Ха-Ха-тый век
О людях настоящего времени
Танька достала. Только с работы пришел, – давай ныть со своим замком. Дверь у нее не закрывается. Ладно, тесть выручил. Если начинает бухтеть, мне некогда – надо слушать.
Он мужик забавный! То про рыбалку целый день бурчит, то про погоду, то про политику, на худой конец. Ему ж темы выбирать, что пальцы гнуть. Иногда придирается, конечно, из-за ерунды, но сейчас – польза, – даст побездельничать. Вот начал:
– Это ты, Толька, виноват. Кто тебя просил мне утуб показывать? Не видал ничего – хорошо жил.
А сам, вижу, ухмылку прячет.
– Сан Иваныч, ты же сказал, что дома сидеть скучно. На дворе зима, на улице мороз, выйти некуда. Я-то хотел, как лучше, – подыгрываю, но понимаю, что не отвертеться.
Компьютеру его, как на грех, обучил. Теперь старик целыми днями кнопки тычет и ролики смотрит. Сейчас начнет кряхтеть про печали. И смешно, и грустно за него. Точно.
– Не, так то, да, – тесть вздыхает, медленно протирая очки. – В телевизоре одно и то же с утра до вечера, а тут хоть порыться можно, полистать. Я тебе про говорливого-то рассказывал?
– Рассказывал. Что он тебе? Опять жить не дает?
Танюха в коридоре копошится и оттуда язвит:
– Па! Ты ему про интеллигенцию расскажи. Замок починить не может, так пусть умные мысли слушает.
Кинул в нее тапком. Хохотнула, язык показала и молчит.
Тесть нацепил очки на нос, хмыкнул и махнул рукой.
– Сегодня все утро смотрел. Сидит в какой-то зале, толстый, как хомяк и говорит, говорит, говорит. Ну, чисто заведенный. Цирк, вообще! Наизусть, что ли выучил? Не знаю.
– Я не понял, он кто? Ученый?
Тесть усмехнулся:
– Академик. По всему, видать, что писатель.
– Писатели дома сидят и бумагу портят. Чего он в компе-то делает? Байки травит?
– Не байки! Ладно бы. Я как включил, так до обеда просидел – без остановки шпарит. И связно, и складно. Как Славка Каштанов. Саратовский который. С тем покурить сядешь, заслушаешься. Каждый раз пачки беломора – как не бывало. Шельмец! Чтоб ему в мутные стекла гляделось. И так ловко все – как шьет.
– А чего говорит-то?
Вечер долгий, поели, а главное, замок крутить не охота. Можно и байки послушать.
– Про Гоголя расскажет, давай про Толстого. Пушкина, опять же, любит вспоминать. Потом еще кого-то. Я ж не упомню. Его пока слушаешь, вроде все здорово, понятно. Отвернулся – в голове как пол помыли – никого и чисто.
– Так «стоп» нажал бы и все.
– Не. Интересно же. Но, зараза, расстроил он меня, ей Богу! Вот начал про интеллигентов и достал. У них, мол, раньше так заведено было, у культурных-то, чтобы и штаны в полоску, и при шляпе, и мату – ни гу-гу. То есть, ежели слова крепкого нигде не вставил, – считался потомственным интеллигентом. А сейчас, вроде как, времена не те. Теперь, сука, – все интеллигенты. Хоть матом-перематом, или Екатерину крой в колготки – все равно никто не посмеет тебя быдлом обозвать. Ну, это нормально? Да мы в свое время этим стилягам так портки крутили, что до визга. Интеллигенты!
– Пап, ты не ругайся, ты про пальчик расскажи, – смеется Танька.
– Что за пальчик?
Тесть хитро глянул на меня и усмехнулся.
– Да, вот. Треплется говорливый, что повадка такая была. Хочешь, чтоб тебя в уважаемые люди записали, – кофейку нальешь, кружку подденешь, мизинчик отставишь и – ты уже в дамках. Верный знак.
– А теперь что?
– Теперь – хрен! Хоть оба выставь, хоть зенки выпучи, а не считается.
– Черт! – я захохотал. – Выходит еще недавно мог мизинец оттопырить и готово – серьезный человек с положением, а нынче – опоздал что ли?
– Все. Лафа кончилась, – тесть потер ладони о засаленные штаны. – Говорю же, – расстройство одно. Все нынче не так. Другие времена.
– Злодей твой писатель. Гнать его надо с телевизора.
Танюха опять хихикает:
– Еще вчера в доме целых два интеллигента могло быть, а сегодня – шаром покати.
– Я те дам интеллигентов! – крякнул тесть. – Это еще что! У него, совесть шершавая не уперлась, представляешь, по любому поводу свое мнение. Все, говорит, создал Бог.
– Во новость!
– Да нет. Слушай! Бог все сотворил, но книжки придумали люди. Мол, господь человека слепил, чтоб тот ему романы писал.
– А сам, типа, почитывает?
– Вроде как.
– И нравится?
– Не сказал.
– А-а! Зажилил тему-то, писака.
– Да у него их куча, тем этих. Что у дерьма мух. Вот завел про «Войну и мир». А там этот… Пьер на дуэли. Я, грешным делом, так и не прочитал всю писанину…
– Правильно. Зато теперь послушал.
– Послушал. Этот Пьер, – мне понравилось, – в душу помаленьку! – толстый как бык, давай стреляться с каким-то перцем. А в него самого, жиртреста, и целиться не надо. Просто пальни в ту сторону и не промахнешься.
– Да он вроде жив остался?
– Целехонек! А того, второго, прикинь, шлепнул.
– Повезло.
– В том-то и факт. Одноглазому тоже повезло. Бородино просрал, а Наполеона победил. У нас все так. Дуракам везет.
