Проводник (часть 2)

Проводник часть 2

Мы проснулись поздно. Алкоголь и ночные посиделки притупили страх, и заснули мы прекрасно, по крайней мере, я. Меня разбудил Майк.
- Эй, братишка! Сегодня за завтрак отвечаешь ты. Мы вчера с Терансом кухарили.
С утра, наше ночное ограждение выглядело, мягко говоря, нелепо. Кострище ещё было тёплым, и охапка сухой травы оживила его. Я поискал какие у нас были крупы, и, достав из пакета овсянку, пошёл за водой.

Улыбку вызывала обломанная кромка льда, и даже не она сама, а то, как я представлял себе вчерашний подвиг Майка. Я умылся, наполнил фляги и вернулся в лагерь. Теранс уже встал и выполз из палатки с фотокамерой. Теперь он снимал верёвку с веток. Я с ним внутренне согласился – как объяснить потом такую паутину на фотографии? Ветки из ограждения пошли в костёр, вода в кашу, а камера в дело. Пару снимков заработал и я, помешивающий варево.

Пока мы наконец снялись с места, прошло много времени. Майки долго не хотел вылезать из палатки, и долго крутил карту, вместо того чтобы нормально позавтракать. Но вот мы снова шагаем. Нет ни тропинки, ни ориентиров на первый взгляд. Брат всё время сверяется с компасом. Он объяснил мне, что на карту нанесены отметки условных ориентиров. Например, ущелье к западу от реки, вот и движемся мы на запад. Мало по малу, я тоже стал ориентироваться. Даже запоминал какой-то ориентир с карты и предполагал, за сколько времени мы туда доберёмся.

Когда дошли до первого серьёзного ущелья, остановились на привал. Майк достал страховку, и сказал, что двигаться будем по правой стороне. Я тогда ещё подумал «Откуда ты знаешь, что мы пройдём там, что там вообще есть проход?», но вслух не сказал ничего. И мы шли связанные страховочным тросом, между нами было метров пять, не больше. Майк шёл первым, а я замыкал. Порой было не по себе, когда проходили участки, где надо было прижиматься грудью к скале.

На дне, где его было видно, не было ничего интересного камни и снег. Меня занимала всего одна мысль – зачем нам эта страховка? Мы и так не особо уверенно держимся на тропе, чтобы выдержать рывок потерявшего опору товарища. А если оступится Теранс? Я и на твёрдой опоре сомневаюсь, что поднял бы его, а уж на верёвке у пропасти - нечего и думать.

- Всё, привал. – Выдохнул Майк, когда мы добрались до некого подобия площадки с козырьком в скале. Он скинул рюкзак, уселся на него и жадно припал к фляге с водой.

Я смотрел, как он пьёт, на его раскрасневшееся лицо и мокрый от пота воротник, потом взглянул на Теранса. Он выглядел намного лучше, даже не снял поклажи.
- Наверное, я перебрал вчера, - отметил Майк, - Что тяжко даётся эта тропа. Ладно, минут десять и идём дальше пока не остыли.
До конца ущелья он уже еле шёл. Мы остановились и осмотрели его. Явно была высокая температура. Он ещё протянул несколько километров, споткнулся и упал. Мы с Терансом переглянулись. Было ясно, что дальше сегодня мы не идём. Мы усадили его у дерева и дали напиться.

- Что-то я совсем плох… - Протянул Майки.
- Вчерашнее купание, - Теранс сплюнул. Потом достал сигару и уселся рядом. – Что это простуда?
- Возможно. - Ответил я. – Надо искать место для ночёвки.
- Дай покурить, ещё довольно рано, успеем.
- Хорошо, сидите тут. Пойду осмотрюсь. – Я оставил вещи, и решил подняться на ближайший холм.

