Молился ли ты на ночь, Дездемона?

Молился ли ты на ночь, Дездемона?

Самое большое беспокойство в жизни Тамары – это её муж. Ни международный терроризм, ни ближневосточный кризис, ни даже дикие цены на французские колготки не вызывают в её душе такой бури, как муж. Нет, он не пьяница, не бабник, не фанат футбола. По мнению многочисленных приподъездных старушек и обеих школьных подружек очень даже положительный мужчина. Инженер, хорошо зарабатывает, ещё не старый, симпатичный, надёжный. Увлечение у него интересное (по-модному – хобби), пишет романы и рассказы. Чуть-чуть беспокойно – вскакивает по ночам и шарит по сторонам в поисках блокнота и ручки – сюжет какой-нибудь спросонья в голову пришёл. Но это не главное. Это даже хорошо – не мается мужик от безделья, не просиживает штаны перед телевизором, не пропивает зарплату, а летает в облаках, не забывая при этом о любимой жене. Казалось бы – живи и радуйся. Но Тамару с первого дня их знакомства гложет ревность. Всё ей кажется, что не удержать ей Егора. Что каждая встречная баба положила глаз на её драгоценного мужа. Ревнует Тамара, что называется, к каждому столбу. А Егор, кажется, этого и не замечает. Он вообще мало что замечает, с головой уходя в очередной сюжет. Поесть забывает. А Тамара всё беспокоится. Ждёт чего-то. А чего – и сама не знает.
Вот и сегодня неспокойно на душе. Тамара уехала из города в трёхдневную командировку, оставив дома полный холодильник и мужа с безумным взглядом за клавиатурой компьютера. У него видите ли главный герой в каких-то горах застрял. Тамаре помнится – он там уже месяц сидит, никак вылезти не может. А у него дома, небось, тоже жена волнуется.
Можно гарантировать, что все три дня муж просидит, вытаскивая своего героя из гор. Но всё равно, как-то неспокойно. Если на пиджаке твоего мужа ты не находишь женских волос, это не значит, что он тебе не изменяет. Может у него любовница лысая.
Тамара бегала по офисам с кучей документов, автоматически отвечала на вопросы, а сама только и думала о том, что её благоверный дома делает. Додумалась до таких откровенных сцен, что даже покраснела. И сама же себя ругала – дура, он совсем не такой. А подленькие мыслишки всё равно наружу лезли.
И тут вечером – звонок! Тамара только что прилетела с очередной встречи, ног под собой от усталости не чувствовала. Поставила на плитку чайник, и, как была в строгом деловом костюме, повалилась на казённое бельё гостиничного номера. И вдруг позвонила соседка Дарья Васильевна, благообразная дама с сиреневыми кудряшками, пенсионерка, бывший партийный работник и жуткая сплетница. Знает всё и про всех, даже то, что они сами про себя не знают. В прошлом году у Дарьи Васильевны дочка уехала на заработки, куда-то заграницу, и пенсионерка совсем заскучала. А со скуки собрала целые досье на весь подъезд. Да и на полдома тоже. С Тамарой они сошлись давно. По-соседски чаёвничали иногда. Тамаре, если честно, было просто жаль старушку, растерявшую на старости лет не только немалую власть, но и все родственные связи. Вот и ходила к ней, часами выслушивая историю КПСС, а так же, кто с кем спал, и кто от кого родился в соседнем подъезде.
- Здравствуй, Тамарочка, - таинственным шепотом начала ДВ. – Что поделываешь?
- Здравствуйте, ДВ, - вежливо ответила Тамара. – Отдыхаю я. Носилась целый день, столько контрактов перечитала – жуть. Вы что-то хотели?
- Я предупредить тебя хотела, Томочка, - голос ДВ стал совсем тихим, в нём появилось что-то Бормановское. Именно таким голосом актёр Леонид Броневой говорил – «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться».
- Что случилось, ДВ? – помертвела Тамара.
- Тут вчера к твоему Егору дама одна приходила.
- Какая дама?
- Не знаю, какая. Но красивая, ухоженная. Одёжка на ней, тоже я тебе скажу не из сэконд-хенда. Пришла, часа два посидела. А когда уходила – твой Егор ей ручку поцеловал. И так со вздохом спросил: «Вы придёте завтра?» А она, подлая, разулыбалась: «Конечно, говорит, приду. И дальше, как договаривались». Так, что ты, Томочка, думай, что тебе теперь делать.
ДВ трубку положила, а на Тамару какое-то оцепенение нашло. Как же так? Значит, все её подозрения, все тревоги подтвердились? Значит у Егора кто-то есть? Красивая. элегантная. Ну конечно, я-то как лошадь замотанная домой прихожу, накрасится толком некогда, он на меня и не смотрит. А эта хищница.... Что же делать? Что делать?
Вообще-то первое серьёзное подозрение у Тамары возникло ещё неделю назад. Она пришла домой пораньше, прилегла на часик вздремнуть, а тут муж вернулся. Не заметил, что она дома и продолжал громко разговаривать по сотовому телефону. И разговаривал он с женщиной, в этом Тамара готова была поклясться. В чём-то её убеждал, даже назначил встречу. А когда зашёл в спальню и увидел жену – смутился и мигом замял разговор. Ещё и наврал с три короба про деловую партнёршу.
