Царский лотос с берегов Нила.07

Первой опомнилась Хлоя. Она тут же расхохоталась, чем вызвала немалое удивление Таусерт
- Почему ты смеёшься?
- Ты только перед этим говорила, что всё исчезло, как видишь не всё. Теперь беги, догоняй. Боги точно дали тебе шанс ещё раз узнать, как его зовут на самом деле! – Она встала на ноги и продолжала звонко смеяться. – Эта вся земля просто шепчет мне, что жизнь не остановилась. Она продолжается! Я ещё жива!
(В предыдущей части)

***************
Таусерт возвратилась в свои покои слишком поздно. Хлоя явно не хотела покидать её общество, а царица просто уже хотела спать. Пришлось сделать не одно усилие, чтобы настоять развеселившейся гостье, что пора идти отдыхать.

Женщина сняла тяжёлые украшения, и развязав пояс туники вышла в сад, чтобы тут же вернуться и уснуть на своём ложе, однако в саду что-то было не так. На плитах до самого водоёма, где зачастую женщина любилась погружаться - валялись мужские вещи: золотые сандалии, белоснежный килт, золотой нагрудник, браслеты, парик и даже бельё…..
- Но это вещи Аменмеса. – Проронила Таусерт с изумлением. - Боги………
Она приблизилась к водоёму, так как в нём сидел мужчина,
- Аменмес. – В голосе теплилась утраченная за все эти годы надежда. – Аменмес, любовь моя!
Неожиданно незнакомец подорвался с воды и совершенно обнажённым бросился бежать к стене, увитой плющом, к тому самому месту, где можно было укрыться под водой и проникнуть под большим каменным ограждением, чтобы оказаться на другой стороне сада. Он тут же прыгнул в воду и столб огня осветил спящий дворец.
- Аменмес. – Простонала Таусерт.- Она подбирала разбросанные по саду его вещи, содрогаясь в рыданиях. Она не помнила как уснула на своём ложе, сжимая в объятиях одежду любимого мужа.
Царица не проснулась бы в этот час, если бы кто-то настойчиво не пытался трясти её за плечо и не заставил открыть глаза.
- Я не будил тебя раньше, но сейчас слишком поздно уже для утра. По дворцу уже поползли слуги, что твой сад осветился столбом огня, и ты выкрикивала имя Аменмеса. Более того, каким-то образом придворные судачат, что эту ночь ты провела в объятьях одежды и драгоценностей своего мужа. Откуда это всё? – Менхепер стоял перед ней с нахмуренным от тревоги лицом, заломив руки.
Таусерт посмотрела на своего секретаря мутными глазами от слёз.
- Я бы тоже хотела об этом знать. Если вчера я видела Аменмеса, то почему он бросился бежать от меня? – Царица села на кровати и стала потирать виски пальцами. – Кто-то знал слишком хорошо, какую струну нужно задеть, чтобы мне стало побольнее. Немедленно позовите Пепе, он всегда заботился об одежде Аменмеса, даже после того, как он умер. Слуга знает сколько одежды было у фараона и эти ли вещи принадлежали моему мужу когда-то.
- А почему ты не рассказываешь о том, что некто вчера ночью подобно вихрю приплыл на рыбацкой нищей лодке и бросил к твоим ногам букет лотосов? – Раздался на пороге голос Хлои.
Менхепер с изумлением посмотрел то на гречанку, то на свою царицу.
- Но это же совершенно невозможно. Берег реки, как и весь водный рукав прилегающий ко дворцу хорошо охраняется. Сюда просто не может приплыть каждый кому вздумается, сюда не то что какой-то нищий, издавая много шума среди ночи, чтобы разбудить стражу не сможет пробраться, сюда даже богу Себеку не дано посетить царские угодья.
Женщины переглянулись, а потом обе уставились на Менхепера.
- Было слишком глупо со стороны противника вести себя так неосторожно, более того, нам сейчас известно, что заговорщик во дворце. Мои люди позаботятся об охране и слежке, вскоре мы узнаем, кто за этим стоит.

Таусерт заставила себя одеться и кое-как привести себя в порядок, чтобы появиться в саду, который вёл из зала аудиенций, где не нужно было соблюдать излишние формальности. Это был важный день, и его было невозможно пропустить. В этот день министры отчитывались о состоянии внутренних и внешних дел страны.
- Опять я вижу не сочетания как в прошлый раз. – В голосе царицы звучала сталь. – Она сидела на троне из красного дерева перед стоящими пожилыми мужчинами в чёрных париках, одетыми почти одинаково, соблюдая придворный этикет. Палящее солнце и гнетущая обстановка делала их пребывание невыносимым, однако только их дрожащие руки выдавали жуткое волнение - крепко сжимающие папирусы.
- Зерно, полагающее воинам, их семьям почему-то сократилось на 10 процентов, в то время как зерно, которое я распорядилась раздать деревням, которые пострадали от засухи, сократилось в 30.
Министр пал на колени и почти коснулся лицом земли.
- В то время, как за вашей спиной происходят такие кражи вы позволяете предоставить мне подобные цифры? Я распорядилась сравнить наличие зерна в амбарах до того, как его раздали воинам, и то, сколько им раздали. Это существенно отличается с теми отчётами, которые показываете мне вы!
- Помилуйте, но я получил эти сведения от моих помощников. Я лично распоряжусь проверить всё и наказать виновных. – Взмолился министр, голос которого напоминал теперь скорее связанного ягнёнка, который ожидал участи быть заколотым.
- Я уже ознакомилась с другими отчётами и обнаружила опять мелкие кражи, на которые мои министры полагают, что я не придам никакого внимания, однако это не так. Тем временем, пока мужья пытаются усыпить мою бдительность – их жёны распускают гнусные сплетни!
Она окатила взглядом всех присутствующих, и мужчины разом пали ниц перед разгневанной царицей.
- Я казню каждого из вас собственноручно, однако в первую очередь моим удовольствием будет снести с плеч тупые головы женщин, которых не в состоянии заставить замолчать слабовольные и лживые мужья! – Крики Таусерт разносились слишком далеко. В этот момент казалось, что весь дворец погрузился в молчание, прикусив болтливые языки.
- Вон из моих глаз! Я не потреплю больше никаких ошибок! Следующий раз мы встретимся с вами на казни, где причиной будете вы и ваши недалёкие жёны! Я запрещаю последним переступать дворец и покидать пределы собственного дома! В этот день их светская жизнь навсегда окончена!

Министры поднялись на ноги, и склонившись более чем в глубоком поклоне спешно покинули сад.

Таусерт смела рукой свитки, лежащие на низком столике и тут заметила, что один из министров до сих пор находиться в коленопреклонённой позе, боясь поднять голову на разъярённую царицу.
- Поднимись и говори. – Строго произнесла Таусерт.
Это был министр иностранных дел.
- Сегодня утром я получил сведения от наших шпионов из Персии. В стране готовиться переворот. Несколько влиятельных семей хотят выдвинуть на престол слабого и ничем непримечательного отпрыска из царского рода. Это зашло слишком далеко, так как в нашем дворце сейчас находиться человек, который готов убить наследного принца Бехрема.
Царица бросила на него взгляд полный изумления.
- Но сейчас вы не готовы назвать мне имя того, кто хочет убить наследного принца.
- Принц слишком сильная личность и он может представлять угрозу в будущем для Египта. Другое дело – слабый наследник. Влиятельные семьи никогда не переступят грань дозволенного, чтобы ссориться с нами.
- Они будут править вместо царя, а потом станут убивать друг друга. Как это банально. Разыщите этого шпиона. Я подумаю, что нам с этим сделать. Теперь ступайте.
Таусерт хлопнула в ладоши и попросила слуг принести фруктов и накрыть столик под белоснежным льняным тэнтом.
- Жизнь беспрестанно бьёт ключом. – Растяжно проронила Хлоя переступая порог сада. – Ты была так строга и непоколебима в своих решениях, что заставила притихнуть даже песок в пустыни.
- Я распорядилась принести фруктов. – Таусерт указала Хлое на кушетку, устланную подушками.
- Дворец полон интриг. – Гречанка просто светилась от счастья. – Стоит повременить с наказанием Ирсу. Мне не терпится увидеть развязку всего случившегося.
- Позволь Ирсу создать свой последний шедевр. – Отмахнулась Таусерт.
Хлоя презрительно хмыкнула.
- Он создаст новый дворец и его пол будет устлан золотыми булыжниками, который он перед этим сворует опять. – Неожиданно в её голове мелькнула давно мучающая её догадка, но с ней она не поспешила поделиться с Таусерт, пока это была только догадка. - Ты права. Не стоит торопиться, чтобы поквитаться с Ирсу.