Небо затаскивало снежными тучами, и уже срывалась первая крупа. Мне хотелось найти укрытие от снега и ветра, но ничего подобного не было. Наверху ветер был заметно сильнее, и я спустился с противоположной стороны. В долине было уже больше деревьев, это место лучше подходило для стоянки.
- Есть неплохое место, небольшая долина, надо только перевалить через этот холм. – Рассказал я по возвращении к друзьям. – Майк ты сможешь ещё немного пройти?
Он кивнул, и мы отправились на стоянку.

***

Воды поблизости не было, мы растапливали снег, и умывались им же. Майк принял антибиотики и завалился в палатке. После полудня пошёл снег.
Я нашёл несколько больших брёвен, наломал лапника и сделал некое подобие навеса от снега и частично от ветра. Спустились сумерки, Теранс вернулся с прогулки.
- Ну как успехи? Что интересного? – спросил я.
- Неплохо! Места красивые, мне удалось даже сфотографировать лису! – похвастался он.
Теранс уселся у костра и налил себе чая.
- Как там Майк?
- Покашливает во сне. Как думаешь, насколько мы застряли?
- Не знаю, время покажет.
Так и было. Майк стал кашлять намного сильнее. Иногда с кровью. Нам оставалось только давать ему таблетки и чаёвничать у костра.

- Я думаю что надо возвращаться. – Сказал наконец Теранс. – Парню явно нужен доктор.
- Согласен. Дальше может быть намного хуже. Надо выбираться. Дождёмся, когда погода успокоится, и выдвинемся.
Теранс смотрел на пламя, отламывал кору и бросал туда.
- Надо будет тащить его. Своим ходом он не справится. Мы сможем соорудить носилки?
- Носилки… - пробормотал я. – Теранс…
- Что?
- Ущелье.
- Ах ты! – Он встал и отряхнулся. – Надо посмотреть карту, должен быть другой путь.

В полумраке, у костра, мы выглядели как заговорщики. Крутили карту и шёпотом, чтобы не тревожить друга, спорили про дорогу. Засыпая той ночью, я вспоминал дом, Мейеру, думал, так ли я себе представлял эту поездку. Но ни в коем случае, как завтра мы будем пробираться по всяким ущельям с другом на руках. Эту мысль я гнал как можно дальше.

***

Следующий день тянулся как упирающийся бык перед забоем.

Со скоростью жука мы карабкались по предгорьям. Но и с таким же упрямством. Приходилось много раз останавливаться, сверяться с картой, компасом. Постоянно надо было сворачивать из за препятствий. И мне казалось просто чудом, что мы выдерживаем направление. Зато погода была чудесная! Заметно потеплело, да и ветер стих. Солнце решило подсластить нам пилюлю и отражалось сотнями бликов на белоснежном нетронутом снеге. Птицы, какие были в этих лесах, радовали нас своим пением. Мы шли потные, уставшие, и улыбались.

- Знаешь Теранс, нам всё-таки чертовски повезло. – Заметил я на одном из подъёмов.
- Повезло? – Спросил он, от интереса притормозив. - В чём?
- Представляешь, если бы на носилках был ты?
- Тише! Ещё Майк услышит! – Но сам не сдержался и захохотал. – Посмотрел бы я на вас!
- Насчёт Майка не переживай, он давно в отключке, мне сзади виднее. Да и не думаю, что он смущён таким вниманием к его персоне. Уверен, что для нас он сделал бы то же самое.
- Ну да, ну да. – Мы двинулись дальше.

Мы нарезали огромный крюк в обход, и очень надеялись, что сможем пройти по тем местам. Так прошло два дня. А мы всё ещё блуждали. Шли до сумерек, потому, что переживали за Майка. Он много спал и редко приходил в себя, да и то чтобы выпить воды. Его постоянно мучила жажда – он терял много жидкости с потом, который обильно выделялся. Теранс сказал, что это лихорадка.

Вечером мы остановились на возвышенности. Можно было спуститься в долину, но мы не рискнули делать это по темноте – в этом месте было много поваленных деревьев. Многие теперь лежали под снегом.

