Ганна и три парубка. Ремейк буковинской сказки

- Не мучь меня Ганна! – Гриц тяжело вздохнул, и взяв в свои огромные ручищи крошечную кофейную чашечку одним махом выпил ароматный напиток.
- Вы сами себя изводите, - безапелляционно заявила сидящая напротив накаченного парня миниатюрная, как китайская фарфоровая кукла девушка, - и ты Григорий, и Любомир со Степаном. Сколько можно вам говорить – я замуж пока не собираюсь.
Гриц отупело посмотрел в большое окно, где по мощеному тротуару улицы Ольги Кобылянской гуляли парочки. В Черновцах было полным-полно красивых девчат, перемешавшаяся кровь славян, даков, римлян, евреев и осман дала превосходный результат. Но парень не мог ни о ком и думать, как только о красавице Ганне.
Волнистые волосы цвета воронова крыла легко ложились на молочную белизну кожи, небольшой рот с чувственными губами над острым подбородком и глаза… В них легко можно было утонуть, погибнуть, так затягивали они в свой глубокий омут. Тонкая полоска черных бровей подчеркивала высокий лоб, а чуть вздернутый носик придавал насмешливое выражение лицу девушки. Точеные ножки и узкая талия, которую Гриц легко мог обхватить пальцами своих мощных рук, нет, все-же не было краше во всех Черновцах девушки чем Ганна.
Они знали друг друга с детства, жили в одном дворе, вместе учились в школе, а когда подросли… Сейчас Гриц, Любомир и Степан были конкурентами, в желании добиться сердца желанной красотки, но Ганна морочила их всех, не отказывала до конца, оставляя надежду на взаимность.
- Я совсем извелся, - завел старую пластинку парень, - не могу без тебя, в Турине три года проработал, думал смогу забыть…, да где там! – он судорожно вздохнул. – В самом сердце у меня сидишь, как заноза.
- Я тебе ничего не обещала, вон, - она махнула рукой в сторону улицы, -девчат полно, бери любую, ты хлопец видный.
- Не нужен мне никто, - Гриц в упор посмотрел на девушку, - что угодно готов сделать для тебя, только будь со мной.
- Что угодно говоришь? – Ганна лукаво посмотрела на Грица. – Если уж и выходить замуж, то только за смелого парубка.
- Ты считаешь меня трусом! – парень даже привстал.
- Я не о той храбрости говорю, - дивчина поджала губы, - знаю, биться ты гаразд, а вот как на счет того, чтобы…
- Говори! – от нетерпения Гриц даже заерзал в кресле.
- Знаешь старое кладбище на Хотинской дороге? – девушка третий раз за сегодняшний день начинала этот разговор.
- Сразу за городом, возле ставка?
- Да, - Ганна показала сахарные зубки, - сможешь туда ночью пойти?
- На цвинтар? – парень недоуменно посмотрел не девушку. – Надо будет - схожу, только зачем, не пойму тебя?
- В общем, - красотка перестала улыбаться, взгляд ее стал суровым, - проверить тебя хочу, справишься – выйду замуж, нет – ну тогда не обессудь, забудь меня.
- Что надо сделать? – от волнения голос Грица сел, казалось парень простыл.
- Ты должен ровно в двенадцать ночи быть на кладбище, возле заброшенной часовни, - Ганна заученно продолжила, - машину оставишь на трассе, с собой возьмешь две цепи…
- Это еще зачем? – глаза парня округлились от удивления.
- Не перебивай, - девушка нахмурилась, - как окажешься на цвинтаре, нужно будет бегать вокруг часовни и цепями звенеть. До утра.
- Ты хорошо себя чувствуешь? – подозрительно спросил Григорий. – Что за странные «побажанки»?
- А, чтобы тебе страшней было, - девушка не обратила внимания на последние слова парня, - добавлю – на том кладбище нечистая сила водится. – она как пушинка выпорхнула из-за столика и послала воздушный поцелуй Грицу. – Выполнишь как сказала - засылай завтра сватов.
