальвадора Дали.
— Дай кусочек.
— Странная штука. Главное, что на руках потом ничего не остаётся, самое приятное.
— Кажется, его становится меньше. Он что, может испарятся?
— Представь себе, что он без вкуса и запаха, но токсичный.
— Медленно растекается.
— Он прилип.
— По-моему это какая-то неньютоновская жидкость.
— Да, возможно. Это точно — порнуха.
— Оно ещё очень странно вибрирует.
— Подаёт тебе сигнал.
— Возможно, оно нас захватит скоро.
— Чёрт, оно меня уже, по-моему, порабощает )))
— )))))
— Помнишь, чёрная штука в человека-паука набита, или он в неё набит. И он стал потом чёрным человеком пауком.
— Это, кстати, не я сломал, это она сама выбралась на свободу.
— Смотри, Сергей, вот я задал форму, она эластичная.
— Вы не поняли, с ней нужно делать всё очень, очень медленно…
— И нежно…
— Здесь, наверное, какие-то гигантские супермолекулы, которые меняются очень медленно.
— Купи штук пятьсот и ванну ими наполни.
— У китайцев на ночном рынке в Уссурийске они за сто пятьдесят продавали, мы купили пять штук за сто.
— Если их оставить на потолке, они начнут размножаться. А их личиночная стадия знаете, какая страшная, они бегают, с такими лапками. В человека проникают через ноздри. Человек — это промежуточный хозяин, а потолок — это основной хозяин.
— Я тебя вижу, Андрей.
— Чем занимаются интеллектуалы города Владивостока.
— Зачем ты убрал, надо тебя сфотать.
— Потому что я боюсь, что она мне в глаза затечёт. Я не удивлюсь, если она сверхтекучестью какой-нибудь обладает. Похлеще воды.
— А если в воду положить, она, наверное, растворится.
— А можно из этого сымитировать желток и дать кому-нибудь вместе с яичницей.
— А если он сожрёт?
— Ну вот, будет эксперимент.
— Андрей уже знает, какой он на вкус.
— Ну и какой, Андрей?
— Совершенно безвкусный. Чуть-чуть солоноватый.
— Юра, ты же любишь Oval, да? У тебя есть последний альбом? Мне просто стало интересно, что они сейчас делают вообще? Что он сейчас делает.
— Самый овальный парень.
.
.
— Когда ты, Юра попадёшь в…
— В анналы?
— Не, когда ты попадёшь в зону комфорта. Представь себе, что сбудутся все твои мечты, то есть, у тебя будет прекрасная жена, квартира, которая нужна будет именно тебе.
— Это не достаточно для меня.
— Ну, а что тебе ещё нужно? Книгу писать?
— Допустим, пятнадцать миллионов долларов.
— Да причём тут пятнадцать миллионов долларов, ты, реально, ни в чём нуждаться не будешь. Все твои желания будут удовлетворены.
— Что-нибудь всегда найдётся.
— Вопрос.
— Дело в том, что ты всегда концептуализируешь искусство, когда слушаешь его, — сказал Андрей.
— Ты здесь как это вообще вставил, мы о другом вообще говорили.
— Рассказать вам, какую я жизнь буду вести тогда?
— Да, допустим. Представь себе — всё чётко стало.
— Я не буду работать на одном месте, я хочу поступить на психфак МГУ, купить квартиры в нескольких местах, или дома, где мне нравится, и я буду ездить везде, фотографировать, куплю очень мощный ноутбук, фотоаппарат и буду постоянно в дороге, ездить по миру и писать, фотографировать, издавать книжки, буду друзей своих возить в гости.
— Окей.
— И не выходя из задумчивости, взять и сделать недельный или двухнедельный трип, вообще не думая, куда я еду. Я купил билеты в Таиланд, просто вышел из самолёта, поехал в гостиницу, переночевал, даже не выйдя из гостиницы, потому что мне пофиг, сел в такси и поехал на самолёт в Австралию. Ну там, ладно, вышел, походил. Просто я в задумчивости, просто мне не захотелось выходить на улицу в Таиланде. Плотом я поехал в страну с каким-нибудь очень странным названием, мне просто понравилось это название, типа Андорра. Знаете, вот, есть такая страна — Андорра, когда у вас ближайший самолёт? Завтра утром? Нормально. Я вышел из гостиницы, посмотрел, ну страна, как страна. И снова полетел куда-нибудь. В принципе, всё это время я буду что-нибудь писать, и мне даже пофиг, что я в Андорре. А потом почему-то в Гватемале.
