Петербургская миледи

Раскладываю её фотографии на своём столе. Пожелтевшие и потёртые фотографии не смогли скрыть привлекательность женщины, на них изображённой. Рядом с эффектной дамой запечатлены величайшие люди двадцатого века: основатель социалистического реализма Максим Горький и английский фантаст Герберт Уэллс. Женщина выглядит беззаботной, жизнерадостной. Собирая материалы о ней, прекрасно знаю, это не так. Выходит, что она великолепно умела скрывать свои чувства. Способность эта даётся далеко не каждому.
- И кто, на сей раз героиня твоего повествования? - увлёкшись, я не заметил, как в кабинет вошла супруга, склонилась над столом и так же рассматривает пожелтевшие листы, с оборванными краями.
- Баронесса и графиня, разведчица и литератор, переводчица. Любовница как минимум двух гениев. Короче, женщина вамп.
Минуту, другую жена молчит. Осмысливает услышанное. Кладёт на место фотоснимки.
***
- И ты думаешь, что я теперь вот так повернусь и спокойно уйду на кухню, не выспросив у тебя все подробности. Ну уж нет, дорогой. Так дело не пойдёт! Ты сейчас отложишь в сторону свою изгрызенную ручку и, прежде чем начертать на бумаге рассказ, немедленно изложишь мне всё, что собираешься написать. А я так уж и быть после этого приготовлю тебе что-нибудь вкусненькое. Но только при условии, что повествование о твоей очередной "фурии революции" мне понравится.
Спорить с моей "половинкой" себе дороже. В нашей семье как в ООН. Право "вето" только у неё, а я так, страна третьего мира.
- Дорогая, но я ещё толком ничего не придумал, сама видишь, материал подбираю.
- Вот и подбирай его вслух, - супруга забралась на кресло с ногами, всем своим видом показывая, что расположилась здесь надолго. И пока полностью не удовлетворит своё женское любопытство, сей предмет мебели ни за что не покинет. - Я вся во внимании.
***
В нашей стране её одно время считали агентом Английской разведки. А в соседней Эстонии, наоборот подозревали в шпионской деятельности на СССР. Во Франции, в среде наших соотечественников эмигрантов думали, что она сотрудница немецкого Абвера. Англичане, что она – агент Кремля. И так далее. Короче кличек и прозвищ у этой женщины было предостаточно, но наиболее популярные "русская миледи" и "советская Мата Хари".
***
- Дорогой! - супруга поднялась, взяла фотографии и вернулась на место. - Мы сколько с тобой уже женаты?
- Любимая, ты это к чему?
- А к тому, что пора бы запомнить, твоей ненаглядной безусловно важно знать, какие именно клички были у этой дамы. Но ещё более интересно, за кого она вышла замуж и тому подобное. Я так понимаю, что дамочка закончила, как минимум институт благородных девиц. Не иначе.
***
Дорогая моя, ты совершенно права. Будущая "русская миледи", после окончания упомянутого тобой заведения отбыла на стажировку в славный город Лондон, где и продолжила изучать языки под присмотром сводного брата Платона, сотрудника Российского посольства.
Именно там девятнадцатилетняя девушка знакомится с графом Иваном Бенкендорфом, и спустя некоторое время принимает его предложение руки и сердца.

У молодой, обеспеченной четы множество знакомых. Известный английский писатель Герберт Уэллс, дипломат и разведчик Брюс Локкарт и другие. В дальнейшем эти знакомства станут для нашей дамы судьбоносными, в буквальном смысле этого слова.
Спустя год дипломата Бенкендорфа переводят на работу в Берлин. В первые дни разразившейся мировой войны супруги возвращаются домой, в Санкт-Петербург.
***
- А детки у них были? На фотографиях я их что-то нигде не вижу.
- О детях этой женщины я почти ничего узнать не смог. Известно, что во время октябрьского переворота муж забрал двух малолетних детей и срочно отбыл в своё родовое имение, находящееся в Эстонии. Жена за супругом не последовала. Осталась подле больной матери. И спустя некоторое время получила ужасное известие. Иван убит, имение разрушено, детей приютили соседи. Германские войска оккупировали Эстонию. Выехать в настоящее время туда решительно невозможно.
Женщина осталась совершенно одна. Совсем без денег и без жилья. В окружении людских масс победившего пролетариата.
- Да. Печально. Насколько я знаю, выпускниц института благородных девиц революционные матросы-балтийцы, мягко скажем, не жаловали. Да и рабочие путиловских заводов тоже. Ну, не томи, рассказывай. Как ей удалось выжить? К тому же вернуться в привычный круг жизни.