Несмотря на усталость, спалось плохо. Лежащий между нами Майк, часто вздыхал. Выли волки и поднявшийся ночью ветер. Я долго ворочался, пока наконец не уснул. Мне приснились волки, которые бегали вокруг лагеря. Теранс вышел отогнать их. Свистом, почему то. Он свистел, и волки огрызались, но убегали.

Я проснулся ещё до рассвета, но Теранса в палатке уже не было. Снаружи я увидел много следов животных. Среди них были и волчьи. Лёгкий шепоток страха заскользил вокруг меня.
- Теранс! – я прислушался. – Теранс!!! – Ответа не было.

Неодетый, без шапки и в кальсонах, я бросился вокруг лагеря в поисках его следов. Много было наших, вечерних, когда мы ставили палатку, некоторые их них отходили далеко в стороны. Теперь не понять! Не понять! Я рванул по одному следу, но вскоре понял, что это кто-то из нас собирал вечером дрова. Я вернулся, исследовал ещё один – тоже не то.

Вдруг я увидел след, состоящий из широких шагов, как после бега. Я кинулся в его направлении. Через время, если бы шапка была на мне, я сорвал бы её от досады – это были мои собственные следы! Я зачерпнул снега и растёр его по лицу. Вместо холода он обжигал. Немного успокоившись, я вернулся к палатке. Может Теранс пошёл фотографировать восход? Или нужду справить? Мало ли что!

Я решил вскипятить воды, сейчас придёт Теранс, посмеётся надо мной, и мы будем пить чай. Может быть даже втроём. Надо проверить как там брат.

Он лежал, отвернувшись, и я легонечко потряс его за плечо. Потом сильнее.
- Майки, братик, вставай! Идём пить чай. – Он никак не отреагировал.
Я резко перелез через него и обнял его лицо ладонями. Спит. И дышит глубоко и редко, пошёл на поправку. Хорошо, не буду будить, к чёрту чай, сейчас есть дела и поважнее.
Я развёл костёр и грелся у него. Буду ждать.

Полдень. Фотографа нет. Я выпил уже бог весть, какую чашку крепкого чая и меня бьёт дрожь. От холода, чая или страха – мне всё равно. Я уже два раза бродил вокруг лагеря. Один раз методично проходил каждый из следов по очереди, - даже тот по которому мы и пришли. Ничего.
Я насобирал огромную кучу дров, огородил место лагеря импровизированным забором, развесил трос и все кульки, какие были. Затем развёл большой костёр и решил всё-таки напоить брата.

Но сколько я не пытался его разбудить, всё без толку. Он лежал бледный как воск, и только редкое и уже не глубокое дыхание, говорило, что он ещё жив.
Я выполз из палатки и упал на снег. Затем резко поднялся на четвереньки и заорал. Кричал я до хрипа, наконец, заткнулся и прислушался. Тишина. Мне так кажется после крика. Нет? На самом деле тихо. Наверное, я распугал всё живность.

Что это? Как будто где-то поскрипывает снег. Это Теранс! Он заблудился и не мог найти дорогу к лагерю! Надо кричать ещё и он выйдет прямо на меня!
Я начал кричать, подбегая то к одному, то к другому краю моего заграждения. После крика всматривался и вслушивался. Звук шагов казался ближе! Я уже мог понять его направление. Это был спуск в долину. Вот где он был!

- Тераааанс!!! – Кричал я, всматриваясь туда.
- Тераа.. – Заканчивал я уже иком. Я увидел кто скрипел по снегу. Ледяной воздух сковал мои лёгкие, и ноги. А в голове возникло логово ползающих ледяных ежей.
По долине шагал огромный мертвец. В рваной зимней одежде, отороченной грязным мехом, он был выше многих деревьев. Он протискивался свозь них, раздвигал своими мертвецкими, чёрными, как при обморожении руками. Затем остановился и поднял голову прямо на меня.