— Суть в том, что у тебя тогда всё станет прекрасно. У тебя всё будет просто охеренно. Но весь остальной мир будет также испытывать какой-то экономический кризис, убивать друг друга.
— У меня есть несколько проектов, которые я хочу для мира сделать.
— Например?
— Вот смотри, мы едем в Париж, видим, как всё там круто, в плане архитектуры, приезжаем сюда и видим разницу. Не потому что русские люди всю свою историю были менее талантливы, просто это всё либо не реализовалось, либо порушили. Я хочу сделать такой проект, чтобы собрать материалы с архивов всех библиотек, всех архитектурных факультетов ещё с девятнадцатого века, с основных институтов, и все эти гениальные проекты, и просто интересные проекты, которые русские архитекторы делали и которые теперь остались только на бумаге, издать огромным многотомным изданием, чтобы люди листали и видели, что на самом деле русские архитекторы всю эту красоту проектировали, а мы её не видим, потому что она вся осталась в проектах.
— А потом это ещё и построить, найти спонсоров. И вот тут-то тогда всё будет здорово. И то, ты проживёшь всю жизнь, а окажется в конце, что надо было просто в бога верить.
— Вот мы будем смеяться. ))
— )))
— Я про это и говорю. )))) Там в конце выяснится.
— И ещё я буду путешествовать с очень маленькой сумочкой. Потому что мне вещей не нужно будет. Я буду всё покупать по кредитной карте. На месте. У меня будет в горах маленький домик, куда я буду посылать все сувениры, которые мне понравятся, не возить же их с собой.
— Ты на мелочах каких-то сосредотачиваешься.
— Вот как казаки считают, ну и вообще в целом родные…
— ))))
— …что истина — это семья. То есть — семью создал, и всё чётко.
— Ну это понятно, чем навязано. Социум навязывает эту истину с первобытных времён.
— Почём ты знаешь, что у тебя не навязано?
— Потому что социуму никакой пользы от такого моего образа жизни не будет. Я буду полнейший паразит на теле общества.
— В принципе, ты книгу будешь писать.
— Ещё фотовыставки делать.
— Но хрен с ним, с социумом. Короче, очень запутано всё.
.
.
— Сколько у него наград? Что, мы смотрим фильм без наград?
— А, кстати, ты в курсе, что я фильмы с бюджетом меньше чем за тридцать миллионов долларов на большом экране не смотрю?
— Опаньки, Андрей.
— Да, Андрей, на Кинопоиск заходи. Сначала на Кинопоиск, потом мы подумаем, зачем мы включили проектор. )))
— )))))
— У проектора же главное — это лампочка, которая не вечная?
— Да, пять тысяч часов всего.
— Пять тысяч часов всего, Андрей.
— А стоит она, как пятая часть проектора.
— Пять тысяч часов говоришь? Это поэтому она у тебя зазря светит постоянно?
— Надо свет выключить.
— Свет выключить, чтоб лампочку на проекторе экономить.
— А где щипцы для кальяна? А всё, можешь выключать. Щас микс сделаю.
— Ты кальяны хорошо делаешь?
— А ты лучше делаешь? Мне не нравится одно, но это от меня не зависит, что она прогорает очень быстро. Поэтому у меня есть ещё от второго кальяна чашка, я сразу две заряжаю, один курим, другой остывает и перезаряжается новым табаком.
— Я видел один фильм, где мужчина брал зерно пшеницы и рисовал на нём портреты, Толстого, Достоевского, Пушкина…
— Пелевина… ))))))
— И он говорит, что пшеницу нашли в пирамидах, ей четыре тысячи лет, если правильно её хранить, она, говорит, вечный носитель, вообще.
— Да, поэтому, говорит, я на ней и рисую. А ещё он начал записывать на ней избранные сочинения Эйнштейна.
