Безнадежная реальность. Глава 13

Что-то в голосе Алисы меня насторожило, задело какую-то струнку, отвечавшую за покой, уверенность, равновесие. Я тут же сорвалась с места, молниеносно и судорожно пытаясь сообразить, что такого могла найти девушка. Прорываясь через кустарники, густым полотном усеивающие этот склон, царапая руки и лицо упрямо торчащими ветками, я чуть ли не кубарем скатилась вниз, последние пару метров проехавшись на коленях.

Алиса, как зачарованная, смотрела куда-то вдаль, не моргая. В темноте были едва различимы черты лица, застывшие в неуверенном недоумении. Я поднялась на ноги, отряхиваясь от налипшей травы с землей, и ощупала саднящие колени.

- Алиса, блин, какого ты тут увидела? Что случилось? Ты что, даже нужду не можешь справить без происшествий?- Выпалила я, ощупывая плечи и руки девушки.

- А ты, оказывается, заботливая,- ехидно улыбнулась девушка,- смотри, что там.

Я проследила за взглядом девушки, пропустив первую половину фразы мимо ушей, и всматривалась туда же, куда и она. Далеко впереди, сквозь пушистые, летние кроны деревьев, в ночной темноте виднелся какой-то рассеянный свет, в форме то ли ромба, то ли шара. Первым желанием уставших, изнеможенных путников было бы броситься бежать туда, как можно быстрее. Алиса уже подалась было вперед, но я, вцепившись ей в руку чуть повыше локтя, рывком остановила ее.

- Куда это ты так быстро?

- Там что-то есть, ты ж видишь! Мы наконец-то хоть что-то нашли, кроме этих деревьев чертовых и кустов колючих,- затараторила в нетерпении Алиса,- это дом, точно, это хренов дом! Идем скорее, мы позвоним оттуда, и отец нас заберет, или людей пришлет! Мы выберемся отсюда, и наконец попадем домой!

- Тпру, кобылка, мне еще не хватало, чтобы ты себе шею свернула, споткнувшись о кочку, тут и так темно как у Обамы в жо,- усмехнулась я,- спокойненько, не спеша дойдем. Я надеюсь, что ты права, и это действительно дом, а не какой-нибудь загадочный фонарь посреди леса, а то я точно отложу кирпичей,- расхохоталась я,- чего застыла?

- Алиса чуть смутилась после моих слов, замявшись на месте. Ее глаза поблескивали в свете ночного неба. В них выражалось смятение, и какое-то едва уловимое чувство душевного тепла. Она не пререкалась, не рвалась бежать, куда глаза глядят, не фонтанировала подростковым максимализмом, к которому я уже начала постепенно привыкать. Алиса осторожно взяла меня под руку, и мы, неторопливо, ощупывая ногами каждую кочку и торчащий корень, коварно прикрытый ветвями, пошли навстречу свету.

- Спасибо.- Чуть слышно прошептала девушка, а я, мельком глянув на нее, увидела, как начали поблескивать слезы в уголках глаз, и непривычно нежная улыбка засветилась на ее лице.

- За что?- Смутившись, как можно ласковее ответила я,- за то, что не дала тебе сломя голову нестись по ночному лесу и превратиться во всадника без головы?

- Да нет,- выдавила со смешком девушка,- за то, что ты оказывается милая, заботливая девушка. Так слетела с этого склона, думала, зашибешь меня.

- Только никому об этом не говори, и не показывай своего нутра с первой встречи. Люди часто этим пользуются, сядут на голову, так пикнуть не успеешь.

- Приму к сведению,- ехидно улыбнулась Алиса, так чего было нестись ко мне?

- Ну, знаешь, вдруг ты на змею ядовитую наступила? Я как-никак врач, первая помощь, все дела и кабанчиком в город за сывороткой. Или нет, вдруг ты свалилась прямиком в труп, криминальный? Так я ж с тобой по статье пойду, за соучастие.- Вконец разошлась я, чтобы перевести тему, со своих маленьких слабостей, таких как доброта и сострадание, тщательно маскируемых мною в целях самозащиты.

- Не умеешь ты врать,- тихо сказала Алиса,- а вообще молодец, что решилась через лес идти. Я поначалу думала с тобой поспорить, но ты так уверенно себя повела, что любой бы пошел без лишних вопросов, хотя я до последнего считала это плохой идеей. Но, как видишь, мы куда-то да вышли.

