Мой кровавый пантеон. 02 «конкурс ужасов»

**********
Рассвет вторника. Солнечный круг алел за горизонтом.
Рыжеволосая девушка распахнула глаза и замерла в неведении. На неё смотрела бледная сущность в черном плаще. Капюшон откинут на спину, и можно рассмотреть лицо, цвета белоснежного, холодного альпийского снега. Большие чёрные глаза, завораживающе смотрели, манили, даже где-то очаровывали. Волосы цвета гривы самого вороного жеребца, так же волнами струились поверх плаща чернее ночи, но всё равно были темнее. Она смотрела куда-то глубоко внутрь неё, сквозь пелену не видящих глаз, в самые потаенные уголки души, единственного живого, что в ней осталось. Живого? Спорный вопрос, бывает ли смерть души? Это, должно быть, самое жестокое наказание, за какие-то непростительные ни Богу, не Дьяволу грехи.
– Ну же, чего разлеглась, вставай, нас уже ждут.- Леденящим, спокойным голосом проговорила сущность.
– Я что, умерла? Ты, Вы смерть? Я попала в... где мы вообще?- Запинаясь, пробормотала рыжая.
– Ну, почти всё угадала,- иронично улыбнулась Смерть,- мы пока что нигде. Это моё царство, оно не имеет названия. Это ни Рай, и не Ад, и не Чистилище. Мы находимся вне этого всего. А сейчас нам нужно просто пройти вон туда.- Смерть махнула рукой в сторону, и из белого тумана начали проясняться окрестности.
Девушка только сейчас смогла осмотреться. Мелкая, редкая сизо-серебристая трава проглядывала через прозрачную материю. Казалось, тут можно провалиться. Но это глубокое невесомое нечто, плотно держало их, не давая згинуть в пучине прозрачного нечто, или оступиться. В воздухе пахло горьким мёдом и вереском. От ароматов немного кружилась голова. Туман уходил, растворялся в пространстве. Чуть поодаль были накрыты дубовые столы, можно было рассмотреть людей, сидящих за ними. Мужчины и женщины, ничего примечательного. И только новая спутница томно вздохнула.
– Афра, вставай. Видишь эти столы? Там собрались люди, они такие же как ты, у вас с ними есть одна незримая, тонкая красная нить, которая переплела ваши судьбы. Нить, которую не осознанно плели вы сами. И теперь ваше место здесь, пускай ненадолго, но вы сможете насладиться моим гостеприимством, вересковым мёдом и пустошами, которые так благотворно влияют на проведение бесконечности в размышлениях. Это моё любимое место во всём пространстве, Афра.- Смерть умиротворенно улыбалась, словно это ее самая сердечная собеседница.
– Но как это произошло? Я вообще не помню, кто и почему меня убил. Что я сделала? Кто эти люди? Причём тут к ним я, когда я совсем их не знаю? У меня еще столько дел, можно мне назад, я не хочу умирать! Что теперь будет?- Истерически, срывая голос, прокричала девушка.
– Не сотрясай воздух напрасно, не поможет. Ты мертва, иди туда к столам и жди. Когда придет время, я вернусь за вами, и проведу в одно место, где вы получите ответы на все ваши вопросы. Там же и определиться ваше положение на пару следующих вечностей. А теперь прости, но меня ждет алкоголичка из Минска, её наконец-то сбила машина.- С холодной улыбкой сказала Смерть, и вскинув руки растворилась в пространстве, как раньше туман, окутывавший загадочные пустоши.
Девушка поднялась на ноги, и направилась к столам, где сидели незнакомцы. Они тоже ничего не знали, одни вопросы, ни одного ответа. Человеку не всегда положено много знать. Часто мы умираем в неведении того, за что вообще это всё выпало на наши плечи. Они сидели молча, лишенные воспоминаний, имен, индивидуальностей. Только на их кружках, до верху наполненных вересковым медом, и никогда не пустеющих, были высечены номера. Так они и звали друг друга: один, два, три...
