04. Город (заключительная часть)

Николай лениво щелкнул пультом:

"Расследуются причины возгорания в жилом доме по улице Садовой 6 А. по предварительным данным, причиной стала утечка газа. Точное количество пострадавших пока неизвестно..."

- Бухать надо меньше, придурки, - буркнул парень и поднявшись с дивана, поплелся к холодильнику за очередной банкой пива. Проходя мимо окна, он посмотрел на заснеженный двор. Ничего интересного: сопливая малышня, играющая в снежки, целующаяся парочка на скамейке - и как только губы не примерзнут?

К соседнему подъезду торопливо шагала девчонка, подскальзываясь на высоченных шпильках. Николай презрительно скривил губы - почему этим дурам так влом носить нормальную обувь хотя бы зимой? Все ноги ведь переломает, чучундра!

Не успел он додумать эту мысль, как девчонка покачнулась и взмахнула руками. Но упасть не успела - что-то темное обвилось вокруг щиколоток и рывком втянуло вниз. Все произошло за считанные секунды - на снег брызнула кровь, тут же, на глазах изумленного Николая всосавшаяся в ослепительную белизну.

Никто ничего словно бы и не заметил. Дети все так же визжали, швыряя друг в друга снежками, прохожие шли мимо по своим делам. Девчонка пропала без следа. А была ли она вообще?

Пива Николаю расхотелось сразу. Он стоял у окна, нервно почесывая волосатый живот, и раздумывая - стоит ли звонить в полицию. И что им сказать? Что он сам видел, как девушка провалилась под снег? Вернее, ее туда втащила какая-то непонятная дрянь. Нет, после этого, он точно окажется в психушке!

А может, это все ему просто привиделось?

Один из играющих малышей заметил лохматую черную собаку, обнюхивавшую угол песочницы.

- Собачка, - мальчик радостно протянул руку в красной варежке. - На-на-на!

Псина посмотрела на мальчика внимательным взглядом, потом развернулась и неторопливо побежала прочь. Малыш поспешил за ней, напрочь забыв про родительский наказ: "Со двора ни на шаг!"

Все, что смогли найти полицейские после нескольких часов безуспешных поисков - красную варежку, заскорузлую от крови.

Мария Ильинична с трудом занесла в лифт тяжелые сумки с продуктами. Когда-то, она взлетала на свой этаж пешком, даже не запыхавшись; но семьдесят шесть лет - это вам не шутка!

Женщина нажала кнопку с цифрой пять. Кабина глухо загудела и поползла наверх. Второй этаж, третий, четвертый...

Внезапно, лифт остановился. Свет тут же погас.

- Вот же несчастье... да чтоб тебя черти забрали, окаянного! - Мария Ильинична с досадой попыталась нащупать кнопку вызова лифтера. Через двадцать минут начинался ее любимый сериал. Пропускать его совсем не хотелось. И надо же было лифту застрять именно сейчас!

Что-то резко полоснуло по руке. Пожилая женщина даже не сразу почувствовала боль - только недоуменно ощупала три мокрых обрубка на месте пальцев.

Испугаться она почти не успела - когда нечто, отдаленно напоминающее безголовый человеческий силуэт, склонилось над распростертым телом, Мария Ильинична была мертва. Инфаркт, которым ее последние несколько лет пугали врачи, оказался на этот раз спасительным.

Две девчушки, одиннадцати и девяти лет, отскочили в сторону, когда из открывшейся кабины лифта вывалилось изуродованное тело, и одновременно завизжали.

Порождения Города уже не боялись солнечного света, как раньше. А голод становился сильнее с каждым днем.

***

Город сыто дремал, лишь изредка приоткрывая один из многочисленных глаз. После такого количества поглощенной жизни, ему требовался отдых. Но это ненадолго - Город рос, становился больше и сильнее. И потребности его росли, вместе с количеством обитателей. Когда-то он был совсем крошечным и слабым, с интеллектом, как у пятилетнего малыша. Но людей в нем становилось все больше - они суетились, заполняли Город собой, своими телами, жидкостями. Кровь, испражнения, сперма, мертвые тела людей и животных - Город поглощал все. Он ощущал людей, их мысли, чувства. Ненависть, любовь, похоть...

В какой-то момент, Город понял, что видит. Видит миллионами ночных огней, фонарями, неоновыми вывесками. Потоки гудящих автомобилей, людей в метро и на улицах, стали его кровью, бегущей по венам-дорогам. Те, кого город не поглощал до конца, становились его ушами - они слышали музыку жизни и передавали ему, вместе с желанной едой.

А еще Город научился чувствовать. И первым его чувством стал голод.

Порождения Города тоже хотели есть.

Скоро, живой плоти вокруг не останется - но это уже не пугало его, как раньше. Ибо теперь он умел не только видеть и слышать. Когда голод станет невыносимым, он покинет свои пределы и отправится на поиски пищи для себя и своих обитателей.

Ведь теперь Город умеет ходить.

Глубоко, под толщей асфальта, медленно пульсировало громадное каменное сердце...