08. Баварские рассказы. Хлеб

Сказать, что немцы странно питаются, значить не сказать ничего. Вроде бы суп придумали именно они, а в Баварии его не готовят. То ли не умеют, то ли не хотят есть эту очень полезную пищу. Гретхен, чтобы сделать Леше приятно, специально для него приготовила национальный франконский «супен», так его не то что Кононенко, но и собаки есть не стали. А вы бы ели?

Бесцветный бульончик, в нем плавает одинокая картофелина, какая-то жутко пахнущая трава, кусок сыра и куча молодой коры дуба.

На завтрак фрицы трескали всевозможные йогурты и творожки, наесться этим «химидросом» было сложно, Леша по собственному опыту знал, чем германцы кормят своих буренок. Но есть хотелось постоянно. Худющий, как жердь Кононенко хомячил за двоих и все равно оставался голодным. Набивал живот молокосодержащими продуктами до тошноты, но через час общения с отбойным молотком творожки исчезали в неизвестном направлении, оставив после себя только грустные воспоминания.

Бывало в десять утра давали перекус. Карл из лавки выносил упаковки пива и «спрайта», который немцы перемешивали между собой в высоком стакане. Называлось это пойло «шпеци», иногда вместо «спрайта» использовали фанту, в таком случае эта гадость называлась «радла». К нему выносили с десяток бутербродов, которые исчезали в голодных желудках работяг как прозрачная роса на утреннем солнце.

В обед еды давали мало. То по два блина с кислым джемом на нос, то огромную варенную картофелину, облитую сладким сливовым вареньем. Один раз дали перекрученный фарш, из такого Лешина мама делала котлеты, подсоленный и…сырой. Пришлось, как неандертальцу трескать это странное блюдо.

Но больше всего хотелось хлеба. Его фрицы не ели вовсе, то ли так у них было заведено, то ли все дружно худели. Ребята ездили аж в Ансбах, за дорогущим пятимарковым «бродом». Хотя он не был таким вкусным, как в Украине, его все-равно съедали сразу, и с набитыми желудками вяло крутили педали фарадов, возвращаясь в Лютерхаусен.

Часто во сне Леша видел горячий, с плотной корочкой «украинский», пышный «арнаут», ароматный «пшеничный», и то, чего лучше нет на свете – хрустящие булочки «малятко». Но это был только сон, а на завтрак опять были опостылевшие творожки с йогуртами, от которых Кононенко хотелось мычать, как корове.

Но и в беспросветном мраке порой мелькает луч ясного света. Сегодня Гретхен шепнула ребятам: - «Хойтэ эссэн брот», - из чего следовало, что по многочисленным просьбам трудящихся, сегодня будут есть хлеб. Горничная томно повела некрасивыми глазами и удалилась, оставив славян гадать, когда же случится это чудо - в обед или вечером.

В двенадцать дали по тарелке салата с накрошенным сыром. Запихивая в себя кислую траву Леша решил не падать духом, бодриться и ждать ужина. Вечером сияющая, как Вифлеемская звезда Гретхен позвала друзей за стол, там уже сидели хозяева, близнецы и итальянец. Они с улыбкой поглядывали на «остарбайтеров», которым они сегодня приготовили сюрприз.

Вместо обычных тарелок на столе стояли круглые деревянные дощечки, украшенные национальным франконским орнаментом. На них возлежали огромные, ровно отрезанные ломти черного хлеба. Они были не одиноки, сверху их покрывала тонкая пленка горчицы, далее шли аккуратные кругляши соленого огурца, а венчал это чудо кулинарии слегка засахаренный мед.

- Битте, - проскрипела горничная.

Леха первым нырнул за стол, неловко перекрестился, и с отвращением очищая хлеб от налепленных на нем огурцов, горчицы и меда, прошипел: - извращенцы.