— Но его планы не удались, потому что один мудак выпустил курицу.
— И курица сожрала все достижения человечества.
— Теоретически, можно было вспороть ей желудок, прям тут же, на месте. И спасти некоторые недоферментированные достижения человечества. Но тоже странно. Помнишь случай, когда кролика хотели убить, и мужик говорит: — Я убью этого кролика, если вы не заплатите мне денег? И все стали платить ему деньги. По сути, блин, миллионы кроликов погибают ежедневно, чтобы быть съеденными там, в другом месте. Но тут конкретный кролик. Тут совсем другая история начинается. Хотя, по сути, в том-то и дело, что ничего не меняется. Какого хрена, почему бы ей не вспороть живот даже ради небольшого количества спасённых семян с записями? Заново их делать — это вообще жопа полная.
.
.
— Все отказываются от генно-модифицированных продуктов.
— Я не отказываюсь.
— Не отказываешься?
— Ну ладно, я тоже не отказался пока. Но просто дело в том, что их пока не так много в нашей жизни. Вот 90% сои генно-модифицировано. Так что, наверное, 90% растительного масла тоже.
— Как ты относишься к козе, которая даёт шёлк?
— Ну, прекрасно. Давно пора было раньше ))))))) дать шёлк. Это ж здорово, Сергей, а что такого?
— Представляешь, шёлковое бельё будет стоить по цене синтетического.
— А как тебе корова, которая даёт инсулин?
— Вот я только хотел сказать. Самое интересное, что все выёбываются, когда реальной жизни не касается. Про инсулин никто не думает. Потому что это реальные жизни спасает.
— Или свинья, которая вырастит тебе новое сердце. В чём проблема-то?
— Как она тебе новое сердце вырастит?
— Возьмёт и вырастит.
— А как оно у тебя окажется.
— Пересадят его к хуям.
— У неё будут твои гены главного комплекса гистосовместимости.
— Оно будет хорошо работать?
— А в чём проблема-то? Это только с кармической точки зрения оно может не очень хорошо работать. Спасешь тело, но губишь душу.
— Слушая, а как у нас сейчас дела на рынке со стволовыми клетками вообще?
— Вот об этом-то и говорят.
— Ну нормально.
— Тебе стволовые клетки нужны?
— Оно развивается? Я бы их заливал молоком и ел каждый день.
— Что за бред, Сергей.
— А они что, так полезны?
— Да нет, конечно. Сергей, к чему ты это сказал?
— Это была метафора. Имелось в виду — пользоваться.
— Чтоб это использовать, тебе надо дать свои стволовые клетки, чтобы они их вырастили.
— Ты видел фильм «Вдребезги»? Отечественный. Хороший фильм. Он очень кармический. Все получили по заслугам. А ещё я сегодня во сне газ воровал. И меня поймали. Был такой большой баллон, и мы с маленьким подбегали, накачивали и пытались свалить, но нас поймали. Приехала полиция…
— Ну, ребятушки…
— Хриплый голос за кадром.
— Блин, такая штука вообще наверное никогда не надоедает. Ей даже в автобусе можно играться, только не все поймут, — сказал Артём, играя собранным из магнитиков неокуба многогранником.
— Да, кто-то карьеру сделал, кто-то семью завёл, а Артём сидит этой штукой занимается. )))
— А представь себе — завёл свою семью…
— Да пора уже забить на всех.
— …сделал карьеру и играюсь этой штукой.
— На этом экране он особенно здорово смотрится, как будто бы.
— Это сарказм?
— Не знаю.
— Это вы только что дыму напускали?
— Как это… антураж?
— Как бы этот антураж дымный не остался на всех сценах.
— Или не антураж, а винтаж.
— А мне вспоминается слово, которым называлось сегодняшнее блюдо.
— Рамён?
— Рамён это в целом. Удон?
— Да, это удон был.
.
.
— Может, сделаем перерыв? Нажми паузу.
— Что у вас за тяга к воздуху?
— Да хотелось бы как-то.
— Странные вы какие-то
— У нас как у насекомых — рефлекс.