Там не было счета времени. Они не чувствовали холода могильного ветерка, гуляющего этими пустошами не одну вечность. Не знали, сколько еще ждать, и как долго они там пробыли. Смерть сказала ждать, значит будем ждать. Мы все.
*********
Рассвет вторника. С первыми лучами солнца.
Инга стояла рядом со столом, на колесиках, обшитым старой клеенкой. Она наблюдала, как жизнь, с каждой каплей крови, выходила из её будущего материала. Девушка, лежавшая на столе, была белее картонного холста. Большая игла торчала из её вены предплечья, и кровь довольно быстро стекала в ржавое ведро, стоящее на полу. Инга готова была поклясться, что видела, как с последней каплей изо рта девушки вылетела едва различимая серебристая дымка, рассеявшаяся в воздухе.
– Ну вот, дорогая, можно начинать. Я же говорила, что успею к воскресенью.- Проговорила Инга, поглаживая огненные волосы.
У неё было всего три часа на подготовку, пока не началось разложение. Уже наметанным глазом и твердой рукой, она разложила на маленьком столике рядом с собой всё необходимое. Ведро, новое, блестящее, как копеечка, источало головокружительный запах формалина. Многоразовые, большие стеклянные шприцы, поблескивали в свете ультрафиолетовых ламп. Длинные сменные иглы, слегка проржавевшие, но острые, как рога самого Дьявола, лежали рядом. В воздухе витали душные спертые ароматы нагоняющего слезу формалина, евшего глаза спирта, и металлически запах свежей крови, от которой еще шел пар.
– Видишь, какая ты красивая, когда обескровлена. Не будет никаких трупных пятен, просвечивающих тонкий слой облагораживающего гипса. Белоснежная и прекрасная. Аристократическая бледность. Такая чистая, невинная, как будто того пыла, ража и ночных похождений никогда и не было. Людей портит дурная кровь. Теперь ты как кусок белого мрамора, большой, цельный, но уже с намеченным планом работ. Я сделаю тебя бессмертной. Я же обещала тебе вознаграждение, а что может быть ценнее бессмертия, а, Афродита?
Инга выбрала самую длинную иглу, и насадила канюлю на шприц. Методично, отработанно и быстро, принялась набирать в него формалин.
– Тебя сейчас я вдоволь напою, за слоем слой, затем подкожно, я Афродите песню пропою, о том, как воскресать безбожно.- Нараспев приговаривала Инга.
С небольшим усилием, она ввела иглу девушке между ребер, и, углубившись, насколько было можно, принялась вводить формалин. Минута за минутой, она делала быстрые проколы и послойно заливала жидкость, окутывающую органы, и препятствующую разложению. Точными, четкими движениями. Она уже не замечала характерного звука лопающихся хрящей или рвущихся нитями мышц. Тут главное успеть вовремя. С полчаса спустя, рыжеволосая девушка на обитом клеенкой столе, была вся в проколах. Из некоторых еще сочилась бесцветная жидкость. Едкий запах, казалось, заполнил собой каждый уголок комнаты, в подвале дома Инги.
– Не волнуйся, дорогая, ты же у меня такая красивая, эти дырочки тебя совсем не портят, я тебя так загримирую, что их никто и не увидит. Ты будешь самая очаровательная на приеме, все будут смотреть только на тебя.- Ласково сказала Инга, заплетая волосы девушки в тугой хвост, и прикрепляя к самодельному подъемнику. Спасибо, Славик, вот уж доброй души человек, всегда по хозяйству поможет. Да и туповат, не задает лишних вопросов, надо, значит надо.
Инга подошла к остову установки, и нажала на кнопку. Со скрипом, и звуком крутящихся, не смазанных металлических частей, цепь стала подниматься вверх, натягиваться. Вместе с ней, поднималось и бескровное, исколотое тело.
– Вот видишь, Афрочка, я же говорила, хорошие у тебя волосы, густые, крепкие, вон как хорошо твой вес выдерживают.- Прошипела Инга.
