01. Курортный роман

Легко ли потерять девственность в двадцать лет? Кто-то скажет: как делать нечего, прелестный возраст для экспериментов и милых глупостей!

Девушка старше, ещё не познавшая радостей плотской любви, никому не нужна. Она либо страшна, как божий грех, и мужчины уделяют своё внимание более привлекательным особам, либо синий чулок или недотрога, которые, в общем-то, тоже могут подождать своей очереди на достойных им «ботаников» и немногочисленных любителей старых дев.

Вот беда: а если ты, красива, умна, и при этом скромна и очень избирательна? Тебе нравятся только самые лучшие парни, но они всегда – не твои.

Опишу себя в двадцать лет. Стройная светловолосая девушка с маленькой грудью, широкими бёдрами и длинными, но чуть полноватыми ногами, пальцы рук – удлинённые, «музыкальные». Немного неправильные черты: овальное лицо, высокий лоб, не прикрытый, как было принято в 80-е, игривой чёлкой. Крупноватый нос, большие серо-голубые глаза: то слишком грустные, то чересчур насмешливые. Ресницы длинные, губы полные, но всё это – без агрессивного макияжа, которым так грешили девы моего поколения, и на который так падки парни в этом возрасте. Строгая мама внушила: мой стиль – классика. Юбки и платья миди, каблуки «рюмочка», украшения некрупные золотые или серебряные. Всё красивое и нарядное, но, увы, немодное. Неспортивна. Танцевала скверно, в основном, из-за стеснительности. Отягчающее обстоятельство – вечная отличница, и в школе, и в вузе. На дискотеках во время медленного танца подпирала стенку и сгорала от стыда, что не приглашают. Короче, неформат, как сейчас говорят

Парни моего возраста не западали, предпочитая более раскованных девчонок, которые носили мини и декольте, а свою юность и желанность подчёркивали модными причёсками типа «аврора» и «каскад», польской косметикой и дешёвой пластиковой бижутерией. И конечно, имели в арсенале покорительницы мужских сердец вожделенный артефакт каждой советской девушки – трусы «Недельку». О, этому предмету женского туалета застойных 80-х, который можно было купить только за чеки в «Берёзке» или у спекулянтов втридорога, я ещё когда-нибудь посвящу стихотворную оду!

А пока попросту скажу: то, что находилось под трусиками, большинство девчат защищали тоже как артефакт. Мамы усиленно внушали нам: всем мужчинам нужно от девушки только одно. Получит тебя до свадьбы, так и не женится. Береги платье снову, а честь смолоду. Но отголоски западной сексуальной революции всё же долетали и до нашей родины. Поэтому большинство моих подруг шли на полумеры: вовсю практиковали «динамо» либо - петтинг: побывав во многих постелях, номинально оставались девственницами, сберегая «самое дорогое» для будущего мужа, но уже немало знали о сексе не по рассказам.

Я же для себя ещё в девятом классе решила: у меня в первый раз всё будет сразу и по-взрослому, но – с мужчиной, которого полюблю. Легко сказать! Обрести взаимность труднее. Горячее, полное нерастраченных чувств сердце и вполне созревшее тело рвалось навстречу – кому?

Не скажешь, чтобы мужчины совсем не обращали на меня внимания. Напротив. Я очень нравилась взрослым солидным преподавателям вузов и научным работникам. Делали недвусмысленные предложения издалека: поиграть в большой теннис в закрытом клубе, съездить на выходные в Питер, с перспективой длительных и возможно, прочных отношений в будущем. Художники и поэты на Арбате зазывали в свои мастерские и на тусовки, пели дифирамбы моей запоминающейся внешности и предлагали попробовать себя в роли модели. Харизматичный режиссёр художественной самодеятельности, небесталанный и амбициозный провинциал, мечтал о законном браке и просил представить родителям. Все получали вежливый отказ. «Я не такая! – кричало всё моё женское существо, – я создана для огромной и прекрасной любви, разве вы не понимаете?»

Объект-то был выбран давно: лучший друг, симпатяга, гитарист и герой байдарочных походов, вялотекущие отношения с которым грозили закончиться рано или поздно постелью, но – когда? Вклиниться между его без численными женщинами, чтобы этот эпизод тут же канул в Лету среди очередного похода пятой категорией сложности и визита роковой черноволосой соперницы, мечты поэта, периодически возникающей в его жизни, чтобы снова упорхнуть к законному мужу, тирану и деспоту? Разве такой первой ночи заслуживает гордость школы, лидер курса, звезда студенческих капустников Инна Мартынюк? Реки пролитых мною слёз были, наверное, полноводнее тех, карельских.

Но студенческое лето лечит любые раны, даже любовные. Отец лучшей подруги, главбух главного военного Госпиталя страны имени Бурденко, взял нам обеим путёвки на теплоходный круиз Москва – Астрахань – Москва от Министерства обороны. Июль, утопающий в зелени Речной вокзал столицы, череда белоснежных теплоходов у пристани, две никому не знакомые девчонки с чемоданами, полными летних нарядов и надежд, и вот он, наш красавец, – трёхпалубный «Юрий Долгорукий»! Что может быть романтичнее?