Однако это были далеко не все новости дня.
Неожиданно на пороге вырос Саптах, с глазами побитой собаки, в которых ещё стояли слёзы.
- Саптах? – С удивлением проронила Таусерт.
- Мне говорили, что я довольно красив, и если бы не моя ……. Ты стала пренебрегать мной, даже вчера не пожелала меня видеть, хотя я и настаивал. Всего лишь не так давно мы не мыслили завтрак обед или ужин без друг друга. За трапезой мы читали поэмы греческих поэтов и были несказанно счастливы. Не нашлось ни одной женщины во дворце, которая бы могла сравниться с тобой умом и образованностью. А сегодня утром я узнаю, что ты звала своего мужа, которого призвали к себе боги много лет назад. Ты всё ещё любишь его, а как же я? Ты обнимала всю ночь его одежду, а обнимала ли бы ты так же меня, если бы я пришёл к тебе и разделил с тобой ложе?!
- Но ты ведь нашёл себе нового друга, - Парировала женщина. – Не так ли? Ты стал боготворить его, и похоже, он разбирается ничуть не хуже меня во всех тонкостях поэзии и даже в математике. – Царица пытливо посмотрела на Саптаха.
- Почему он сейчас более ближе ко мне чем ты? Почему? – Воскликнул он в отчаянье и спешно покинул сад, прихрамывая на одну ногу, мало не сбив с ног склонившегося низко слугу Пепе, бережно держащий поднос, на котором было сложена аккуратно одежда и драгоценности Аменмеса.
Никто не обратил должного внимания на горькие упрёки бедного принца, подобно он и вовсе не навещал Таусерт - всё внимание сейчас было подарено старому слуге.
- Я осмотрел всю одежду. Все его вещи на месте. Ничего не было похищено с его покоев. Некто сделал точную копию одежды, однако, ткань не из наших земель, как и золотые украшения. Некоторые камни немного отличаются по оттенку, как и золото, более красное, чем то, что использовал фараон.
*****************
Ирсу покинул свои покои, чтобы провести весь день во дворце Таусерт, а именно он хотел там провести и ночь, если не несколько дней. Последние события во дворце изводили его и лишили сна. Каждое утро он находил на своей шее закрученную верёвку. Жизнь превращалась в кошмар и самое страшное, что никто и никого не видел за всю ночь в покоях главного архитектора.
Он беспрестанно менял слуг, менял охрану, но ничего.
Пора было необходимо покинуть дворец и где-нибудь по дальше затаиться.

Он распорядился приготовить его лодку и чтобы не ждать на берегу и не столкнуться с людьми Таусерт принц тем временем попросил принести ему воды и стал дожидаться на верхней террасе слугу.

Но на этом головная боль Ирсу отнюдь не кончалась. Дело в том, что несколько дней назад у него состоялась как бы случайная встреча с секретарём принца Персии, правда последний не видел его присутствия в этот момент.
Речь шла о заговоре против принца Персии, которая должна состояться здесь.

Главному архитектору страны и не нужно было думать об этом деле, так как пусть это была бы головная боль Таусерт, а не его, если бы не одно обстоятельство. Покушались так же на него самого, но сначала его запугивали, пытаясь довести до истерии.

Его больше ничего не держало в этом дворце.

Неожиданно осторожные шаги сзади заставили его содрогнуться и обернувшись, он с изумлением посмотрел на выросшего ниоткуда перед ним персидского принца.
- Принц. – Голос полный почтения заставил Ирсу слегка склонить голову в знак приветствия. В этот момент архитектор подумал, что судьба свела обоих вместе, за спиной которых решали, жить им или нет.
- Нас как то не представили. - Продолжал вошедший.
- Это верно. Никак не было на это времени. – Учтиво согласился Ирсу.
- Я имел честь быть представлен вашему племяннику. Принц поражает своим умом и мудростью, несмотря на юный возраст.
Архитектор согласно кивнул головой.
- Прошу прощения, но я должен идти. – Тут же бегло проронил Ирсу, пытаясь спешно покинуть террасу. – Надеюсь увидеть вас снова.

Неожиданно сильная рука перса остановила собеседника за локоть и со всей страстью впилась своими губами в губы архитектора. Это был не просто поцелуй. Туда была заключена вся страсть.
- Так вы будите помнить меня лучше. – Проронил совершенно спокойно принц на прощание.
Ирсу почувствовал, как его бросило в жар и он тут же вылетел из укромного места подобно птице, чтобы оказаться на берегу, сесть в лотку и уплыть даже не оглядываясь.

******************

Утро было поздним, однако принц Персии ещё не покидал свои покои. Он приказал подготовить ему мишень для стрельбы, и тут же выбрал самый простой лук из предложенных.

По его простой одежде можно было сказать, что он не собирался никуда выходить и предпочитал оставаться весь день в саду со своими приближёнными. Однако он пожелал расчесать и напудрить свои волосы, как и одеть огромный золотой нагрудник поверх длинной белоснежной рубахи и роскошного пурпурного халата.
- Какие новости от царицы? Когда она готова меня принять? – Спросил он у появившегося на пороге секретаря.
- Её ответ как всегда был полон пренебрежения, и недовольства, она повторила, что так как принц прибыл во дворец и довольствовался аудиенцией принца Саптаха, следовательно ему нужно продолжать общаться с равным ему самому, а не с царицей Египта.
Наступило молчание. Брови Бэхрема приподнялись, и он задумчиво коснулся своей бороды, после чего зашагал по саду.
- Отправьте в покои царицы вот этот браслет. – Он протянул драгоценность секретарю. - Это должно оказаться на её ночном столике. При прошении следующей аудиенции скажите, что принц Бэхрем будет искать её снисхождения день за днём. Ступайте.

Они едва закончили их разговор, как на пороге появился Саптах с огромным псом.
- Принц. – Голос Бэхрэма наполнился тут же теплотой и нежностью.
- Я хотел показать тебе моего друга. Единственного друга за всю мою жизнь, теперь, когда у меня есть ты, вам пора познакомиться. Это мой верный пёс и его зовут Анубис.

Чёрная и мохнатая шерсть как смоль собаки явно делала его похожим на ночной кошмар, чем на существо, которое заменяло принцу всех придворных и слуг во дворце, однако, по всей видимости, оно было более дорого этому венценосному подростку.
- Я буду рад познакомиться с твоим псом и подружиться с ним. - Бэхрем подошёл к собаке и ласково потрепал его по голове.
- Ты решил пострелять из лука? – Кивнул принц на лежащее оружие на садовом столике.
- Да, решил размять свои руки. Сегодня, как вижу, царица опять не готова меня принять. Если хочешь попробовать из моего лука - прошу. – Принц указал подростку на столик.
- Не могу. Моя левая рука - ненавижу это, но не могу ничего с собой поделать. – Саптах потупил взор и тут же обнял шею своей собаки, пытаясь справиться с нахлынувшей неловкостью от своей собственной беспомощности.
- А ты попытайся. Пытайся, пока у тебя не получиться. Ты сильный и ты преодолеешь это. Через боль, через страдания. Будь среди придворных. Не стыдись ездить в колесницах сам, держись крепче за повод, езди на лошадях, даже если это будет тебе не ловко, но не прячь себя в тени этого дворца, ты будущий фараон. А фараоны никогда не проявляли слабость, они никогда не могли позволить себе подобного.
Саптах посмотрел с изумлением на принца.
- Мне никогда никто этого не говорил. Ты первый кто сказал это, что я должен пытаться.
Бэхрем коснулся щеки юноши.
- А ты пытайся и помни, что я тебе сказал.

Неожиданно Саптах покрыл руку Бэхрема своей ладонью и задержал на своём лице.
- Не убирай руку, задержи её на мне, мне нужно это прикосновение, мне нужна твоя поддержка, даже если ты вот так прикоснёшься ладонью к моей щеке. – Саптах весь дрожал, подобно от горячки. – Обними меня только крепко и не отпускай. Мне нужно это.
Принц заключил юношу в объятия и тот тут же зарыдал на его плече, судорожно и громко.
Бэхрем всё сильнее и сильнее сжимал его, а тот не переставал плакать, подобно маленькому ребёнку.
- Не уходи, не покидай меня, не пренебрегай мной. Будь рядом. Держи меня вот так за руки и не отпускай. – Всхлипывал он. – Будь моей всей жизнью до последнего моего вздоха. Ты мне нужен как никто!
Бэхрем заключил Саптаха ещё больше в свои объятья и вдруг осторожно спросил:
- У тебя была уже женщина?
- Нет. – Тут же возразил принц. – Они все не заслуживают на мою благосклонность. Примитивные и пустые создания. Одна Таусерт заслуживала быть на моём ложе, но она пренебрегает мной.
- Я буду рядом. Обещаю. – Ласково заверил Бэхрем, утирая горькие слёзы юноши.
- Тогда проведи эту ночь со мной в моих покоях. Будь со мной каждую ночь и обнимай меня слишком крепко! – Сквозь слёзы пролепетал Саптах
Бэхрем коснулся губами волос Саптаха, и ещё не отпуская дрожащее тело из своих объятий твёрдо произнёс:
- Каждую ночь мы будем проводить вместе.

********************

Хлоя лежала у водоёма на подушках в тени под белоснежным тканным покровом и смотрела как Таусерт плескалась в воде.
- Пришёл Менхепер. – Раздался голос слуги на пороге сада.
- Менхепер не должен ожидать у моих покоев. – Разгневалась тут же Таусерт.