Тамара потом вспоминала, что же она творила в те страшные минуты – и не могла вспомнить. Словно кто-то чужой за ниточки дёргал, или на кнопки нажимал. Она вдруг вскочила, лихорадочно начала собираться, закидывая в чемодан ворох разноцветных тряпок. Нужно немедленно ехать! Застать подлого изменщика на месте преступления. Застукать тепленьких и тогда... Что тогда, Тамара не знала, но воображение рисовало самые кровожадные сцены. Не надо было Стивена Кинга так много читать.
Всю ночь Тома тряслась в скоростной электричке на деревянном жутко неудобном сидении, в компании храпящего мужика, благоухающего стойкими запахами перегара, дешёвого табака и с рождения нестираных носков. Утром, всклокоченная, невыспавшаяся и злая, она выскочила с вокзала, словно якорь волоча за собой чемодан с торчащими наружу лифчиками. Бросила ошарашенному таксисту какую-то астрономическую сумму и примчалась домой. То ли сумма и впрямь была немалая, то ли взгляд у Тамары был, словно у голливудского Терминатора, но таксист с поклоном открыл ей дверь, подал чемодан, а потом так рванул с места, что на асфальте остались чёрные полосы от сгоревших шин.
Дверь открыла своим ключом и замерла на пороге. На вешалке висело серое женское пальто и полупрозрачный платок. В углу стояли чужие туфли на высоченных каблуках, а в воздухе витал какой-то враждебный чужой аромат. На негнущихся ногах Тамара прошла на кухню. На столе стояли две пустые чашки, из которых недавно пили кофе. В пепельнице – окурок со следами ярко-красной губной помады. И из спальни доносятся голоса. Хотелось взять что-нибудь тяжёлое и... Тамара затравленно огляделась. Нож? Нет, она не сможет. Может топориком для разделки мяса? Точно. Как Родион Раскольников. Обоих. И в ванной расчленить. Тамара всхлипнула. Дала себя знать бессонная ночь и жуткое многочасовое напряжение. У неё вдруг подкосились ноги и она без сил опустилась на табуретку.
Что теперь? Развод? Они столько пережили вместе. Начнётся вся эта тягомотина с нервотрёпкой, разделом имущества. Нарушится привычный уклад, спокойной счастливой жизни, к которой Тамара за столько лет привыкла. Как же он всё-таки смог? Кризис среднего возраста? Она когда-то что-то про это читала, но молодая была, дура, не обратила внимания. Посмеялась ещё – доживём – увидим. Дожили. Слёзы подступили к горлу и Тамара, вздохнув, чуть не разревелась.
Но тут на кухню влетел Егор.
- Томка?! Привет, а что ты здесь делаешь? Разве командировка кончилась?
И даже голос у подлеца не дрогнул.
- Ты позвонила бы, я бы тебя встретил. А то тянулась сама от вокзала. Что же ты?
Интересно, что он сейчас врать начнёт?
Муж полез целоваться, и вообще он какой-то странный был, радостный. И совсем не растерялся. Что вообще происходит?
- Томка, пойдём со мной, я тебя сейчас с таким человеком познакомлю, - он схватил Тамару за руку и поволок в спальню. Что?!! Да что он вообще себе позволяет?! Тянет знакомить с любовницей? Тамара совсем растерялась.
В спальне рядом с компьютером расположилась строгая пожилая дама в элегантном брючном костюме и очках с золотыми дужками. Она по-хозяйски развалилась в любимом кресле Егора и внимательно перечитывала его рукопись. Тамаре вдруг стало стыдно за свой дикий всклоеоченный вид, за размазанную по лицу косметику и мятую юбку.
- Томочка, познакомься, это Ирина Сергеевна, главный редактор издательства «ИнВиП». ИС, это моя жена, Тамара.
ИС встала, словно английская королева, сухо, по-мужски пожала Тамаре руку и снова углубилась в чтение. Егор оттащил Тамару в угол и горячо зашептал ей на ухо:
- Мы дня три назад познакомились. Совершенно случайно. Это судьба. Тома, это точно судьба. У неё на улице каблук сломался, а я ей сумку помог донести. Разговорились. Оказалось – она – главный редактор. Как услышала, что я романы пишу, сразу почитать попросила. Наверное издавать будет.
- Егор, - всхлипнула Тамара, чувствуя невообразимое, неописуемое облегчение.
- Что, Томочка?
- Егор, я тебя люблю.
- Я тебя тоже, - удивлённо ответил муж.
Тамара повисла у Егора на шее и всё-таки разревелась.
Через год вышла первая книга Егора Старцева. Контракт ещё на три романа был подписан ещё через месяц. Тамара после пережитого шока навсегда забыла про свои подозрения, убедившись – её муж самый лучший и самый верный на свете. С ДВ они дружат по-прежнему, но больше её советов Тамара не слушает.