Сумерки мягко опускались на раскаленную землю, опустившаяся прохлада грядущей ночи заставила небольшой ставок исторгнуть из себя зыбкое облако тумана. Жаркий, уставший за день ветер беззлобно трепал кроны старых деревьев, громко пел сверчок, притаившийся в древних надгробиях загородного цвинтара. Давно закрытого, лет двадцать-тридцать назад, будь это городское кладбище, его постигла бы печальная участь, в Черновцах земли катастрофически не хватало. Но кругом могильного холма был лишь редкий лесок, да разбитая дорога областного значения. Кроме этого тут жили черти. Наверное, последние, из оставшихся на Земле, вымирающий вид, как неандертальцы, которых вытеснили безжалостные кроманьонцы – предки современных людей. Бесов выжили бесполые злодеи из американских комиксов, мультяшные монстры, очень популярные вампиры и вездесущие зомби.
В чертей верить перестали, поди, как сто лет назад. Вначале отказались от Бога, а затем, по ненадобности, и от бесов. Последние очень обижались, хандрили и со скорбью возвращались на свою историческую родину – в ад. Но эти демоны были патриотами своего кладбища, и ни по чем не желали покидать его. Им и приказывали, и грозили, и упрашивали – все тщетно. В конце концов на упрямцев плюнули и оставили в покое – живите где хотите, работы все равно нет никакой. За последнее столетие человечество так поменяло свою мораль, что их и искушать не надо, сами соблазнят кого хочешь! То, что было грехом раньше, теперь добродетель, поди пойми этих людей. На кладбище однажды приходили «слуги князя тьмы» - жуткие молодые люди с черными ногтями на пальцах и цепями на шеях. Эти чудики решили задавить кошку и выпить ее кровь, чему черти горячо воспротивились и тихонько освободили несчастное создание. Затем балбесы всю ночь пьянствовали, а под утро разбили надгробие на могиле румынского офицера. Демоны еле выпроводили эту шайку, и с трудом уговорили начальство оградить их от хулиганов, демоны были старыми и жаждали покоя.
Подержанный немецкий микроавтобус рывком остановился в ста метрах от кладбища. Хлопнула дверь, и черти смогли рассмотреть в свете яркого месяца молодого человека с всколоченными волосами и безумно блуждающими глазами.
- «Неужели опять»? – в ужасе подумали демоны-пенсионеры. - «Мы же просили, они что там «внизу», совсем того»? Как оказалось, кладбищенские аборигены паниковали зря, парень не собирался мучить котов на сон грядущий, его за город привело иное. Любитель острых ощущений открыл заднюю дверцу своего «Тэчика», и кряхтя как бурлак, вытянул скромный гроб. Черти опять занервничали, они не могли понять мотивы человека, что он забыл на заброшенном цвинтаре?
Парень тяжело отдуваясь потянул домовину наверх, к старой часовне без креста. Достигнув покосившейся двери он без колебаний выбил ее и просунул в черный проем оббитый ситцем гроб.
Совсем стемнело, луна скрылась за тучу, и лишь желтый огонек сигареты призывно мигал возле покосившегося здания. Парень курил. Когда месяц снова показался в небе и залил своим тусклым светом холм над дорогой, молодой человек со вздохом отбросил окурок, и забрался в гроб.
Черти охнули, но тут на сцене, вернее на цвинтаре, появился новый персонаж. Со стороны села, покачиваясь, как пьяный, медленно брел худощавый человек с бейсбольной битой, небрежно закинутой на правое плечо. Он шатался и беспрестанно бормотал себе под нос что-то невразумительное.
- «Еще один болящий», - с ужасом решили бедные бесы и с надеждой воззрились на своего предводителя. Тот молчал, нервно покручивая в скрюченных пальцах куцую бородку, он тоже не понимал пристального внимания человеческого племени к их скромной обители. Парень, тем временем приблизился к выбитой двери, постоял, тоже покурил, потом неумело перекрестился и… принялся лупить битой по новенькому гробу.
Демоны обомлели, это было по круче ночных "неформалов" с бедной киской. Один идиот забрался ночью в гроб, второй, не умнее, пытается его зашибить своей дубиной. Предводитель бесов решительно поднялся с плиты, пора было заканчивать с этим безобразием, но тут послышался новый звук, в ночном воздухе залязгали тяжелые цепи…
Так страшно Любомиру не было никогда, напрасно он убеждал себя в том, что пролежать в гробу на кладбище – это легкотня, максимум натрешь себе бока в неудобной домовине. На деле все оказалось много серьезней. Мрачный загородный цвинтар взирал на него своими покосившимися могилами, яркий диск месяца шептал парню – «уходи, уходи», ему захотелось бросить все и убраться отсюда подобру-поздорову пока еще не поздно, но Любомир все же взял себя в руки и улегся в гроб.