- Сама посуди, Алис, ну пошли бы мы вдоль рельсов долго и нудно бы топали. Стемнело, наступила ночь, и тут, мы уставшие и измотанные выходим в такой замечательный тупик слепой ветки. Ведь кто ж его знает, как, и с какой стороны, да и зачем наш чертов вагон остановили именно там? Ты же тоже видела эти безжизненные, ржавые, аж рыжие рельсы. Я очень удивилась, как вообще по ним может хоть что-то передвигаться. Смотри, что это, дом?

Мы почти приблизились к долгожданному источнику света. С такого расстояния, в темноте, да при таком буйстве лесной растительности сложно было о чем-то судить. Алиса крепко сжала мою руку, ускоряя темп, а мои нервы собрались в судорожно подергивающийся комочек в предвкушении и нетерпении. Дом посреди леса – хорошее начало для какого-нибудь фильма ужасов, но сомнительная кульминация долгого дня для похода двух девушек в чаще леса.

Я оказалась права. Мы вышли на поляну, посреди которой стояла небольшая постройка, отдаленно напоминавшая дом. Кирпичные стены уже начали сползать, выпирать и раздаваться в стороны над хилым фундаментом. Крылечко, небольшое и скособоченное, сколочено из разномастных досок, неуклюже, по-любительски. Пара ступеней не внушали особого доверия, хотя и держали на своих плечах кучу какого-то сваленного ворохом хлама. Хозяин этого чуда света явно поскупился на стекла. Оконные рамы были заколочены вздутыми, пестрыми обрывками клеенок, по меньшей мере, десятка разных цветов. Черепица на крыше была старательно и любовно сколочена – каждый обломочек поверх другого, первый второго старше, составляли впечатление панциря очень старой и давно болеющей черепахи. Все это мы рассматривали, стоя в ближайших кустах, не выходя на поляну, в свете того самого фонаря, который казался нам лучиком надежды.

- Здравствуйте, гости, дорогие, чем могу помочь?- Прошелестел откуда-то сзади хриплый, холодный голос.

- Твою Богу душу мать!- Выпалила Алиса, отскочив к фонарному столбу и резко разворачиваясь.

Я, отпрянув вбок, повернулась в пол оборота, готовая, в случае чего, дернуть отсюда с высокого старта и как можно скорее.

- Прости, дочка, я тебя напугала?- Прошелестела с искренним изумлением в голосе нежданная гостья.

Выйдя в свет старого фонаря, перед нами предстала женщина средних лет, не самой заурядной внешности. Ее лицо, сероватого, землистого оттенка, то ли от грязи, то ли от болезни, почти сливалось с пасмами седых волос, неопрятно свисавшими вниз, длинными, спутанными. Одеты на ней были какие-то обноски, лохмотья, местами перетянутые ремешками и бечевками. Образ пещерного человека чуть разбавили берцы, старые, поношенные, но, как видно готовые не разорваться еще пару суровых русских зим. В руке у женщины был топор, в который мы с Алисой вперились с ужасом и недоумением. Образ женщины довершала дохлая лисица, которая висела у женщины, перекинутая через плечо.

- Что вы тут двое забыли?- Удивленно спросила женщина,- ну, отвечайте, чего стоите, как засватанные?

Покосившись на нас с подозрением и крайним удивлением, женщина принялась привязывать лисью тушку за задние лапы к ветке дерева, небрежно отряхнув мех от земли и какого-то мусора. Обойдя вокруг своей добычи, она с довольным видом всадила топор в древесный ствол, и принялась что-то искать на крыльце.

- Ну, девицы, растелились уже? Чего вам тут надо?- Послышалось сквозь звон каких-то падающих вещей, со стороны крыльца.

- Мы вот собственно просто в город идем, тут недалеко, да?- Пролепетала Алиса, переминаясь с ноги на ногу.

- Относительно. Стала бы я уходить так близко от этих мерзких мужиков из городишки,- выудив, наконец, из хлама гнутое ведро, отозвалась женщина,- глядишь до утра и добрались бы.