— Сколько уже прошло от фильма?
— Сдаётся мне, что некоторое количество.
— У Артёма на спине надпись: «Прекрати меня…»
— ))))))
— Это неплохо, кстати. Это лучший момент в фильме.
— А мне нравится, кстати, этот фильм.
— Я пока ещё не въехал.
— Он интересный. По крайней мере, смотришь и думаешь — блять …
— Но он пока ещё не раскрылся.
— Я не могу смотреть на эти субтитры.
— Ты на субтитры смотреть не можешь?
— У меня фильм и субтитры в разных измерениях.
— Сколько надо посмотреть с субтитрами в оригинале, чтобы научиться понимать их язык? Ты же смотришь фильм, слушаешь речь и понимаешь, что это значит. Даже отчёта себе не отдаёшь. Примерно так же, как и с русским языком.
— Сомневаюсь, мне кажется то, что язык оригинала у тебя в голове просто как бормотание какое-то остаётся.
— Но он же до подсознания, в том-то и дело, …
— Дешифровка ещё нужна.
— Так это дешифровка и есть.
— Не.
— Нет, не получится.
— Артём, тогда ты бы уже мог понять, чё там птицы тебе, блять, говорят, собаки.
— Чё тебе собачка лает.
— А перевода-то нету того, что тебе собака лает.
— Ты видишь, что она делает. Наблюдаешь, когда она ест, какие звуки издаёт.
— Но ты примерно и понимаешь, что если кошка таким образом мяукает, то она жрать просит. А если она совсем другим образом мяукает, то ты сейчас от неё получишь за грехи свои.
— И как хорошо ты понимаешь?
— Достаточно. По крайней мере, у своей кошки я узнаю, что она хочет. Но она, в принципе, немногословна. Я бы сказал даже — не информативна особенно. Она либо жрать хочет, либо пизды даёт, либо ей ещё что-то надо. И если она что-то хочет, но не жрать, это тоже понятно, что она что-то другое хочет.
— Оооооооууууу…
— Андрей, прекрати, на нервы действует.
— Кому?
— Хотя бы мне. Я не думаю вообще, что это кому-то нравится.
— Мне чем нравится позиция Юры, что он всегда поддерживает всякую хуйню.
— Неужели, Юра, тебе приятно?
— Я помню, когда мы сидели на набережной за столиком, и подошла тётенька и говорит: молодые люди, цветы покупайте, и Обдир: «Ааааа, мёртвые цветы!» А она говорит: «Ну вы ж один только сказали», тут мы с Юрой тоже давай кричать: «Мёртвые цветы! Мёртвые цветы!» )))))
— А вот прикольно в данном месте времени-пространства ощущать себя в контексте чего-то, что произошло ранее.
— Ну конечно, прикольно.
— Это и есть жизнь.
— А большинство людей живут вообще вне времени и пространства. Наливают воду, идут в церковь и делают из неё святую.
— Я потерял мысль.
— Это тут причём?
— Как мы вообще до этого докатились?
— О двух тысячелетней истории христианства, с этими вселенскими соборами, всей этой хернёй, с их убогой философией, тысячелетней политикой, с Римом, кровью и опиумом для народа, с умиранием бога, с Ницше, с тем, что это не одно столетие назад стало уже даже не смешно и не скучно, умерло и перегнило, им пофиг. Они насекомые, а стадный миф у них выполняет роль рефлекса у осы. И ещё миллион лет эти их инстинкты будут такие же.
— Они не знают, что бог умер, и идут в церковь )).
— Они не прошли всю эту историю.
— Юра сейчас говорит о том, что все эти люди живут вне времени и пространства, они живут вне контекста того, что произошло раньше.
— Я думаю, мы полетим в космос и всё равно будем верить в бога.
— Верить в бога это одно…
— …а поклоняться христианской религии — это другое.
— Ну так оно подчиняется совсем другим законам. Но работает, скорее всего. Святая вода-то.
— Ты проверял?
— На мне точно работать не будет, я не отношусь к христианскому эгрегору.
— Это не в христианстве дело. Японцы вон пытаются объяснять. Ну это правда на хуйню всё похоже…
— По первому каналу передачу смотрел?