Секретарь тут же появился у бассейна и попытался сделать поклон, однако царица тут же остановила его жестом.
- Не смей. Только не ты. – Она тут же приказала принести ему удобное кресло и подать золотую чашу с водой. – И что у нас происходит?
- Принц Персии замечен в соблазне принца Ирсу и принца Саптаха. Наш гость причина грандиозного скандала и самых громких сплетен.
В саду воцарилось молчание, царицы то и дело переглядывались между собой и не могли найти ни одного разумного в этот момент слова.
- Ирсу выбрал для себя бегство, хотя не думаю, что причина уже была в неожиданном и страстном поцелуе на глазах всего двора, причина была очевидна. – Секретарь недвусмысленно посмотрел на Хлою. – А вот Саптах похоже влюбился без памяти в этого принца. Если верить слухам, то сегодня у них состоится первая ночь…….
- Какой бред. Ничего подобного никогда не было в роду фараона. – Тут же скривилась с отвращением Таусерт.
- Не было, но и наш принц не такой, как все. У него слишком большая душевная травма, так как он чувствует себя ничтожеством. – Трагическим тоном заключил Менхепер.
- Ты совершенно обеспокоена понапрасну, - Вмешалась в разговор Хлоя. – Такие отношение не принесут никаких отпрысков, и в будущем не нужно будет волноваться о наследниках.
- Это так. Если бы не было настолько мерзко. Амро говорит, что это произойдёт слишком скоро. Его силы покидают день за днём с ужасающей скоростью.
Рука Хлои легла на плече Таусерт.
- Всё произойдёт в свой час.
- А может эта связь имеет немного другой оборот. Нам стало известно о заговоре одного иностранца, который состоит в свите нашего ненасытного принца. Так вот, этот раб, работа которого состоит в обмахивании своего господина опахалами нашёл сторонников среди некоторых придворных и более того уже эти мелкие чиновники получили небольшое вознаграждение за убийство принца Бэхрема. Интересен тот факт, что при тайном разговоре в южных галереях были замечены наш принц Ирсу и принц Саптах. Что они делали там и как оказались среди тёмной ночи – никто не знает, но если Ирсу немедленно покинул дворец и предоставил интригам захлестнуть дворец, то Саптах, со своей отсутствующей храбростью и безучастностью – неожиданно попросил принца Бэхрема проводить каждую ночь в своих покоях. Не странно ли всё это? Не пытается ли таким образом он просто сохранить последнему жизнь, создавая иллюзию желания воссоединиться с ним? – Тут же заключила Таусерт.
- Куда отправился Ирсу и кто сейчас за ним следит? – Неожиданно спросила озабоченно Хлоя.
- Полагаю, он трусливо сбежал во дворец Таусерт. – Предположил тут же секретарь. – В любом случае вечером я буду об этом знать.
- Не спускайте с глаз заговорщиков, как и с этого проворного раба. Они не должны поквитаться с Бэхремом во дворце. Я не позволю Персии сделать из нас виновников смерти Бэхрема, даже если они и решили сделать это. Кто знает, может, я и сохраню ему жизнь и помогу воссесть на трон, и те, кто стали против него будут покараны руками Бэхрема. Даже волос не упадёт с головы, если на то не будет моя воля. – Бросила властно Таусерт.

Они ещё сидели долго втроём в саду, пока первые сумерки не стали мягкой чёрной вуалью покрывать всё вокруг. Секретарь поднялся с удобного кресла и поспешил покинуть цариц, как тут неожиданно он вернулся в сад, держа в руке массивный браслет, который был оставлен кем-то на ночном столике Таусерт.
- Что-то не припоминаю, чтобы видел это, когда переступил порог твоих покоев. – Забеспокоился Менхепер.
Таусерт посмотрела на него глазами полными ужаса и с хрипотой в голосе проронила.
- Это браслет Аменмеса.
- Или его копия. Его мог принести один из новых слуг.
- Или подкупленных. – Голос маленькой богини Хатхор был на гране срыва.
- Мы сейчас узнаем, кто за этим стоит, как кто организовал тебе встречу с мнимым Аменмесом. – Менхепер бросился к страже, и вскоре стало ясно, что именно после визита новой прислуги появилось это украшение.

Молодой юноша был быстро схвачен и повален на землю у ног царицы.

Таусерт смотрела на это поваленное тело и тут же указала Менхеперу на клеймо на предплечье раба, скрывающееся под одеждой. Это был человек Бэхрема.
- Так вот кто за этим стоит. Но почему я стала врагом никому, до селе, неизвестного принца? И откуда он так хорошо знал о прошлом Аменмеса? – Недоумевала царица. - Теперь настало время аудиенции, на которой так настаивал Бэхрем. – Таусерт тут же покинула покои и стремительно направилась к принцу.
- Я бы посоветовал тебе искать его не у себя. – С сарказмом в голосе проронил секретарь.
- Это уже не имеет значения где он. Он от нас никуда не уйдёт. – Зло процедила царица.

Менхепер был совершенно прав, когда сказал, что Бэхрема надо искать в других покоях.
Охрана в зале Саптаха была сломлена слишком легко и вскоре перед вошедшими была представлена вопиющая сцена: Бэхрем возлежал на ложе юного принца, в то время, как Саптах стоял перед ним, едва развязав набедренную повязку, которая упала к его ногам.

Вошедшая Таусерт, Менхепер и несколько стражников, которые волокли несчастного молодого раба, застыли в немой позе.
Мягкое освещение открывало взору уродливое и обнажённое тело молодого юноши и изумлённое лицо принца Бэхрема.
- Как посмели? – Вскричал не своим голосом Саптах, однако его голос скорее напоминал писк несформировавшегося цыплёнка.
- Законная царица Египта. – Отчеканила каждое слово Таусерт. – Которая слишком разочарована, что молодой принц позволил себе столь низкие связи с нашими врагами.
На лице Саптаха можно было прочитать один лишь стыд в подобном разоблачении.
Он чувствовал, что был просто сломлен сейчас под натиском этой женщины, которая теперь высмеивала его перед поданными, а вскоре об этом заговорят все. Какой позор. Он даже не попытался прикрыться куском полотна и неожиданно потерял сознание.

Однако Таусерт даже не была озабочена о состоянии рухнувшего на пол подростка и только бросив взгляд, полный презрения в его сторону, выхватила у одного из стражей большой меч и подойдя к лежащему в полной растерянности Бэхрему приставила клинок ему прямо к горлу.
- Ты искал встречи со мной? Теперь её час настал. Узнаёшь этого слугу? – Кивком головы несчастного приволокли опять к ногам царицы. – Он не сказал ни слова, но его печати, заклеймённые на плече сказали мне чей он раб и что это он подложил браслет, якобы принадлежащий моему мужу Аменмесу. Следовательно разбросанная одежде опять якобы моего мужа и некто, кто сидел в моём бассейне, а после бросился бежать - знал слишком много о моём прошлом и этот некто, оказывается, был никто другой, как ты.
Неожиданно царица замахнулась мечом и одним ударом смела голову с плеч склонённого пленника. Она покатилась с грохотом по полу, словно каменный шар, разбрызгав кровь по всем покоям, также оказавшейся на постели, и на лице лежащего Бэхрема.

Женщина схватила принца за ворот рубашки и сильным ударом по лицу свалила его на пол.
- Твои люди готовят против тебя заговор. Влиятельные семьи Персии пожелали видеть на троне не тебя, а более слабого принца, которым можно подчинить их воле. Заговорщики пожелали твоей кончины в моём государстве, вместо твоего. Если бы у тебя хватило здравого рассудка – ты бы не обладал таким примитивным мышлением, и не стал моим врагом, и может быть я даже бы помогла тебе не только сохранить жизнь, но и взойти на трон. Но теперь я позволю твоим врагам поквитаться с тобой. Ты заслужил это, чем ту смерть, которая постигла твоего раба.

Бэхрем оставался безмолвным. Кровь стекала с его носа и с рассеченной губы, а он даже не пытался остановить её.
- Мы оставим их двоих под надёжной охраной. – Сильные руки Менхепера по отечески обняли царицу, и заставили её покинуть окровавленные покои. – Тебе нужно прийти в себя, а я тем временем хочу узнать, откуда этот принц знал так много о вашей с Аменмесом личной жизни и откуда у него копии многих вещей принадлежащих твоему мужу.
- Не спуская глаз с заговорщиков. Завтра или через неделю они будут казнены.
- За ними следят. Не беспокойся.

Прошла неделя.

Жизнь во дворце приобрела более спокойный характер.
Среди вещей Таусерт перестали находить память о Аменмесе, Хлоя всё время находилась рядом с маленькой богиней Хатхор и если по началу она действительно действовала немного на нервы, так как следовала за царицей по пятах, то теперь маленькая царица поймала себя на мысли, что эта женщина, причинившая в прошлом так много боли становиться ей более ближе.

Ирсу больше не появлялся во дворце, а Бэхрем продолжал настойчиво молчать. Он так и не покидал покои Саптаха, чему последний был очень рад и даже в первые дни собственноручно заботился о ранах своего близкого друга.

Поднятая буря теперь требовала времени, чтобы утихнуть.