- До утра,- пробормотала я, осмелев,- а это вот Вы все сами соорудили? Вроде как отшельничаете? Натуральное хозяйство и все такое?

Женщина подозрительно прищурилась. Ее явно напрягал визит посреди ночи, да и вообще чье либо присутствие в своем собственном маленьком мире. Поставив ведро под покачивающейся на веревке лисой, она звучно сплюнула себе под ноги, отряхнула руки и заговорила:

- Енто-то? Да какое хозяйство. Домишко-то хорош, я его по кирпичику собирала,- с гордостью похлопав по выпирающей стене, зарделась женщина,- как говорится, если жизнь тебя поставила на четвереньки, расслабься и получай удовольствие, вот и сварганила себе небольшой шалашик.

- Круто это вы,- с видом знатока землянок выпендрилась Алиса,- стены крепкие, сто лет простоит. А почему здесь, а не где-нибудь в черте города или дачном кооперативе?

- Да ну их в болото этих городских, твари одни, особо мужики ихние. В городе-то я жила, молодая была, дурная, знала бы, еще б давно продала все к чертовой матери и по дальше дернула,- ударилась в воспоминания хозяйка нехитрого шалаша,- мужик мне попался непутевый. Вы таких альфонсами называете. Обобрал до нитки, падаль, и оставил на улице с голым задом. Вот и подумала я, чем по помойкам тыняться, руки-то откуда надо растут, вот сюда и перебралась, хозяйство не хитрое сколотила.

Женщина хрипло рассмеялась, доставая из-за пояса широкий разделочный нож, и повернула тушку брюхом к себе, занося его над белесым мехом. Одним четким и быстрым ударом, женщина прорезала полосу от промежности зверя, и до шеи. Вязкая струя темной крови хлынула в ведро, а в воздухе разлился теплый дух и металлический запах.

- Тут главное кишки не взрезать и желчный пузырь, а то штын такой поднимется, работать будет не в мочь.- Увлеченно лепетала женщина, бережно отбрасывая внутренности лисы в ведро.

Алиса, быстро зажав ладонью рот, кинулась в ближайшие кусты, где ее скрутило и вывернуло наизнанку. Проклиная эту женщину, косой дом и гнусное животное, девушка согнулась в три погибели.

- Впечатлительная дочка у тебя,- улыбнулась, обнажая коричневато-серые, редкие зубы, сказала со смешком хозяйка,- ты покрепче будешь. И как зовут моих дорогих гостей?

- Алиса она, а я Кара, в смысле Каролина. А Вы?- Чуть опешив от роли новоиспеченной матери, выдавила я.

- Степанидой меня звать, можно просто Степка, я не гордая,- отвесив поклон, представилась женщина, и начала спускать шкуру с тушки лисы,- а че это вам в городе плохо? Муж терроризирует, все косточки погрыз?

- Ну, в общем, да,- промямлила я, оглядываясь на Алису, все еще стоявшую в позе дачника,- вот от станции идем, а до города никак не добраться.

- Так тут не далеко!- Радостно махнула рукой Степанида куда-то вправо,- километров с десяток будет. Только дороги нет, буераки, яры да колючки. Чего ж думаете я так гостям-то удивляюсь. Никто сюда пикничать не захаживает, все ленивые да белорукие, чуть где царапинка, так все, уже и гробовщику звонят, не то, что в лес идти.

Алиса тяжело выдохнула, все еще стоя в кустах, а я задумалась, сможем ли мы без отдыха, после целого дня скитаний по лесу, преодолеть это, казалось бы, небольшое расстояние. С одной стороны, да, хотелось бы закончить со всем сразу и поскорее добраться домой, а с другой стороны усталость валит с ног, но как-то неприлично напрашиваться на ночлег к человеку, с которым знаком несколько минут.

- Отужинаете со мной, красавицы? Со зверьем, конечно, сегодня прямо напасть какая-то – за весь день только одна лиса, и ту я нашла только-только испустившей дух. Черт. Пора перебираться отсюда в более хлебные места, эдак я уже всех и переловила что ли? Так, о чем это я? Ах да, если подождете минут сорок, я вас таким лисьим гуляшом угощу, пальчики оближите! Вы такой вкусноты ни в каком ресторане не сыщите!- Тараторила Степанида, крутясь вокруг лисьей тушки, уже почти полностью стянув шкуру, ловко и быстро, как чулок и гладенькой девичьей ножки.