— Конечно. )))
— ))))
— )))))
— Но тем не менее. Понимаешь Юра, тебе рассказали про сверхструны, а ты и поверил.
— Я не поверил, я знаю, что это одна из теорий.
— Он её не исповедует.
— Может это вообще полный…
— Тогда бы рецензенты этих журналов…
— Может это на 99,99% неправда.
— Нет, это более правда, чем квантовая физика и теория относительности, потому что эта теория объединяет эти две теории и с очень большой точностью до миллионных после запятой предсказывает и подтверждает эксперименты.
— Но кто это рассказал?
— Я тебе могу принести каталог абстрактов статей с Web of Science за несколько лет, несколько тысяч, ты в них будешь разбираться и писать авторам. Это всё публикуется в реферируемых журналах, потом в монографиях и потом в книгах с ссылками на источники. И там всё в формулах, которые есть отражение законов логики. Ты можешь в этих формулах разобраться и если найдёшь ошибку, тебе скажут только спасибо.
— А ты говоришь, Андрей, телефон Шубина. Тебе принесут телефон Шубина, предоставят десять формул, и ты в них разобраться даже не сможешь. Эти ребята, вон, мир меняют. Говорят, вот видите, три буквы «М», по четырнадцать, вы как бы, в принципе, можете и не верить, но можете и верить. Опять же, формулы какие-то предоставляют, что-то как-то объяснить пытаются. Цифры приводят. Понимаешь, и каждый в них может разобраться. А двадцать миллионов уже и разобрались.
— )))))
— А те, кто до сих пор не разобрались, они им каждый раз говорят: «Ну ёп твою мать, ну как таким дебилом-то можно быть. Я не понимаю, тут же всё для дураков написано».
— )))
— Ну да.
— Ну да, Сергей, я об этом и говорю. ))))))
— Тридцать миллионов уже с нами.
— Как ты, Андрей, такой баран, до сих пор себе телефон Шубина не купил? Вот. И не веришь в круглую Землю и теорию суперструн. В этом всё и дело.
— Путаешь карты, Артём.
— Как сказать. Ты вообще видел эти суперструны? Тебе приходится только верить.
— Я что, вообще что-то говорил про суперструны?
— Так в чём проблема с богом-то, вообще? В чём с богом-то проблема? В него просто берут и верят.
— Да ты, поди, бога не видел? В бога не верят, его познают. Если ты будешь верить, то будут проблемки.
— В этом-то и смысл верить в него, в том, что ты уверен в том, что он есть.
— Тогда можно верить в буддизм и не заниматься вопросом бога вообще.
— Ну ты веришь в него?
— Мой настрой на том, чтоб не верить в него, а проверять его, до конца.
— С хера?
— А зачем в него вообще верить?
— Так сказал Будда первый. Он сказал: «Не верьте ни одному моему слову».
— А я верю, Артём, в человека-паука.
— А я верю в паука-человека.
— А я верю в козу-паука, которая делает шёлк.
— Да подождите вы, я пытаюсь реально разобраться, причём тут человек-паук?
— Потому что ты хрень говоришь. Ну что, веришь, причём тут веришь.
— Но ты же веришь в сверхструны?
— Я не верю в сверхструны. Я верю этим людям — исследователям и рецензентам рецензируемых журналов. И у меня есть основания, что я не смогу опровергнуть их проверки и доводы. Я могу сейчас с ними связаться по е-мэйлу, и они предоставят мне доказательства. И если я потрачу определённое время, я в этих доказательствах разберусь. Вера тут не причём.
— Так та же самая история и с христианством.
— Верит быдло, которому своими мозгами мыслить не нужно. Так же и с богом. Никакой веры тут не нужно. Просто разные формы познания.
— То есть до бога нужно докапываться?
— Конечно. Аяваску выпить, например.
— Есть чё по вере?
— ))))))
— То есть, бога можно и умом понять?
— Блять, а чем ещё, вообще?
— Есть разные формы сознания. Соприкосновения твоего бытия с бытиём мира. Оно может вообще не иметь сознания, но тем не менее это познание, даже если не умом.