Он смотрел на меня своим безносым лицом, которое, как и руки было стянуто тёмной мумифицированной кожей. На месте глаз были запавшие бездонные чернотой глазницы.

Я бросился к палатке, но тут же упал. Мои члены не слушались меня. Живительная сила прилила к лёгким и сердцу, обескровив всё остальное. Кое-как ползком я забрался в палатку и стал расшвыривать вещи. Что я хотел найти? Мне попалась фляга с алкоголем, я свинтил пробку и стал хлебать, пока не почувствовал рвотные позывы. Звучит, конечно, парадоксально, но это в какой-то степени отрезвило меня. Затем я попытался расстегнуть молнию на спальнике брата, но дрожащие руки не позволили мне этого сделать. Я схватил его за ноги и выволок наружу в мешке.

Волны дрожи захлёстывали меня, когда я думал о том, чтобы встать и посмотреть на долину. Наконец я сделал глубокий вдох и приподнялся – никого.

Но легче мне не стало. Ведь где-то рядом это существо. И оно видело меня. Как такое вообще возможно? Мёртвый оживший великан? Когда-то я читал, что раньше жили люди гигантского роста, но это казалось мне выдумкой. Написать то можно всё что угодно. Мне вспомнилось также интервью с одним профессором. Он утверждал, что такое явление как гигантизм в принципе невозможно. Уже не вспомнить какие он приводил доводы. Но сейчас мне было плевать, увидел бы он то, что видел я!

Треск ломающегося дерева прервал мои мысли. Совсем близко! Я схватил кокон с братом и бросился прочь, ломая свои смехотворные баррикады. Через милю или около того я остановился. Тащить брата одному было тяжело. Я тяжело дышал, и в то же время пытался услышать исполина. Не дождавшись подтверждения погони, но захлёстываемый волнами адреналина, я продолжил бегство. Постепенно переходя на спокойный шаг. Джин уже опьянил меня, и я немного успокоился.

На горы опускалась ночь, заставая беспрестанного меня в своих объятьях. Хорошо, что лежал снег, несмотря на сумерки ещё можно было что-то видно. Включать фонарь я пока боялся.
Перед нами оказался крутой склон. Нести Майка на руках вниз было нереально – очень сложно было удержать равновесие. Я решил спускаться спиной вниз, таща его за собой. Он ехал сам, мне оставалось только направлять его. Так мы и спускались, я несколько раз падал, но успевал поймать его. Я не соображал куда мы идём, только бы подальше от этого ужаса.

Спуск наконец закончился. Закончился обрывом. Я был просто в отчаянии. Осторожно включив фонарь, я посветил вниз, но ничего не увидел. Было темно, а значит и глубоко. Пришлось идти вдоль обрыва, пока я не увидел что-то наподобие навеса из скалы. Там не было снега и я затащил брата туда. Наломал сосновых пушистых веток и сделал из них настил. Положил голову брата себе колени и прислонился об стену. Так я просидел достаточно долго, всматриваясь в темноту, пока не задремал. Наутро Майки умер.

***
Глотая слёзы, я шёл дальше. У меня не было сил нести брата. Но и бросить его тело в холодной пещере я тоже не мог. Я тащил его за собой. Спальник хорошо скользил по снегу и оставлял след как после слизняка.