Однако это утро принесло Таусерт явное беспокойство – Менхепер отсутствовал во дворце. Наверное, в его исчезновении не было бы ничего необычного, так как он был всегда достаточно занятым человеком, если бы кто-либо знал, где он находиться, а никто не слышал ничего и не видел его нигде. Было ощущение, что он просто испарился.
Хлоя нашла Таусерт как всегда в саду собственных покоев, заломившую руки и быстро блуждающую по всем аллейкам, которые с любовью когда-то для неё распорядился соорудить Менхепер.
Более того, несколько лет назад он соорудил в дальнем непримечательном углу огромную лестницу, ведущую на верхнюю террасу, где содержался личный розарий Таусерт, а по краям обставил ступени глиняными масляными лампами, в ночи это создавало неотразимое зрелище.
- Что произошло? – С волнением спросила гречанка, коснувшись дрожащих плеч маленькой богини Хатхор.
- Менхепер. Он бесследно исчез. Его нигде нет! Я не сожалею о том, что мне пришлось пережить, я не сожалею о предательстве Ирсу. Я борюсь каждый день с болью о пропавшем моём муже Аменмесе, но я чувствовала, что рядом всегда был со мной мой министр и секретарь, служивший мне многие годы. Он стал для меня моим отцом и наставником. Каждое утро я приносила ему свежий хлеб и самое лучшее пиво. Сегодня утром он исчез, и никто не видел где он. Если он не вернётся – я лишу тебя возможности поквитаться с Ирсу и прикажу задушить его сегодня же вечером, даже если вокруг будет много народу.
Таусерт подняла на Хлою взгляд, подобно взгляду зверя, которого загнали в угол, и которому не было что терять.
- Почему ты решила сразу, что это дело рук Ирсу?
- А ты ещё сомневаешься? – Взорвалась царица.

Таусерт была права. Менхепер был рядом с Ирсу, когда секретарь прибыл по делам во дворец маленькой богини Хатхор – вот тут-то и произошла их встреча.
- Мы давно не говорили с тобой Менхепер, - В голосе Ирсу сквозило пренебрежение, смешанное с раздражённостью и надменностью.
Старик учтиво поклонился принцу, который много лет назад был просто его другом, в прошлом с которым они полагали, что способны превратить пустыню в цветущий город.
Тогда они были не просто единомышленниками, они дополняли друг друга.
- Несколько месяцев назад царица бросила мне вызов. Она сказала, что я утратил себя, что дарование покинуло меня. Это была звонкая пощёчина, и если Таусерт не упоминала ни прямо, ни косвенно о деле, было понятно кого она ставила выше меня. Она поставила выше принца простолюдина, которой когда-то была сама. Тогда я решил проверить какой вершины ты достиг, что Таусерт не перестаёт восхищаться тобой, нашёл твою последнюю работу: водоём с огненной лестницей, каменные скульптуры, которые гасят огонь, и те скульптуры, которые метаю копья. Должен отметить, что пленён твоим мастерством, однако одно неоспоримое обстоятельство, ты никогда не взлетишь выше себя, ты всегда видел красоту, как её не видел я, а я был непревзойдённым инженером. Ты никогда не сможешь сравниться со мной, мои работы поражают своим мастерством и утончённостью, а ты дополнял мои труды своим изяществом и я попробую тебе это доказать.

Они долго добирались до дворца, который строился изначально для правления Аменмеса, но судьба распорядилась иначе, она ещё раз подчеркнула, что боги всегда будут сильнее человеческих замыслов и расчётов. Они выше смертных фараонов.

Дворец пустовал, хотя здесь и жили более пятидесяти рабов, которые поддерживали порядок внутри и охраняли его, однако на ночь им предназначались скудные лачуги в самой отдалённой части дворца. Однако в самом строении никто никогда не ночевал.

Ирсу отдал приказ открыть ворота, и гости въехали во внутрь.

Архитектор тут же приказал освободить лошадей от колесницы и покормить их. Сами же они переступили порог дворика и вошли в главную часть дворца, залу тридцати расписных колонн, где сразу же у Менхепера перехватило дух от помпезности и роскоши, которая была задействована при расписании колонн, стен и плит из розового мрамора.
Однако центральная стена привлекала внимание более всего, так как изображала две гигантские статуи – Таусерт, на руках которой сидел Саптах, преданно взирая в глаза царице. Мотивы маленькой богини Хатхор и её пасынка повторялись на всех стенах, а колонны были испещрены гимнами во славу двух фараонов.
- Просто не вериться как всё изменилось с тех пор, как я посетил это место. – Секретарь с умилением рассматривал всё вокруг и не находил нужных слов. – Невероятно.
Ирсу терпеливо выдержал всё восхищение, которое излучал каждый жест старика, а потом как бы невзначай спросил.
- Я покорил тебя и затмил твой талант?
- Ты создал красоту, однако если бы на этом оканчивалось твоё достижение, то я был бы очень разочарован. – Откровенно произнёс Менхепер. – Ты не мог бы меня пригласить сюда только по этим причинам.
- Твои рассуждения более чем верны, друг мой, - Хитро улыбнулся Ирсу. – На этот раз я покорил воду. Под дворцом существуют десять колодцев, из которых поступает вода, которая способна изменить облик дворца.
- Но как? – Удивился Менхепер.
- Я берёг этот момент до особого случая, однако думаю сейчас время пришло. - В голосе Ирсу сквозила надменность.

Архитектор достал из мешка половину того самого браслета, другую половину которого он так и не смог найти в своей жизни и поместил в углубление в плите на пороге самого зала.

И тут произошло невиданное………

Из потолка по стенам стал стекать сильный поток воды, напрочь уничтожая рисунки на стенах. Краска стала растворяться и грязными потоками стекать в отверстия между плитами.
Вскоре это стало происходить и с колоннами, вода стекала и с каждой колонны, уничтожая казалось на первые взгляд прочно высеченные гимны и они превращались в единородную массу, а после соскальзывали обратно в щели под каждой колонной.
Вода шумела и не переставала течь, однако вскоре на стенах стали чётко вырисовываться другие картины, которые представляли жизнь одного лишь фараона, которые не могла смыть вода, а только очистить от нанесённых поверх рисунков.
Колонны очистились от гимнов, однако теперь на них засверкали от золотой краски гимны восхваляющие только имя фараона Ирсу.

Менхепер с ужасом взирал на это перевоплощение, прохаживаясь от одной фрески к другой, и тут они приблизился к статуям Таусерт и Саптаха – Ирсу не мог оставить их шанс на существование.

Их черёд настал, когда вода смыла всю краску со стен и колонн.

Неожиданно гигантские львиные головы, размещённые на высоте статуй фараонов, по обеим бокам, стали изрыгать невообразимое количество воды, обильно поливая гигантские скульптуры.
Они не долго сопротивлялись потоку и стали быстро распадаться, однако песок, который таял, вырисовывал под образом Таусерт на троне – образ восседающего Ирсу, скульптура которого тоже всего лишь очищалась, вскоре на троне восседал только один фараон.
- Как видишь, я превзошёл тебя. Ты бы не мог сделать нечто подобное. – Самодовольно проронил Ирсу.
- Боги одарили тебя величайшим талантом, который не под силу, такому как я, но всю жизнь, как я знаю Саптаха, я полагал, что ты желаешь видеть его на троне, а не себя. Как же твоя любовь к нему? – Изумился Менхепер.
- Дни Саптаха сочтены. Вскоре он раствориться среди песка, как и его ничтожное существование. Я не чаял в нём души, пока не понял, что он не оправдал моих надежд. Пусть растворится также как и его статуя, как и Таусерт. Я единственный и законный наследник трона. Я фараон, только во мне течёт настоящая кровь фараонов!

Он не заметил, как из далека на него смотрели прибившие по неожиданному получившему письму, написанным самим Ирсу Таусерт, Хлоя, а вскоре такое извещение получил и Саптах.

Предательство любимого дяди оказалось самой глубокой и незаживающей для принца раной. Его почти бесчувственного доставили в носилках во дворец, который прорыдал в объятьях Бэхрема всю ночь, а на утро их обеих нашли мёртвыми.

Таусерт стояла на пороге покоев Саптаха и смотрела с ужасом на лежащего принца. Казалось, он спал, как и спал Бэхрем, крепко сжимая в объятиях своего близкого друга.

Неожиданно Хлоя схватила за руку Таусерт и силой вытащила из комнаты.
- Не нужно оставаться тут, я почувствовала этот запах. Ты ни разу не спросила почему, я бросила всё и погналась разыскивать Ирсу? Да потому, что во дворце стали умирать многие придворные от какого-то непонятного запаха. Я оставила моего дальнего племянника временно на троне и сбежала прочь. Я понимала, что и его ожидает в скором будущем подобная участь. Их обоих отравили, и приказал им это никто другой, как…..
Таусерт нахмурилась – до этого момента она была уверена, что только она знала о существовании тоннелей, расположенных в каждой комнате под ложем царских особ, но чтобы это знал Ирсу?

Главный архитектор прибыл в конце дня. Запах растаял, оставив только последствия своего действия.

Менхепер теперь смог аккуратно освободил Бэхрема от Саптаха и тут он заметил странную вещь – борода и одна бровь принца сместились. Тогда он стал аккуратно освобождать накладную бороду от лица, брови и волосы оказались обыкновенным париком всё это было не настоящим - взору ошеломлённым присутствующим предстала женщина, а вернее Бент-Анат. Младшая дочь фараона, Мернептаха.