Степан оставил свой скутер за селом, как потребовала Ганна, и пошел к кладбищу. Зачем ему придется бить ни в чем неповинный гроб, он не знал, но так хотела его будущая невеста, завтра парень собирался засылать сватов к черноокой красотке. Только эта мысль поддерживала молодого человека, пока он с гулко стучавшим сердцем поднимался на могильный холм.
У Любомира отекли ноги, - «надо было взять домовину побольше», - подумал он, скрючившись в деревянном ящике, он постарался улечься поудобнее, но из этой затеи ничего не получилось, парень только сильно ушиб колено:
- «Чтобы меня черти сожрали», - злобно подумал будущий жених. Как бы в ответ на его яростные мысли раздались шаркающие шаги. Любомир моментально покрылся холодным потом, в нечистую силу он, конечно не верил, но… Пришелец осторожно забрался в часовню и застыл, хрустнуло колесико зажигалки и ароматный дым защекотал ноздри добровольного затворника. Страшно захотелось курить, Любомир едва сдержался, чтобы не выбраться из гроба и не попросить у незнакомца сигарету. Кто сейчас находится в паре шагов от него он не знал, но желания знакомиться с ним совершенно не возникало. Может это сторож или полицейский, увидевший на трассе одинокую машину, и решивший поинтересоваться, что делает ее хозяин ночью на старом кладбище.
- «Ничего», - про себя решил Любомир, - «постоит пять минут и уберется восвояси». Незнакомец докурил сигарету, щелчком отбросил окурок, и… принялся дубасить чем-то по гробу.
Гриц бросил «Ланос» в километре отсюда, как и приказала Ганна. Почему нельзя было подъехать ближе парень не знал, сегодня он совершенно не узнавал дивчину, та словно с катушек слетела, надо же такое придумать – полночи с цепями вокруг часовни бегать! Благо хоть место глухое, а то забрали бы Гришу в «дурку», как пить дать. Но чего не сделаешь ради любви, ладно, как возьмет строптивицу в жены, так быстро пообломает. В девках они все гордые, а детки пойдут – не до «дурниц» будет. Григорий стал карабкаться наверх, - «надо было цепи взять полегче», запоздало подумал он, - «этими, хоть вола вяжи, такие тяжелые». Не доходя сотни метров до часовни, парень услышал странный звук.
После десятого удара по домовине из нее выскочил Любомир. Степан, который в очередной момент замахнулся битой, не узнал своего друга детства, несчастный парень выглядел много старше своих двадцати пяти лет: серая кожа лица, горящие безумием глаза, растрепанные волосы и душераздирающий вопль, заставили «бейсболиста» выронить палку и броситься наутек. Степан пулей вылетел на свежий воздух, погоняемый ужасным созданием, гонящимся за ним по пятам и столкнулся нос к носу с огромным, как медведь существом. Оно взвыло и замахнулось цепью…, три безумных крика сплелись в один и разрушили колдовское очарование ночи.
* * *
- На лысо ее пострижем, - предложил Степан, уголок его рта нервно подрагивал.
- М-м-мало, - с трудом выговорил Любомир, после сегодняшней ночи он стал заикаться.
- Нет, - хмуро покачал поседевшей головой Гриц, - пусть вначале на нас посмотрит, на кого мы стали похожи, - и решительно нажал на кнопку звонка.
Входная дверь моментально открылась, будто парубков с нетерпением поджидали, и на пороге возникла неизвестная тетка, с приветливой улыбкой на губах:
- Вам кого, хлопцы?
- Ганну, - процедил Гриц.
- Ой, - всплеснула руками женщина, - так она еще вчера улетела в Мюнхен.
- Зачем? – растерялся парубок.
- Как, вы не слыхали? У нее свадьба сегодня, за Олафа замуж выходит. Он не молод, конечно, зато…
Тетенька продолжала что-то рассказывать, но ее уже никто не слушал, незадачливые женихи, с окаменевшими лицами побрели вниз по лестнице.
* * *
- Все-таки уходите? – покачал рогатой головой толстый бес. – Вы последние на Земле остались.
- Да, - дрожащим голосом подтвердил предводитель кладбищенских чертей, вытирая пот со лба, - после последней ночи почти у всех предынфарктное состояние, давление скачет, беда одним словом…, - он вытер одинокую слезу и добавил: - боимся мы современных людей.