– Ладно, Сан Иваныч, не расстраивайся. Пьер выкрутился, Кутузов до Парижа французов гнал – все молодцы. А завтра я тебе найду какую-нибудь веселуху вместо этого словоплета. Посмеешься.
– Не надо мне. Пусть говорит. За всю жизнь умнее человека не слыхал. Разве что только про целину да кукурузу. Но этот же, потроха ему в коленку, представляешь, шельмец, еще и весь… как это? Все прошлое столетие «ха-ха» веком обозвал. Вот это зря! Я, между прочим, там всю жизнь прожил. Мне этот век – как родня. И на! Все «ха-ха»! Вот они набросились! А я в те времена и родился, и учился, и женился, и вкалывал как вол. И отца на войне потерял. Да, вообще, сколько народу-то полегло. И жрать – ни крошки. Куда все это теперь? Псу под хвост?
Танюха не словила тонкость момента и хохотнула в голос. Я промолчал. Тесть сразу нахмурился:
– Ты че гогочешь-то, дочь? Вот помру, а в наследство от меня только «ха-ха» и достанется. Как тогда?
Старый еще разок крепко вытер ладони об треники, а Танька мигом посерьезнела:
– Ладно тебе. Помрет он. А замок кто починит? Пушкин ваш, что ли?
И грозно ткнула в меня пальцем.
Я отмахнулся:
– Сан Иваныч, может пивка? Тань!
– А?
– У нас пиво в холодильнике есть?
– Да ты замок починишь, или мене слесаря звать?
Я сморщил ей нос и буркнул:
– Зови!
Тесть хлопнул тяжеленными ручищами по коленям и поднялся с дивана.
– Ладно, зять, не блажи. Тащи отвертку и молоток. Покажу, как мой ха-ха век ругать. Нехрен мизинцы таращить и Бородино просирать. Бездельники. За работу пора.
Татьяна усердно закивала головой.
– А пиво? – робко ухмыльнулся я.
– Пиво потом.
Согласна с тестем)))
К искупление ведет много дорог. К сожалению, не все они мирные (с) Соломон Кейн
Ух, ты! В чем же?
«Слушать истории – моё любимое время суток»
"Кутузов до Парижа французов гнал..."
Это тот Париж, который в Нижней Силезии?
Александру Ивановичу - плюс
Кремнёв Игорь
Неточности в исторических фактах принимаю на себя. Для стиля рассказа это важно.
Спасибо за отзыв!
Очевидно, это значит "хорошо"?
«Слушать истории – моё любимое время суток»
Очень люблю такие ностальгические истории. Нравится слушать рассказы людей другого поколения об их молодости, о том, как жилось раньше, и что, на их взгляд, изменилось. Да и вообще, их рассуждения обо всем на свете очень любопытны.
Написано отлично, Игорь!
Как грозовая туча, над вами грех.
За то, что вы язвительны и жгучи. И лучше всех. ©
Спасибо, Тина!
Я опасался, что Вам могут не понравится некоторые (очевидно, яркие) выражения. И успокаивал себя лишь тем, что они все более и более становятся обычны. Я имею ввиду, для "произнесения на публике". Впрочем, меня это не оправдывает. Надеюсь еще порадовать Вас.
«Слушать истории – моё любимое время суток»
Игорь, вы зря так обо мне думаете) Не имею ничего против использования "ярких выражений", лишь бы это было уместно. Как здесь.
А там, где меня удивило их наличие, они были ни к чему, но с этим мы давно разобрались)
Как грозовая туча, над вами грех.
За то, что вы язвительны и жгучи. И лучше всех. ©
+
http://www.newauthor.ru/users/khoroshkov-aleksej
Абсолютно согласен. Всякое выражение, пока оно остается неотъемлемым элементом стиля (стилистики высказываний), может оставаться уместным. Я, очевидно, должен усерднее тренировать сноровку и больше уделять внимания стихам. Строгий каркас правил сложения (мне больше нравится "мелодия") заставляет тщательнее подбирать слова.
Одновременно прошу снисхождения к моим экспромтам, появление которых обязано исключительно эмоциональным порывам. А, в конечном итоге, это единственное, что делает жизнь приятной. И общение. Порой.
«Слушать истории – моё любимое время суток»
Алексей! Спасибо!
Был, кстати, повергнут в замешательство, читая Ваши стихи о "безвременно почившем лососе". Ух, Вы как!
«Слушать истории – моё любимое время суток»
Я обожаю стихоотзывы, Игорь! Не представляете, как радуюсь, когда мои строки способны послужить вдохновением.
Ваши экспромты замечательные, а техника стихосложения - дело наживное.
Как грозовая туча, над вами грех.
За то, что вы язвительны и жгучи. И лучше всех. ©
Игорь, Вы путаете, я написал эпиграму на почившего лосося http://www.newauthor.ru/poetry/dohlyj-zhuravl
http://www.newauthor.ru/users/khoroshkov-aleksej
Вот Вы, любезный ангел мой, своим поощрением сейчас толкнули меня на скользкий путь. Я впечатлителен от природы.
А стихи Ваши не только радуют, но и вдохновляют!
«Слушать истории – моё любимое время суток»
Хорошо-хорошо! Это случилась, стало быть, эпиграмма в стихотворной форме. Дела не меняет. Жесть!
«Слушать истории – моё любимое время суток»
Замечательно!
(+)
OLEG
Спасибо, Олег! Надеюсь и весь рассказ Вам понравился?
«Слушать истории – моё любимое время суток»
Тесть шикарен+
Правил не знаю, мнений не имею, решение принять не могу.
Так и скажу!
Спасибо!
«Слушать истории – моё любимое время суток»
Знакомо. +
Сергей Тишуков