- Нет, спасибо,- дрожащим, ослабшим голосом отрезала Алиса, выходя к нам на свет,- может у Вас есть телефон?

- Чего нет, того нет, милая,- развела руками женщина,- есть наливочка брусничная, вмиг тебя поправит, а то вон какая бледная и трусит тебя еще.

- Она не пьет,- резко оборвала я Алису, которая, судя по оживившимся глазам, уже готова была согласиться,- нос не дорос.

- Не едите, не пьете, странные какие-то нынче люди пошли, то ли дело раньше, когда я еще девкой была.- Мечтательно протянула Степанида, кривовато улыбаясь.

- А до города, Вы говорили, километров с десять будет?- Промямлила Алиса потухшим голосом.

- Ну да, плюс минус пара-тройка. К рассвету будете уже там, если не задрыхните по дороге где-нибудь в валежнике.- Встряхивая свежеснятую шкуру, небрежно бросила Степанида и принялась что-то напевать себе под нос.

Алиса легонько дернула меня за ремень рюкзака, заставив обратить на нее внимание. В ее глазах читалась вся скорбь еврейского народа, ее еще колотило мелкой дрожью после недавней тошноты, лицо было бледное, а под глазами проступили сиреневатые круги. Только сейчас я осознала, как же мы смертельно устали, за целый день похода по пересеченной местности – не самая лучшая форма для продолжения пути, пусть даже десятка километров, которые хорошим темпом можно преодолеть за пару часов. По одному виду Алисы было понятно, что она не дойдет, а волочить ее на себе и уж тем более позволить девушке уснуть на холодной земле я не могла.

- Чего застыли, голубушки, друг дружку гипнотизируете?- Иронично улыбалась Степанида, обнажая коричневатые зубы,- оставайтесь уже у меня, а утром пойдете в свой город. Ночь не время для лесных прогулок, тем более безоружных дамочек. Я хоть сегодня и не встретила ни одного волка, но, как говорится, береженого Бог бережет, да?

- Волки?- Пробормотала Алиса со щенячьим взглядом,- мы остаемся, остаемся!

- Если, конечно, мы вас не стесним.- Поспешила вставить я, ткнув девушку локтем в бок, напоминая о банальном приличии.

- Да какой там? Конечно, оставайтесь,- затараторила Степанида, жестом приглашая нас войти в дом,- гости у меня бывают редко, так что ляжете так сказать в царское ложе – хозяйскую кровать, она у меня как полигон, на полдома. А я у печки на полу себе постелю, вы не переживайте,- тут же добавила женщина, увидев нотку колебания в моих глазах.

Мы вошли внутрь, следом за радушной, как оказалось, хозяйкой, и пока она подкладывала дрова в печь, занимавшую добрую часть помещения, мы успели рассмотреть дом, небольшой, квадратов десять от силы. Тут была и кухня, и спальня, и кладовая в одном флаконе. В левом углу стояла кровать, представлявшая собой ворох перин и матрасов, одеял и подушек, хаотично сваленных в кучу. Тут же, вокруг спального места, стояли тюки, вероятно с одеждой Степаниды, или с какими-то тряпками. Печь, сколоченная как-нибудь, занимала почти всю правую стену, от топки снизу переходя во множество полочек, нагроможденных тут же, и до самой крыши. На них располагалась посуда, приборы столовые, инструменты, всякие баночки и коробочки и куча всякой-всячины. Сразу же у входа, справа, ворохом лежали уже обработанные шкуры, готовые найти свое применение. В воздухе стоял тяжелый запах затхлости, грязной одежды, сырости – исходящий от потрескавшихся половых досок, сквозь которые пробивались какие-то подозрительные росточки.

- Располагайтесь, места хватит с лихвой, одеял там предостаточно, берите сколько нужно, а на остальные просто ложитесь, кутайтесь, ночи тут холодные, не смотря на время года.- Гордо похлопала по горе сваленного постельного белья Степанида.

- Спасибо,- кротко пробормотала Алиса, находясь под не самым приятным впечатлением от обстановки в доме – она явно рассчитывала на что-то другое,- обязательно.