Таусерт вздрогнула, а ведь она была уверена, что царь Ксеркс много лет назад приговорил её к смерти, однако она каким-то образом смогла не только остаться в живых, но и перевоплотиться так, что никто не смог прийти в сомнение о подлинности существования принца Бэхрема, настоящего и бесстрашного воина.

Ирсу только невзначай коснулся пальцами своих губ, вспоминая тот страстный поцелуй, который не дарила ему ни одна женщина за всю его жизнь. Ему вспомнилась та маленькая девочка, над которой измывался всё время Сетнахт, однако никто её не защитил, и он стоял в стороне, наблюдая, что будет, пока не появилась Таусерт. Эта нищая и ободранная девчонка показала всем, как нужно жить. Она изменила всех их судьбы. Маленькая богиня Хатхор.

Что-то неожиданно упало на пол со звуком металла в маленьком кожаном мешке, который в ночь смерти сжимала в руках Бент-Анат.
Ирсу приблизился к своей сестре, которую аккуратно уложили на ложе и поднял упавший предмет – его содержимое повергло в шок - вторая половина браслета, того самого, который принц искал всю свою жизнь, а его оказывается как-то нашла его сестра и хранила возле себя всю её жизнь.
- А я уже и не надеялся когда-либо найти его, а он оказывается много, лет находился в Персии, в её руках. – Неожиданно он обратил свой взор на Таусерт. - А может ты и вправду когда-то пришла в наш дворец под видом нищенки, а на самом деле ты богиня Хатхор?
- Я всего лишь была нищенкой, но мне хотелось занять то место, на котором вы были с рождения, но не ценили, что имели, поэтому проиграли мне все. – Надменно произнесла царица.
- Но ты проиграла мне, маленькая богиня Хатхор. Боги вернули мне вторую часть браслета. – Парировал Ирсу.
- Я приказала казнить всех сторонников Байи и его самого. Официально тебя нет, я нашла историю этого украшения. Почему ты никогда не пытался спросить себя, зачем кто-то разъединил это украшение на две части? Какова причина была того, что его распилили и пытались держать далеко друг от друга? Ты не задумывался, что твоя мать и твоя сестра, обладая даже половиной браслета, были умерщвлены? Что ждёт того, кто соединит две половины браслета? Все, кто обладал этим украшением до твоей матери, были слишком близко к власти, но не получали её и умерли насильственной смертью, а те, кто соединяли браслет и надевали на руку, восходили на трон, но их также постигала мученическая смерть.
- Это бред. – Отмахнулся Ирсу, - Ты полагаешь, что я упущу свой шанс?
- У тебя сегодня умер племянник, твоя сестра, а тебя переполняет только безудержное желание свергнуть меня с трона. – Маленькая богиня Хатхор смотрела на него с отвращением.

Таусерт повернулась и покинула покои Саптаха.

- Вот письмо Бент-Анат. Она попросила доставить его тебе сегодня утром. - Протянул свиток папируса Менхепер.

- Я была благодарна многие годы за преподанный в детстве урок. В тот день я родилась снова и стала сильной, я противостояла Сетнахту и поняла, что всегда буду идти на борьбу, чтобы быть свободной.
Именно став смелой в юном возрасте я попросила моего отца выдать меня замуж в Персию и с того момента фараон был в курсе всего, что происходило в землях моего мужа. Но тогда, когда мой муж умер, а сыновья погибли на поле боя – я написала, что хотела вернуться домой, но этого не захотела ты. Я поняла, что ты открыла мой секрет, когда встречалась с царём Ксерксом. Даже если у меня нет доказательств – я понимаю, что ты предала меня с необычайной лёгкостью. Ты сотворила из меня другую, и ты же пожелала свести меня в могилу, когда я оказалась ненужной. Царь вернулся из моей земли и приказал схватить меня, но я сумела укрыться. В тот день я переоделась в костюм мужчины и стала одним из его родственников, принцем Бэхрэмом, в то время, как настоящего принца мне пришлось убить. Я стала настоящим мужчиной, научилась ездить верхом, стрелять из лука занималась математикой и изучала поэзию. Я привыкла к бороде и коротким волосам. Я обрела покой при дворе, стала помощником царя и вскоре была назначена послом в другие государства, но не переставала следить за тобой. Я собирала сведения о тебе по крупицах, а когда умер твой муж, я пожелала иметь такую же одежду, украшения и знать всё, что он любил, чтобы в один момент затронуть твою незажившую рану.
Пришло время прибыть в мою страну, как посол Персии, как и пришло время показать тебе, кого создала ты в детстве, будучи тогда и сама не на много старше меня. Но ты выиграла. Наверное, я была недостаточно терпелива, и это погубило меня. Я открыла тайну перед смертью Саптаху кто я на самом деле. Предательство Ирсу сломило его, и он больше не хотел жить, а я не хотела увидеть насмешку в твоих глазах, когда ты бы открыла мою тайну. Я прожила интересную жизнь, благодаря тебе. Ты так и осталась для меня моим первым и самым главным учителем. Если бы ты не была так скупа до власти – мы бы восседали на троне вместе, и наша земля превратилась бы в сад из пустыни, но такова воля богов. Мы покидаем эту землю с Саптахом вместе. Нам больше не осталось здесь места. С богами мы обретём всё, чего были лишены на этой земле. Ты спросишь, что нас убило? Персии было известно всё, что происходило в Египте, также мы знали, как Сутерери пыталась отравить однажды всю царскую семью по приказу сына покойного царя Ксеркса. Прощай……….

Таусерт дочитала письмо и подала его Менхеперу.
- Прочти, потом решишь, что нам сделать с этим свитком.
Секретарь согласно кивнул головой.
- Я распорядился начать подготовку бальзамирования их тел. Если ты не возражаешь, для Бент-Анат будет высечен за время мумификации саркофаг и поставлен в гробнице Саптаха.
- Ты всё сделал правильно. Пусть приготовят всё из хороших масел, лучшего камня, пусть оплатят хороших плакальщиц. Я должна побыть одной.
- Мы как-то упустили из виду Ирсу. Он может сейчас быть довольно опасен.
- Он не может ничего сделать, так как его всё время преследует Хлоя. – Безразлично пожала плечами Таусерт.
- Возможно, они захватят трон вместе. – Насторожился Менхепер.

Неожиданно над дворцом раздался гул, подобно стенания, вырванные из груди женщины, который заставил застыть в жилах кровь.
- Это голос из пустыни, голос из храма Хатшепсут.
- Это дурное предзнаменование. Я распоряжусь проследить за Ирсу,
- Хорошо. Поступай, как считаешь нужным.

**************************
Таусерт покинула дворец и с несколькими охранниками быстро очутилась на берегу Нила.
Сегодня здесь не причаливала ни одна гондола, здесь было пустынно, женщина просто села на песке и обняла колени, однако её одиночество продлилось спустя лишь мгновенье - кто-то тут же одел ей на голову венок из лотосов. Царица повернула голову и увидела Хлою, голову которой также увенчивал венок из таких же цветов.
- Я удивлена увидеть тебя здесь. Было бы вполне разумно, если бы ты пожелала встретиться с Ирсу с глазу на глаз.
- Для этого существует Менхепер и его люди. Убеждена, что его уже нашли и следят. Мне не нужно прилагать лишних усилий.
Хлоя вошла в воду и неожиданно стала брызгать ею на Таусерт, при этом радостно смеясь.
- Что ты делаешь? Ты с ума сошла? – Тут же возмутилась царица. – Немедленно прекрати.
- Так и будешь сидеть, и думать о смерти родственников? О стонах из храма? Ты даже не спросила, откуда у меня эти венки с лотосов. Убеждена, что когда я покину тебя – тебе будет не доставать моего общества.
Таусерт зашла в воду и вдруг стала повторять дурачества Хлои. Вскоре две мокрые царицы стояли в воде по колена и отвечали друг другу на ребячества, которыми были ограничены всю их жизнь, пряча свои души под строгими канонами.
- Как бы я хотела вот так жить в подобных зарослях, расти обыкновенным ребёнком и ни о чём не думать. – Парировала радостно Хлоя.
- Дерзкая, ты даже не знаешь, что такое жить в нищете, ходить в лохмотьях и никогда не носить обуви. – Отвечала ей Таусерт. – Думаешь, я зря пронесла моего первого мужа на своей спине босая? Тогда я и решила, что больше не вернусь в эти заросли.
- Но ты же была тогда ребёнком, как ты могла мечтать о славе и роскоши? – Удивилась Хлоя.
- Нищенская жизнь сделала меня на много старше моих лет, чтобы рассуждать, как взросла. Я понимала тогда, что готова пойти на всё, лишь бы не остаться такой, какой я уже была.
- А может быть боги решили это?
- Они самые, а вернее одна богиня, её фигурка упала прямо перед моими ногами, а вскоре я увидела перед собой красиво одетого и капризного маленького мальчика. Богиня Хатхор указала на меня. С тех пор меня считали маленькой богиней, или же она и впрямь вселилась в меня.

Они вышли на берег мокрые и довольные, тяжело дыша, от детских забав в воде.
- Почему ты сказала, что мне тебя будет недоставать, когда ты уйдёшь, вдруг остановила Таусерт Хлою. Ты хочешь уйти? – В глазах царицы мелькнуло сожаление.