Обрыв закончился, и перешёл в реку, на которой провалился Майк. Может быть, я и ошибался, но вряд ли здесь целая сеть таких мощных горных рек. Отсюда я уже знал, как выбраться. Мне опять предстоял спуск вниз, но теперь дело было днём, да и уклон был не такой крутой. Выглядело просто. Спуск порос сочным, в снегу праздничным сосняком, вроде того, в начале нашего пути. Именно это погубило меня, эта обманчивая красота. Она была пронизана здесь смертью. Во время спуска, я вспоминал весь наш поход, и понимал, как дьявольщина с самого начала преследовала нас. Если бы мы повернули назад тогда! Внизу шумела быстрая горная река, рядом от снега склонились хвойные подростки, а я рыдал над телом брата. Я вспоминал и Теранса. Быть может, он ещё жив, я не знаю о его смерти. Но что-то внутри подсказывало, что судьба Теранса далеко как не завидна. Мне достаточно было вспомнить взгляд чудовища. Я связывал пропажу нашего друга именно с ним.

У слёз у меня зашумело в голове, и я присел, взявшись руками за колени. Что-то было в кармане. Это оказался найденный амулет. Проклятый камень! Когда я нашёл его, то хотел оставить себе на память о путешествии. Теперь эта память будет терзать меня всё жизнь! Я с криком размахнулся и швырнул его в направлении реки. Во время броска я оступился и задел тело брата, которое упёр в деревце. Дальше он продолжил путешествие в одиночку, как спортсмен бобслея, под мои крики он набирал скорость вниз к реке. Я бежал по склону за ним, спотыкался, хватался за деревья, чтобы не упасть, но всё было зря.

Расцарапанный я выбежал к реке. Бурлящий поток укрыл его в своих водах, и брат остался в этих горах навсегда.

***

- Так вы говорите, что мистер Глор пропал между 22 и 23 февраля, правильно?
- Да, всё верно.
- Отчего же вы не продолжили его поиски?
- Я уже говорил вам, что боялся за жизнь брата. Ему срочно нужна была помощь.
- Да, говорили… Ну а после того как ваш брат, Майк Блеквуд скончался, вы ведь могли вернуться? Возможно, Терансу Глору нужна была помощь, и он был ранен? Ведь вы были походным врачом, так сказано в документах издательства. А? Что скажете Грегори Блеквуд?

Да, история повторяется. Я ухмыльнулся про себя. Но что-то всё же прорвалось наружу, и следователь воскликнул:

- Вам смешно? У вас будет много времени объяснить мне, что смешного, когда пропадает два журналиста, а ты главный подозреваемый в их убийстве! – Он встал из-за стола и подошёл к окну. – Почему вы не хотите рассказать мне, как всё было на самом деле? Мы ведь помогаем вам. Вот вы просили встречи с господином Радстом? Я всё устроил. Так помоги те же и вы нам!

Действительно, я встречался с Уилом Радстом, местным коллекционером и историком. Я спрашивал у него про тимолеков, оказалось, он в молодости бывал у них, пока они не были такими затворниками. Он рассказал кое-что. В частности о местном погребальном обычае, когда усопшего расчленяют и возвращают природе, рассеяв его плоть и вещи по окрестностям. «Очень интересно!» ответил ему я, «Что же ещё вы знаете о мертвецах из тех мест?». Уилл долго смотрел на меня «Что вы имеете ввиду, мистер Блеквуд? Я не специалист по тимолекам, так собираю истории, обычаи» - протянул он. «Хватит!» рявкнул я! «Вы прекрасно знаете, о чём я! Мертвец шестидесяти футов ростом не относится к историям этих мест!?» «Шестидесяти футов! Ого! Может расскажете офицеру? А мне пожалуй пора» «Постойте!» - я схватил его за руку, «Прошу, расскажите что вам известно!». Он вырвался и, потирая руку, сказал «Не понимаю о чём вы! Я рассказал вам про похоронные обряды аборигенов, для всех остальных мертвецов у них есть Ка – Мелех! Дух, который собирает померших в горах. Может он и мертвец, а может и великан, но работу свою делает знатно! Вот вы, например, много ли встречали трупов в горной местности?»

Я закрыл глаза. В моём мозгу возникла фраза, кажется из старого детектива «Если Боги включили тебя в свой план, то спрятаться не выйдет».
***
Февраль 2015 Джек Бенстелкович