Я, как человек бывалый, спокойно отнеслась к такому, мягко говоря, бардаку, запаху и грязи, которые тут развела одинокая женщина-отшельник. Подрабатывая фельдшером на скорой помощи, не раз приходилось ездить на вызовы, когда наспех проглоченный перекус рьяно рвался на волю. То мужик уснувший под теплотрассой обварился, прилипнув по пьяни к раскаленной кипятком трубе и ты, вдыхая аромат горелого человеческого мяса, его же собственных фекалий и сбивающего с ног перегара останавливаешь кровотечение – по локоть во всех этих прелестях. Или пропоицу из самой захолустной коммунальной квартиры попросила прокапать сердобольная соседка-кошатница из смежной комнаты и все ее тридцать три кошки. Пока пьяница кричит, пинается, отбивается, изрыгая нечто нечленораздельное и тут же делает себе в штаны, а в комнате стоит такой смрад, что волосы в носу выпадают, ты еще должна попасть в скользкую тонкую вену и делать свое благородное дело за три тысячи рублей.

- Устроимся, как дома.- Дружелюбно улыбнулась я, а про себя подумала, что чуть только на горизонте забрезжит рассвет, нужно бежать отсюда, куда глаза глядят, а сейчас постараться уснуть, и чем скорее, тем лучше.

- Вот и славненько, я сейчас закончу с лисой, поем и присоединюсь к сладко спящему царству.- Проворковала Степанида, и выудив из-под вороха шкур какой-то инструмент поспешила вернуться к трупику.

Как только хозяйка вышла за порог, Алиса повернулась ко мне. Глаза ее были расширены до предела, а губы она сжала настолько, что рта толком не было видно, создавалось впечатление, что это аккуратный шрам внизу лица, не более того.

- Нет! Нет! Нет! Я туда ни за что не лягу!- Возмущенным, рычащим шепотом отчеканила Алиса,- идем отсюда, я тебя умоляю!

- А кто пару минут назад со скулящими щенячьими глазками умоляюще смотрел на меня, мол, давай останемся, я сейчас умру прямо тут, если не лягу, а?

- Так я же не знала, что мисс Собиратель – 2014 устроила у себя в хибаре такой гадюшник!- Понизив голос, с надрывом, гневно прошипела девушка.

- Тебя никто не заставляет ложиться спать в трусах и шляпе – не снимая одежды полезай под одеяло и дело с концом,- пожала плечами я,- если мы сейчас уйдем, ты просто рухнешь где-нибудь в лесу, на пару со мной, а очнемся со спущенными штанами, или перегрызенными глотками, и еще не известно, что хуже.

- Да вашу ж Машу!- Закатив глаза, задохнулась от возмущения Алиса.

Я демонстративно подошла к кровати, и отбросила верхнее одеяло. Затем, с каменным выражением лица, уселась на ворох матрасов, безобразно-выцвевших, грязных и рябых от обилия непонятных разводов.

- Даже не думай! Не смей!- Стиснув кулаки, умоляюще прошептала Алиса, сдавленным голосом.

Я пожала плечами, подвинулась ближе к стенке и привалилась на самую большую подушку, голубоватую в розовый, аляповатый горох. Она прогнулась подо мной, с подозрительными потрескиванием и шуршаньем. Подушка была настолько трухлявой, что я провалилась в нее так же легко, как смоченные руки входят в подошедшую опару. Поморщившись, я натянула одеяло до подмышек и ехидно улыбнулась.

- Ненавижу тебя.- Простонала Алиса, присаживаясь на край кровати и забираясь под колючее, шерстяное одеяло.

- И тебе доброй ночи.- Ответила я с максимальной нежностью, закрывая глаза.

Сквозь сковывающий сон, я слышала, как за дверью тихо ругается Степанида, зачищая лисью шкуру, как сбоку возится Алиса, не находя себе места и думала о том, как все-таки нам повезло, что мы нашли эту женщину. С приятными, благодарственными и спокойными мыслями я забылась коротким, скомканным сном, ненадолго позволившим отдохнуть усталому телу. Мы обе быстро отключились.

Проснулась я резко, от того, что меня изо всех сил трясет Алиса, что-то выкрикивая, а в дверь кто-то лупит с нечеловеческими хрипами и стонами.