Гречанка сразу же поняла, что она оказалась права, и став немного серьёзной проронила.
- Но я же не могу вечно оставаться здесь.
- Но почему?
- Сейчас ты рассуждаешь как ребёнок, как странно, что судьба сделала нас обеих немножечко ближе друг другу, несмотря на то, что ты пережила из за меня, но
- Но,
Хлоя сняла венок из головы и просто бросила в воду.
– Сейчас вода унесёт его по дальше от нас, как и это прекрасное мгновенье, которое мы пережили сейчас с тобой вместе. – Жизнь не стоит на одной беде или радости, жизнь идёт своим чередом. Я часто смотрела на моих придворных, моего отца, когда старость брала их за руки, и они увядали год за годом, превращаясь в нечто немощное и ущербное. Их становилось жаль. Всю свою жизнь на их пути были враги, даже армии врагов и они лихо справлялись с ними, они побеждали их и утверждались на этой земле час за часом, как сильные и несломленные. Но время накладывало свою печать. Враги больше не становились на их пути, за то невозможно было победить одного врага, старость, пришедшую с годами. Жизнь становилась скучной и бессмысленной. Сегодня ты утратила двух человек. Одна была твоим врагом – другой не представлял ничего особенного, так непримечательная болезненная личность, которая могла бы стать бесполезным фараоном в будущем. Бент-Анат поступила правильно, что решила покинуть этот мир достойно. Она и в правду прожила яркую жизнь. Она не проиграла, всего лишь ушла, чтобы не постичь то, что пленит многих и многих на этой земле. Когда мы избавляемся от врагов – мы не понимаем, что тем самым мы остаёмся без настоящей жизни, без того свежего воздуха без которого мы просто задохнёмся, а нужно ли так существовать? Я прожила красочную жизнь, полную опасностей и побед. Эти несколько месяцев сделали её необыкновенно пленяющей, поэтому я и не спешила расправиться с Ирсу, я хотела дольше остаться с тобой, в этом дворце, полном интриг и настоящей жизни.
- Ты хочешь сказать, что сейчас пришла просто проститься со мной? Ты хочешь умереть вместе с Ирсу? – Изумилась царица. - Но как я могу позволить тебе завершить твою жизнь так ужасно?
- И позволить умереть в старости дряхлой и никому не нужной старухой? Никогда. Ты будешь свидетелем, как мы погибнем с Ирсу, и даже не подумаешь остановить всё это, иначе ты обретёшь меня остаться несчастной до конца моих дней. Если я принесла в твою жизнь хоть каплю радости – прими это. Позволь уйти так, как этого хочу я. Я никогда не говорила тебе, что в этой земле я потеряла не только Ганона, но и своего старшего брата Аргоса, он был близким другом Аменмеса и они проводили вместе много времени. Когда я гостила во дворце Аменмеса, мне даже показалось однажды, что я слышала его голос, который настойчиво звал меня.
- Аргоса? Но мой муж никогда не рассказывал мне он Аргосе. – Изумилась Таусерт.
- Странно, они были очень близкими друзьями, много проводили времени в походах, он даже не раз бывал здесь.
- Почему ты не рассказывала мне об этом за всё это время?
- Может потому, что у меня не было повода об этом упомянуть. Если бы у меня было больше времени – нам было бы всегда о чём поговорить, мы были бы старухами и всё, что бы нам оставалось – это делиться воспоминаниями, коротая жизнь, в которой ничего интересного бы больше не происходило.
Хлоя подошла к Таусерт, и сняв с её головы венок также бросила в воду, как и свой, после чего крепко обняла её и тяжело вздохнув проронила.
- Ты подарила мне много радости, Таусерт. Когда я буду на небесах – постарайся вспоминать обо мне больше хорошего. Если сможешь. Я найду Ирсу, думаю, я разгадала его и знаю, как он спрятал золото и где. Позавчера я осматривала храмы и нашла такой же храм, который он построил в Греции. Храм с голубыми колоннами красными ступенями, ведущими во внутрь. Мы поедем туда вместе, и если я разгадала его – то я нашла золото, или я же заставлю его сказать, где всё это время он хранил похищенное.
- Но этот заупокойный храм был выстроен в мою честь много лет назад, Ирсу построил его до того, как было похищено золото. – Возразила Таусерт
- Но не зря же он скопировал точно такой же храм у меня на родине. И причину мы знаем с тобой вместе.

******************

Ирсу на удивление нашли не в храме, а во дворце Таусерт. Он медленно прохаживался по залам, с умилением наслаждаясь нынешним положением дел.
Он нашёл заветный браслет, он единственный настоящий наследник трона. Теперь Таусерт придётся пасть с его законного места, и он растопчет упоминания о ней навсегда.
Принц вошёл в залу, в которой заменил когда-то глаза своей возлюбленной богини Хатхор на глаза новой возлюбленной Хлои.

Он прошёл мимо этой статуи остановился у статуй, выполненных из самой обыкновенной глины: его отца, Мескренет, Сети, Сутерери, их мать и его самого.
- Что ж. - Обратился он к своим родственникам. – Я победил. Никто никогда не думал, что власть будет сосредоточена в руках обыкновенной простолюдинки, Таусерт, маленькой богини Хатхор. Каждый из вас пригрел её в своих объятьях и вложил в её рот золотую ложку. Даже я попал под её чары, теперь пришло время исправить эту чудовищную ошибку. На трон восходит Ирсу, наследный и кровный принц. Принц, который продолжит славную восемнадцатую династию, который терпеливо ждал этого момента и вот он настал.

Неожиданно архитектор подошёл к статуе Таусерт и вонзил в отверстие на животе каменный кинжал, который, казалось, невозможно было бы сместить с места.
Многие годы он был изображён лежащим у её сандалий, и тут началось невиданное. Статуи лучников, стоящие мирно в готовности метнуть стрелы, повернули свои туловища по направлению к глиняным скульптурам царской семьи и обрушили на них град стрел.
Казалось он был бесконечен.
И как потомок славной династии мог создать подобное, чтобы так не уважать своих предков?
Однако это оказалось далеко не так - с каждым ударом о глину перед взором человека представал образ другой скульптуры, выполненный из чистого золота, глиняная оболочка всего лишь защищала истинную драгоценность и истинное отношение Ирсу к своей семье. Метание стрел окончились, а куча валяющихся черепков из глины, рассыпанные теперь по всему залу, отворили ослепительную красоты, выполненную не только из золота, но и других драгоценных металлов украшающих их лица и головные царские уборы.

Неожиданные аплодисменты заставили содрогнуться принца, и резко повернувшись к входу встретиться со своей женой, принцессой Хлоей.
- Твоя гениальность не имела границ Ирсу. Своим мастерством ты превзошёл всех мастеров мира. Никто не в праве сравниться с тобой. Когда я видела, как ты приготовил дворец Аменмеса, как тонко и искусно дал понять, что смоешь чистой водой память о Таусерт и Саптахе – я была лишена дыхания от восхищения. Даже сейчас ты подчёркиваешь, как ненавидел Таусерт всю свою жизнь, что даже здесь изобразил, что её внутренняя оболочка всего лишь из просто камня, а оболочка твоей семьи состоит всегда изнутри из золота. Но ты не испытывал никогда благоговения от этого рода. Фараон пожелал избавиться от тебя, устроив наше бракосочетание. Поэтому ты и украл так много золота, как мог унести и нашёл этому по праву достойное место.
- Хлоя? Но как ты тут оказалась? – Ирсу задрожал, подобно видел не свою жену, а призрак.
- Ты выставил на посмешище не только меня, изобразив меня обнажённой и похотливой в храме Афродиты, ты похитил очень много золота. Поэтому я приказала и убить тебя, но ты оказался куда хитрее меня, но не столько, чтобы я не смогла понять твоих замыслов. - Тогда мы стоим друг друга. – Призвав всё своё мужество, проронил уже более спокойнее, и сдержаннее Ирсу. – Кто такая Таусерт и кто я такой? Да, я ненавидел мою семью, но я никогда не забывал кто я на самом деле. В моих жилах течёт кровь сирийских и египетских царей. Кто как не я достойный быть на троне, а не безродная простолюдинка?
- Ты не хочешь спросить, как я нашла тебя и разгадала твою тайну? А ведь я знаю теперь, где покоиться золото. В храме, не очень большом и примечательном, с голубыми колоннами и красной лестницей, ведущей во внутрь. Не так ли? Я видела точно такой же несколько дней спустя здесь и была поражена, что и внутри выполнено точно так же, как выполнено в храме в Греции. Ты проиграл Ирсу. Я разгадала твою тайну, а ещё в том храме ты изобразил меня опять в столь непристойной позе, обнажённой и у моих ног лежал кинжал, который требовалось вонзить мне в горло. Ты унизил двух цариц, и в тайне смеялся, как ты обвёл вокруг пальца властных женщин.
- Мне очень жаль, что всё так получилось, но я действительно превзошёл вас обеих. – Ехидно произнёс Ирсу.
- Не думаю, есть нечто, что предотвращает выйти из этого зала, и я даже знаю, что это. Ты ведь полагал все эти годы, что я не была внимательна к тебе? Напротив, я знала многое, даже то, как ты работал, как создавал храм и внутри храмов и какие ловушки были придуманы тобою. - Неожиданно она подошла к статуе Таусерт. - Ты поменял глаза в этой статуе, так кого ты сейчас хотел убить, вонзив в живот кинжал, меня или Таусерт? – Она пытливо посмотрела на Ирсу. – Впрочем, не важно, не стоит отвечать. Ты бы всегда пожелал смерти нам обоим. Вначале ты был влюблён в нас, но это продлилось не долго. – Неожиданно ей рука, ласкающая лицо статуи опустилась к животу и резко вырвала кинжал из каменной плоти.
- Нет! Что ты наделала? Сумасшедшая! Ты погубишь нас обоих! Ты даже не представляешь, что сейчас произойдёт! Мы погибнем с тобой вместе. Бежим!
- Представляю, но мы останемся здесь. – С этими словами она отшвырнула кинжал по дальше, так, чтобы его не возможно было сразу найти среди кучи глиняных черепков. – Ну, вот и всё. Боги уже ожидают нас.