— То есть, ты хочешь сказать, проблема в атрибутике?
— Какой атрибутике?
— Святая вода и там всё это.
— Проблемы у кого?
— У кого-то, видимо, проблемы.
— У них проблем нет.
— Значит у тебя проблемы?
— Почему?
— Ну вот я не знаю, почему ты возмущаешься?
— Я не возмущаюсь, я подтверждаю слова Андрея, что они живут вне контекста, вне пространства и вне времени.
— Они даже ещё в «МММ» не вступили, — вставил Сергей.
— Низшая стадия эволюции.
— Вообще странная история происходит.
— ))))
— Да, странная. До сих пор удивляюсь.
— Главное — быть напористым. И поверят в любую хуйню.
— Понимаешь, я сам до сих пор до конца не уверен, что Миша сам до конца верит в «МММ», и с этой точки зрения я рассматриваю Мишино упрямство как просто такую информационную изоляцию, если он хоть раз скажет кому-то, что он делает это ради корыстных целей…
— Миша всегда в выигрыше, это не обсуждается.
— Понимаете, у Миши есть одна особенность…
— Да, что стекло разбилось — оно само виновато.
— …он вроде как пиздеть не умеет, но всегда стоит на своём.
— Но если «МММ» развалится, то Миша скажет, что — «а я знал». Вы чё, ребята, ну это ж сразу было понятно.
— Говно, да, ну поиграли, и хватит.
— Ладно, говорит, у меня-то там свои цели были, а вы-то что?
— Когда я был в Уссурийске у дедушки и бабушки, и было 9 мая на площади, дедушка меня тащил на праздник, а я такой — му — хрю, я не хочу, мне лень. Дедушка сначала злился, а потом подошёл ко мне и сказал, что я говно.
— Это аргумент к «МММ»?
— Нет, это про то, что дедушка свято верил в коммунизм.
— Это к вопросу о том, перед кем мы оправдываемся. Ведь если задуматься, то каждый человек думает, что все пидорасы, я д'Артаньян. Не, ну есть некоторые ребята, у которых проблемы с этим, но в целом они думают, что я д'Артаньян, а все пидорасы.
— Даже если он думает, что он — говнарь, он всё равно думает, что он д'Артаньян.
— Ну всяко. Даже среди говнарей он д'Артаньян. Нет, есть, конечно, Иван Петрович какой-нибудь с соседнего подъезда, он конечно о-го-го, вон чего добился, машину себе купил, я ещё, конечно, нет, но, блять, я-то всё равно д'Артаньянистей. Но Иван Петрович тоже нихера.
— Хочешь быть моим д'Артаньяном?
— Да брось ты.
— Что-то мне вспоминается старая шутка: «Сэр, вы обосрали кончик моей шпаги».
— А в чём шутка-то была, я так и не понял, кстати.
— Подумай.
— Акцент на слово «кончик»?
— Или «шпага»?
— Думай. Глубже.
— А потом был ответ: «Если бы я знал, что это ваша шпага, я обосрал бы её всю». И в чём же шутка? Совсем не понимаю. До сих пор не могу понять.
— Так вот, всё начиналось с того, что здорово себя осознавать, как результат всего, что произошло до тебя.
— Осознавать — это вообще здорово.
— Да, кстати.
— Ну вот этим все и занимаются.
— Нет, на самом деле я испытываю с этим проблемы.
— Никто этим не занимается.
— Мне кажется, что никто себя не осознаёт.
— Японцы, по моему, познали дзен в том, что они перестали осознавать себя. Забили и живут себе.
— Есть два разных вида неосознания. Есть до того, или после. Ты уверен, что у них — после?
— У японцев?
— Я на самом деле очень бываю счастлив, когда осознаю себя.
— Мне кажется, австралийские аборигены себя тоже не осознавали.
— У австралийских аборигенов была суперкультура.
— Так в том-то и дело, осознавали они себя или нет?
— Конечно осознавали.
— Почему именно австралийские?
— Потому что они были круче всех на Земле. Они жили без границ.
— Артём, а может это плод твоего больного воображения?