Нажатие другой кнопки остановило процесс, когда Афродита уже висела над полом, и прозрачная жидкость стекала из многочисленных отверстий на пол, устремляясь к сливу. Ай да Славик, ай да молодец. Ну конечно, я тут просто разделываю животных на мясо. Нет, ну а что, не правда, скажите? Инга нажала узловатым, артритным пальцем на другую кнопку, и тело, подвешенное за волосы, колыхаясь на цепи, уехало по проложенной на потолке «рельсе», в соседнее помещение. Эта комнатка была совсем маленькой, буквально два на два метра. Посередине стояла большая ванна, источавшая пары ароматов формалина и спирта. Славунь, ну конечно в ванну удобнее всего спускать кровь из поросят, ты же любишь кровяночку? Спасибо, дорогой, что установил, я тебя обязательно угощу!
Новым нажатием на пульте управления, Инга опустила тело девушки в ванну. Жидкость покрывала ее с головой.
– Ну вот, а теперь еще и спа процедуры, все как ты любишь милочка, полежи тут до вечера, но не дольше, а то можем не успеть в сроки, ты же сама меня торопила. Съезжу ко я в город за мешочком алебастра и мешочком гипса, а как вернусь, будем делать тебе маникюр, ты же помнишь, у настоящей Афродиты очень коротко стрижены ноготки.- Прощебетала Инга, выключила свет, и вышла из подвала.
**********
Кровавый закат вторника.
Инга сидела у себя в подвале, размешивая в ведре гипсовый раствор. Такой красивый, молочно белый, а как ладно он ложится на окоченевшую кожу. Ровно- ровно, как всю жизнь и был на этом самом месте. Полы были начисто вымыты, ни кровинки не грязинки. Афродита висела над сливом, уже почти полностью высохшая. Аккуратные культи рук и ног были скурпулезно подшиты, суставы, по которым резала мастер, гладко отесаны.
– Вот видишь, Афрочка, как так и родилась, честно, это очень эстетично выглядит. А знали же античные скульпторы толк в красоте, черт их раздери.- Усмехнулась Инга, аккуратно опуская кончиками культей тело на заготовленный заранее каменный куб.- Это будет нечто, наподобие девушки, рожденной их камня. Я сделаю тут такие красивые волны, будто Зевс тебя не при помощи Геры сотворил, а из камня вытесал
Инга шпателем наносила раствор на каменный куб, и покрывала культи ног, чтобы смастерить подпору. Она с нескрываемым удовольствием вдыхала ароматы гипса, и поглаживала тело Афродиты, нанося раствор на некогда прекрасные ножки.
– Вот так, чтобы ты четко стояла за свои убеждения как раньше, помнишь? Такая дерзкая, пробивная, в каждую бочку затычка, всё вертелась, крутилась. Хотелось подарить тебе сито и занять на пару дней. Все мы выживаем, как можем, но не у всех получается, Афрочка.- Покачала головой Инга, и включив промышленные вентиляторы на противоположных друг другу стенах, отправилась снова к своему творению.
– Застывай моя дорогая, помнишь, ты должна намертво стоять за свою правду, за желание укорениться в этой оболочке навечно, я же обещала тебе бессмертие, осталось тебе еще самую малость потрудиться.- Прощебетала Инга, подвязывая культи рук девушки к цепи, чтобы они застыли так, как нужно. Тяжело работать с застывающим телом, благо формалин помог. И конечно отдельное спасибо Славику, за отличные вентиляторы, ловко списанные им из цеха. Очень хорошие. «Вот придешь сюда завтра, основание скульптурки-то подсохнет. И ручки застынут, как нужно. Завтра тяжелый день, твоей благодетели нужно отдохнуть, чтобы завтра снова вершить великие дела. Вы же должны понимать, что просто так ничего не происходит, и каждый ваш вдох может кардинально менять судьбу. Через неделю вы можете ужинать в ресторане, или рыться в мусорных баках, сидеть в салоне красоты на пиллинг процедурах, или ваше лицо могут в канаве обгладывать крысы. Каждый шаг, любой шаг. Не оступитесь. Завтра может быть уже поздно.»