В этот момент лучники направили свои стрелы на статую Таусерт и Хлоя посмотрев на вход, где стояли Таусерт, Менхепер и ещё один из жрецов в последний раз кивнула им головой.
- Мы должны спасти её. – Засуетилась царица.
- Ты должна жить у тебя есть ради чего. – Строго проронил секретарь. – Это её решение умереть и мы должны его уважать.
- У меня остался один ты, больше никого на целом свете. Так бы я вскоре увидела Аменмеса.
- У тебя есть ради кого жить. – Опять строго повторил Менхепер. – Мы должны увидеть завершение одного из шедевров Ирсу, который я бы никогда не смог повторить.

А тем временем архитектор метался по залу, разыскивая каменный кинжал, и неожиданно нашёл его расколотым на две части.
Это был конец.
Он тут же подбежал к спокойно стоящей жене, ожидающей смертного часа, и успел только повалить её на землю, и закрыть собою, до того, как град стрел устремился по всему залу. А тем временем каменная фигурка Таусерт стала вращаться вокруг своей оси всё, быстрее и быстрее, пока град стрел не прекращался вонзаться уже в безжизненное тело Ирсу и Хлои.
С каждым поворотом скульптуры зал погружался вовнутрь, а его поверхность стала засыпаться песком.
- Нам пора поторопиться, одной залой тут не обойдётся, скорее всего, весь дворец станет погружаться в песок, пока не исчезнет под ним полностью.

Трое спешно покинули дворец и сели в царскую ладью.

- Что ж, память о моей матери погрузиться в песок навсегда? Женщине, которой я обязана всей моей жизнью? Это ведь придумал Ирсу, чтобы уничтожить в песках память о той, кто стала на пути его собственной матери? Ведь так? - Не переставала возмущаться царица.
- Ты всё поняла правильно. Как сказала тебе Хлоя. Жизнь быстротечна и нужно смотреть только вперёд.

Таусерт прислонилась к плечу своего друга и тяжело вздохнула. Тем временем молодой жрец управлял ладьёй и сидел, повернувшись спиной к ним на носу судна. Их дорога вела в опустевший дворец. Здесь больше не было ни врагов, ни друзей, ни жизни, которая могла вдохновлять, именно об этом предостерегала её Хлоя.
- И что мне теперь с этим делать? – Неожиданно спросила Таусерт.
- С чем? – Удивился Менхепер.
- С моей жизнью, в которой больше не осталось никакого смысла.
- Но ты же не искала другой смысл жизни. А стоит. - Старик по отечески обнял опять свою царицу, и они ступили под своды дворца, у котором надлежало продолжать жить и с которого надлежало править.

********************
Новый виток в её жизни наступит через два года. В жизнь опять войдёт тот, кого она вычеркнула из неё ещё в раннем детстве.
Сетнахт.
Он не умрёт и выстоит все тяготы, которые свалились на его участь.
Очень долго и терпеливо дальний родственник фараона Мернептаха пройдёт свой тернистый путь от самого простого солдата до влиятельного военачальника, у него появиться неограниченная возможность поднять все силы и бросить на столицу Египта. Всё заполыхает в огне. Спокойная жизнь города превратиться в ад.

В такие дни Менхепер прикажет соорудить царскую ладью, погрузить на неё достаточно золота, приближённых, слуг и провианта и уговорит царицу отправиться к храму Хатшепсут, чтобы попросить уберечь её.

Таусерт проститься с секретарём на том же берегу, где когда-то любила проводить часы в одиночестве, не понимая, что с ним она проститься навсегда.

Ладья не сделает остановки у храма Хатшепсут. Судно проплывёт слишком быстро, чтобы покинуть родные берега и больше никогда не повернуть назад.

Только утром следующего дня Таусерт проснётся от долгого сна, о котором позаботиться её брат Амро и поймёт, что они уже слишком далеко от Фив.
На столике будет лежать письмо её любимого секретаря.
- Все эти годы ты повторяла судьбу Хатшепсут с необычайной точностью, у тебя было всё, но не было экспедиции, которую совершила царица за свою жизнь. Пришло время подумать об этом и это самое нужное время совершить путешествие длинною в целую жизнь. Ты не прибудешь в страну Пунт, но туда, куда ты отправляешься – станет для тебя раем на земле. Доверься тому, кто управляет судном, и ты обретёшь новый смысл жизни, и где не будешь бояться встретить старость. Это твоя судьба. Помни, с тобой всегда богиня Хатхор и мы с Амро.

Таусерт ещё раз перечитала волнующие строки и прислонив к груди свиток папируса горько заплакала. В душе она понимала, что по другому было невозможно поступить и силы были не равные.
Она прислонилась к краю судна и стала всматриваться в скудные пейзажи за бортом.
Сразу вспомнилась царская ладья, которая подарила ей встречу с Сети, только теперь она покидала весь тот мир всё окружение. Она уходила в неизвестность.
Теперь ей было всё равно, куда направляется это судно. Она не стала никого расспрашивать, она дала волю судьбе.

Так прошло несколько недель, за бортом давно исчезла пустыня, и привычный пейзаж был заменён морем.

Таусерт стала больше любить проводить время на борту, с умилением слушая шум прибоя, вдыхая морской воздух и слушая крик чаек.
- А заходила ли так далеко Хатшепсут? – Мелькнуло в голове у царицы.
- К вечеру мы прибудем на место. – Послышался командный голос капитана. – Слава богам, они оградили нас от неприятностей.

Конечная остановка корабля была в живописной бухте, открывающий вид на горную местность, покрытую зелёным ковром из травы и гигантскими деревьями, посаженными самой природой.

Они были по всюду, даже так высоко, как было бы невозможно представить, как можно было прорасти когда-то среди крутых и опасно нависших над пропастью скал.
Однако ничего не возможно было сравнить с красотой и белизной колонного дворца, гордо стоящего неподалёку от берега, но на возвышении.
- Это рай? – С умилением в голосе спросила Таусерт.
- Это станет нашим домом и нашим раем. – Ответил ей капитан судна. – Я приплывал сюда в юности и влюбился в это место с первого взгляда, но никогда не думал, что боги благоволят прибыть сюда и остаться здесь навсегда. Никогда не знаешь, о чём они могут шептаться на небесах.

На берег прибыли слуги и посадив царицу в крытые носилки отправились к направлению к белому дворцу. За ней последовали все прибывшие.