— Есть градация по всем этим не белым расам, насколько они способны ассимилироваться современной цивилизацией. Лучше всего ассимилируются всякие негры. Хуже ассимилируются маори, но хуже всех на свете ассимилируются коренные австралийцы. Они вообще не способны к обучению и к ассимиляции в нашу цивилизацию, оставаясь на задворках, потому что у них другой способ взаимодействия с миром. Они интуитивно чувствуют воду под землёй. И у них совсем другие взаимоотношения с природой, с окружающей реальностью. И культура, значит, у них была совсем другая. Но здесь вопрос не в этом, а в том, что они при помощи этих методов могли восходить на надчеловеческий уровень, так же, как просветлённые или гении. Есть много разных путей, о которых мы не подозреваем, которыми можно эволюционировать. Но Рим постарался уничтожить все культуры на Земле.
— Рим?
— Ну да. Сначала Римская империя, потом её приемники в Западной цивилизации: испанцы, англичане. Сейчас современная цивилизация создаёт такие условия поглощения и исчезновения других культур. Это как с биологической эволюцией. Почему сейчас жизнь не зарождается? Потому что, если бы сейчас что-то и зародилось, оно было бы настолько беззащитно, органический комочек, что его тут же сожрали бы. То есть, существует только то, что достаточно развито уже. Так же и с другими культурами. Оно обязано быть цивилизацией, иначе оно просто не выживет.
— Ребят, может кино?
— Мне бы спать уже лечь, завтра на работу.
— Ты даже не знаешь, сколько сейчас времени, во сколько ты хочешь лечь спать, Артём?
— Ты лучше спроси, во сколько я хочу проснуться. Проснуться мне надо бы часов в девять.
— Сколько тебе времени нужно на сон? Пять часов? Сойдёт?
— Или лучше в полдевятого… А кто завтра чем занимается?
— Я бы тоже с тобой проснулся, у меня переаттестация в два. Но я хочу ещё перед этим съездить распечатать плакат и на почту съездить.
— У меня учёба завтра.
— Не знаю, сколько мне нужно спать, столько, чтоб выспаться. Я сегодня спал до двух часов дня.
— О, и я до двух дня спал.
— Просыпался от дождя, который шумел на улице. Слышу: гм, дождь идёт, можно дальше спать.
— Потому что работа отменяется?
— Да, и я каждый раз, когда засыпал — видел сны. Мне пять разных снов приснилось тогда. Интересные, красочные, живые.
— У меня сегодня тоже было два интересных сна. Про что же они были…
— Па-па-па-па-поу… Чё, поехали в воскресенье?
— Блин. Юра, ты можешь из интернета как-нибудь узнать что-нибудь вообще о праздниках?
— О каких праздниках?
— О том, как люди учатся. Выходные. Что за херня в этом году с первомайскими праздниками.
— Отменили.
— Охуели что ли? Нельзя отменить первомайские праздники. Можно день независимости России отменить, ещё хуйню какую-нибудь. Но первомайские праздники нельзя.
— Почему?
— Ну это, блин, реально те дни, когда на улице тепло, чётко и целых три дня можно отдыхать! Это нельзя такие штуки отменять вообще. Блять, взяли и 7 ноября отменили тоже, это, считай, среди осени день, в который можно взять и отдохнуть. 7 ноября. Один выходной среди недели. Чё за праздник непонятно, день 7 ноября. Нет, так нельзя, майские праздники.
— Да просто возьми отгул.
— Да мне-то пофигу.
— Но студенты страдают.
— Андрей вон предлагает ехать в воскресенье. Я об этом говорю.
— Кино?
— Сколько, кстати, времени?
— Два часа.
— На самом деле я устал от этого кино. Даже хорошо, что мы его выключили. Оно тяжёлое. Как раннее Возрождение.
— Чаю бы…
— А чего у меня конфета с привкусом аджики?
— Теперь можно и сигаретку выкурить.
— Не, теперь можно жрать меньше начать. Точнее, прекратить жрать больше.
— Можешь прекратить жрать вообще.
— Можно подкачаться.
— Попробуй выполни это.
— И начать заниматься духовно. Читать книги…
— Заниматься сексом с мужчинами…
— Не, это лишнее.
— Не, это лишнее.
— Кстати, ты можешь мне массаж сделать.
— Кто бы мне сделал.
— Да, кстати, кто бы мне сделал.
— Может ты сначала?
— Не-не -не -не…
— А то тебе делал Обдир вчера, а мне нет.
— Но это ваши с Обдиром отношения.
— У меня нету никаких отношений с Обдиром.
— Вот видишь, а у меня есть, он мне массаж делает. Заводи полезные отношения. Отношения – это не значит, что надо в жопу трахаться. Отношения могут быть любые.
— Можно и в жопу трахаться. )))
— Можно и в жопу трахаться, но, как бы, можно и не трахаться.
— О, Юра, открой в Контакте поиск аудиозаписей, включи Autechro и включи просто по порядку.
— Щас будет шипеть, хрустеть, трещать…
— А этот трек надо видео включить, а то, что мы его слушаем, как примитивные люди.
— Ты уходишь?
— Ну, если все будут спать, то я пойду.
— Ты тут живёшь в соседнем доме?
— Фактически.
— Надеюсь, они будут просто спать.
— Ну, Артём сказал, можно и в жопу трахаться.
— ))))))
— Главное — отношения. )))
— Но по-моему никто не запрещал.
— Во, Артём разрешил.
— Всё, что не запрещено, то разрешено.
— А что, нельзя?
— Он уже третий раз возмущается по этому поводу.
— Я пытаюсь понять.
— Смотрите, вот эта хрень конкретно растеклась.
— Она стала меньше?
— Я не думаю.
— Вокруг неё вода.
— Эта вода могла и вытечь из неё.
— Она сама по себе мокрая?
— Мне кажется, эта вода тут была. По крайней мере, часть её.
— По-моему эта штука вытесняет воду из себя. Как всякая неньютоновская жидкость.
— Может яблоко на неё уронить.
— Может её нужно хранить в герметичной упаковке?
— Короче, она облезет не ровно, пусть высыхает.
— Не хотите посмотреть новый South Park? Сегодня вышел. Пару часов назад.
— Он ещё без субтитров.
— Уже скорее всего сделали.
— Уже?!
— Конечно! Чего ждать-то.
— Много таких маньяков. На острие атаки.
— Где его искать?
— Онлайн трансляция. sp-fan. ru
— О, смотри, они зарегистрировали-то имя сразу.
— О, они крутые ребята. Ну вот прям в них тыкай. А, субтитры сделали уже, всё. Плэй, полный экран, на проектор сделай тоже.
.
.
— Тут были забавные шутки.
— Как насчёт забавной серии, которая мне действительно понравилась?
— Ну я не против.
— Если это не помешает только твоей завтрашней работе. ))
— Да. Сколько времени? 2-42. Я вот об этом и подумал.
— Что бы такое съесть, чтобы чувствовать себя действительно хорошо?
— Я вот недавно перед Аяваской голодал и чувствовал себя действительно хорошо.
— Так есть же хочешь.
— Ну и хорошо, кармическая отработка. Пост.
— А что оно дёргается?
— Я с этим ничего не могу сделать. Я сделал максимум…
— А можешь закрыть этот браузер и открыть без вкладок?
— А куда я тебе эти вкладки дену?
— Я думаю, почему я не могу нормально смотреть, потому что он тупит.
— Да подождите, пусть догрузится.
— Мне кажется, эти минималистические мультики ни чего от этого дёрганья не теряют.
— Но вообще-то мы не можем смотреть, Юра, если чё.
— Да? А я могу.
— У них вообще-то фон есть достаточно проработанный.
— У них подвижная динамика.
— А это уже о многом говорит.
— Скелетная анимация.
— Просто они анимированы плохо, куски скелетной анимации
— Просто, Юра, ты сноб. Ты — грязный сноб.
— Юра, где можно спать?
— Ну где лежишь, там и спи.
— А ты где будешь спать?
— Ну я посмотрю где свободное место будет.
— Ладно, всё, я пошёл.
— Давай.
— Уёбывай.
— Ты нам наркотики не принёс, мы с тобой не дружим.
— )))
— )))

Из книги «Миры».