Таусерт осталась на террасе, во внутрь её личных покоев не хотелось ещё заходить. Здесь с высоты открывался необыкновенной красоты вид на море.
- Если это не рай, а рай на земле, то я хочу пробыть здесь ещё немного, чтобы насладиться этим миром сполна, чтобы мои глаза сполна налюбовались этой красотой, но как Менхеперу было известно об этом месте? – Как бы себя спрашивала женщина.
- Может потому, что я ещё остался на этой земле? – Неожиданно раздался голос Аменмеса, выросшего за её спиной.
Таусерт вскочила как ужаленная, и посмотрела на роскошно одетого грека с изумлением. Это был фараон Аменмес, её муж.
- Аменмес? Но как? Что ты тут делаешь? Или это сон, или же это другой мир? Почему столько лет я не слышала о тебе ничего?! – Возмутилась царица.
- Я был твоей тенью, обо мне знал только Менхепер. В то время, когда ты приходила к своему секретарю или же проводила с ним время – я был одним из слуг, я был тем нищим рыбаком, который бросал тебе сорванные лотосы всю твою жизнь и моё настоящее имя Аргос, старший брат Хлои, греческой царицы, которая гостила у тебя.
Таусерт с изумлением посмотрела на своего мужа.
- Она упоминала о тебе перед смертью, но где Аменмес?
- Мы были очень близкими друзьями, и я не раз был гостем во дворце. Аменмес всегда в шутку называл меня своим братом близнецом, что было не далеко от правды. Всё изменилось в одном походе, когда ночью моему другу стало плохо, и он внезапно умер. Никто не знает от чего. Когда в палатку вошли слуги – они стали выкрикивать, что принц Греции умер. Так я стал принцем Аменмесом. Никто и никогда не знал, что случилось с настоящим Аменмесом. Его тело доставили в Грецию и похоронили с почестями.
- Так в один день ты предстал перед Мернептахом как его собственный сын и за тебя он принял яд, только бы сохранить тебе жизнь. – Заключила горько Таусерт.
- Ты не хочешь спросить, где мы находимся сейчас? – Спросил Аменмес (Аргос), пытаясь перевести разговор на другую тему.
- Но разве это так трудно понять? В твоей стране и твоём дворце, - Заключила спокойно царица.
- Летнем дворце. - Уточнил Аменмес (Аргос). – Я приказал приготовить его, потому, что это было более близкий остров, к которому можно было приплыть.
- Почему ты никогда не признался мне, что жив? Почему заставил страдать? – С горьким упрёком в голосе набросилась на него женщина.
- Я был всегда рядом. Я пытался оградить тебя от всех невзгод и много раз охранял даже твои покои, будучи одним из воинов. Но я утратил свой трон. Мог ли я предстать перед тобой побеждённым?
- Какой же ты глупый, разве этого я ждала от тебя? – Разозлилась Таусерт.
- Я никогда бы не простил себе, что упал и не смог подняться. Оставалось лишь быть твоим вечным слугой. - Взмолился фараон.
- Теперь я в замешательстве, кого мне благодарить больше, моего старика Менхепера или же богиню Хатхор?
- Наверное, обоих. – Мудро заключил супруг.
- Как ты вернулся на родину и почему бросил меня опять, моя тень? – Парировала меленькая богиня Хатхор.
- Я отвоевал трон у одного из моих родственников после смерти Хлои. Во многом мне помогли воины, которых мне предоставил Менхепер, а после их возвращения я узнал о перевороте, и тогда мне не нужно было придумывать, как возвратиться к тебе. Стоило только посадить тебя на корабль и получить тебя навсегда, мой нежный лотос.
- Немедленно обними меня и никогда не отпускай из своих объятий. Я молилась на твою статую больше чем богам. Ты знаешь об этом.
- Знаю, и я же помог Менхеперу её разрушить. - Он заключил её в свои сильные и страстные объятья и за всё это время вдохнул её запах. Любимый запах и такой неповторимый. – Ты примешь мою жизнь, станешь ли ты царицей и возлюбленной супругой? Примешь ли ты имя Тауосрис, потому, что именно так твоё имя звучит на этой земле.
- Я хочу остаться с тобой, в тебе весь смысл всей моей жизни. Почему ты не понял этого много лет назад? Мы начнём всё сначала, нашу жизнь без сожаления о прошлом.

P.S.
Судно покинет страну прежде, чем Сетнахт увидит на царском ложе в покоях, который когда-то принадлежали ему в юности, мёртвое тело женщины, облечённое в царскую одежду и драгоценности и поймёт, что это не его давнишний заклятый враг и его обвели вокруг пальца.

Он прикажет разрушить её гробницу в долине царей, он сравняет с землёй её заупокойный храм с голубыми колоннами и красными ступенями.
Он попытается уничтожить о ней память, но на троне он пробудет всего лишь три года и последний год станет для него слишком трудным и болезненным, возможно потому, что его личный доктор был никто другой, как Амро, а своим советником он избрал старика Менхепера, о боевых заслугах которого ещё слышал в юности.

Однако это будет слишком далеко от мира, в котором проведут остаток своих дней любящая чета с новыми именами и новой жизнью.

Они никогда не станут искать исчезнувшее золото Ирсу и ни разу не посетят храм с голубыми колоннами, хотя Хлоя и разгадала тайну своего мужа. Так храм останется в забвении, и на его месте образуется холм, поросший деревьями.
Это не было, тем, что так долго искали два любящих сердца.

Полагаю, что никто иной, как сама богиня Хатхор позаботилась о любви той девочки, которую нарекли однажды её именем. Не мудрено, что закат династии с именем женщины имел скорее триумфальное, чем драматическое завершение.

Франция. Париж. Наши дни. Три месяца после приезда.

Френсис опять вошла в огромный павильон, расположенный вокруг широколистный платанов. Место, куда не сразу сможешь попасть, если не знаешь.

За это всё время она привыкла к людям, ухаживающим за дворцом, работе и даже этому хозяину-невидимке, господину Амбросу.
Внутри здания были, как и в первый день размещены с особой бережностью все артефакты, найденный в тайной гробнице великой царицы.

Сегодня археолог оставила хозяину перевод последнего папируса и мысленно стала готовить себя к тому, что её миссия окончена и вскоре придётся покинуть всё это. А жаль.

В центре размещались два каменных саркофага с именами любящей четы, потом на особых стеклянных полках были расставлены все до мельчайших статуэток (ушебти – загробные слуги, чтобы прислуживать своим господам после смерти). Личная косметика Таусерт, её украшения, несколько нарядов, а теперь почётное место заняли и папирусы, которые бережно разложили под стеклом так, чтобы их можно было прочесть (если кто понимает, как читать еироглифы).

Френсис осторожно касалась кончиками пальцев каждый предмет, который она тщательно изучала всё это время. Эта царица просто ожила для неё опять. Всё казалось уже не таким далёким и тысячи лет не были столь большим промежутком во времени.
- По началу я была против личных коллекций, но когда увидела с какой трепетностью относиться к ним владельцы, то подумала, что ни один музей не смог бы так достойно ухаживать за вещами, которые сумели уцелеть до нашего времени. Иногда смотришь, как много интересных артефактов просто пылиться в темных подвалах музея, потому, что на них либо не нашли время, либо место, либо просто ещё раз забыли и работы известных или малоизвестных мастеров переживают своё второе забвение. История Таусерт просто немыслима. Но чтобы она значила, если бы её секретарь, брат и муж не позаботились о ней во время? Если бы о ней не написали столько интересных и дошедших до нас фактов, чтобы она представляла собой, даже если бы её мумия осталась на её родине? Её бы выставили на обзор также неуважительно, как многих фараонов и каждый приходит посмотреть в музей на кожу и кости, когда то властного человека, которого время превратило в ничто. – Она знала, что господин Амброс внимательно слушал её в своём кабинете.

Неожиданно Френсис подошла к коробке из красного дерева и нежно погладила поверхность ещё неоткрытой крышки.
- Как вы полагаете, кто написал все эти воспоминания? Менхепер или же……….?
- Судя по стилю письма, Таусерт сама вела свой дневник, так, как невозможно описать такие подробности, которые могла знать она сама. И к тому же, как я поняла, она поделилась этим со своим секретарём, которого считала своим отцом. Вероятно, он делал тоже самое, однако если бы не последний, то записи никогда бы не попали на корабль, и не были привезены на остров в Греции. Далее я не знаю, положили все эти вещи в гробницу заранее, или после того, как её надо было запечатать. Это уже незначительные детали, которые не так уж и важны.
- Я ….. – Господин Амброс сделал паузу. – Я боюсь сказать вам сейчас эти слова, и поймёте ли вы меня правильно.
- Прошу прощения. Вы должны знать о том, что находиться внутри этой коробки. - Неожиданно перебила его археолог.
- Только не говорите, что это те самые лотосы, куда Ирсу положил свои слёзы, то есть крошечные алмазы.
- Но это так. Они внутри. Без чтения папирусов этого было бы не возможно понять, так они бы ещё пару тысяч лет оставались для всех как коробка с засушенными цветами и не более.
- Вы верите в чудеса? – Вдруг поинтересовался господин Амброс.
- За эти три недели я уже смогу сказать, что да, а почему вы спрашиваете?
- Да потому, что я привязался к вам и не могу позволить вот так уйти и, чтобы больше наши пути ни разу не пересеклись. – Голос Амброса почему-то вздрогнул.
– Может богиня Хатхор как-то здесь наколдовала? Тогда я точно тут не причём. Рискну предположить, что вы её сами вызвали. – Парировала Френсис. – И что вы бы пожелали мне остаться здесь ещё на много? Но я уже сделала свои открытия.
- Не совсем. Я знаю о вас многое, ваши привычки, ваши манеры, меня завораживает ваш ум и даже ваше простое отношение к одежде и нежелание увидеть в себе королеву – просто приводит меня в отчаянье. Но это пустяки. Вы не сделали самого главного открытия. Вы не спросили сколько мне лет, что я предпочитаю и чего терпеть не могу, как я выгляжу, наконец. Неужели вы можете вот так просто уйти и никогда не узнать хозяина этого дворца?
- И вы позволите открыть себя?
- Только исключительно моей жене.
Френсис побагровела от смущения и даже сняла свои большие очки.
- Теперь я точно верю в проделки богини Хатхор.
- Тогда оставайтесь со мной, станьте моей женой и вы узнаете обо мне всё. Со временем мы разберёмся или сочтём неважным, так уж ли виновата в этом богиня.
- Вы правы. Какой из меня археолог, если я за всё это время рисовала вас в своих иллюзиях, но даже не приоткрыла тайную завесу? – Развела руками Френсис.
- Вот видите, какая тогда нужда копаться в прошлом. – Согласился хозяин дома.
- Я говорю вам «да», и сочту, что богиня Хатхор сотворила то, что было подвластно только ей самой, иначе я никогда бы не поверила в подобную магию притяжения.

30.10.2014
Отто Клидерман