- Однажды Мура (так любовно называли вдову дипломата друзья) встретила в Петрограде свою знакомую, ещё по лондонской жизни. Дочь английского посла. Женщина стала под разными предлогами посещать английское посольство. Там и повстречала ещё одного старого друга – Брюса Локкарда. Именно он в эти смутные годы возглавлял английскую дипломатическую миссию в Советской России.
- И, конечно, между ними возникли чувства? Я права? - супруга внимательно рассматривала фото известного английского дипломата. - Видный мужчина. Женщины от таких просто теряют голову.
***
- Вот наша Мура и потеряла. Впрочем, и Локкарт тоже. Война, революция, стрельба делают любовь ещё более пылкой. Риск быть ежечасно убитым обостряют чувства влюблённых. Минута, проведённая вместе, превращается в целую жизнь.
Через английскую миссию шли деньги для белогвардейцев и эсеров Савинкова. В общем для очень многих боровшихся с новой властью.
Ты, наверное, помнишь старый советский фильм "Заговор послов". Впрочем не важно. Короче. За руководителем английской миссии пришли ночью. Забрали всех, кто находился в доме.
- И Мару тоже арестовали?
- А ты как думала? Времена были суровые. Расстрел реально светил им обоим. Революционный трибунал не церемонился даже с кадровыми дипломатами, не говоря уже об их любовницах. - Ну, ну, не томи же, продолжай! Раз есть эти более поздние фотографии, значит, осталась жива! Выкрутилась и на этот раз.
- Английского дипломата, понятное дело, выслали (в обмен на освобождение советских официальных лиц, интернированных английским правительством). А вот с дамочкой случай особый. За неё лично ходатайствовал перед трибуналом не кто иной, как сам заместитель председателя всесильной ВЧК Яков Петерс. Ходили слухи, что избежать расстрела в те страшные дни ей удалось только благодаря безупречному женскому обаянию.
- А ты сам, как считаешь? У тебя на сей счёт есть своё собственное мнение, - жена внимательно смотрела на меня, по всей видимости, ждала каких-то подробностей.
- Что я могу тебе сказать. Фактов, понятно дело, за давностью лет не сохранилось. Однако наш "Буревестник революции" спустя несколько лет, взял да и написал рассказ "Мечта". Если помнишь, в нём товарищ чекист сильно мечтает о физической близости с бывшей графиней. Хотя не исключено, что дело не в её красоте и шарме, а в возможности заполучить нового перспективного агента внешней разведки.
***
- И что, снова одиночество? Или её отправили сразу же за границу в качестве штатной разведчицы? - супруга сходила на кухню и вернулась с подносом на котором стояла пара пиал с ароматным зелёным чаем.
- Локкарт уехал домой. Мура осталась, как и несколько лет назад, в одиночестве. История повторялась. Но теперь добавилась ещё и болезнь. Знаменитая испанка, правда, в лёгкой форме. С трудом добрела до рынка. Продала свои девичьи серёжки, последнюю ценность, которая у неё оставалась.
Почти год выживала как могла. Опять помог случай. Корней Чуковский рекомендовал её в издательство «Всемирная литература», в качестве переводчика. Наконец, в её руках заветная продовольственная карточка, дающая право на жизнь.
Женщина стала частенько появляться в квартире Горького. Помогала метру с переводами, а затем и вовсе поселилась к нему. Стала вести домашнее хозяйство. Максим, сын Горького как-то заметил: «Появился завхоз — прекратился «бесхоз»».
- А как же ЧК? Неужели они оставили женщину в покое? Что-то плохо в это верится, - супруга смотрела на пустую пиалу и, по всей видимости, размышляла. Сходить ли за напитком или дослушать мой рассказ до конца?
***
- Ты, как всегда права. Чекисты о людях, прошедших Лубянку, не забывают.
В одни мало прекрасный день в комнате Муры на квартире Горького произвели обыск. Чекисты считали, что женщина продолжает иметь дела с Лондоном. Хозяин квартиры был в бешенстве. Не долго думая, он отправился в Кремль жаловаться Ленину и Дзержинскому. Подействовало. Муру больше не беспокоили.
Супруга протянула мне карточку. - Вот смотри, тут Мура, Горький и Уэллс. Ты же говорил, что она была знакома с ним ещё до Первой мировой, живя в Лондоне.
***
- Герберт Уэллс приехал в Советский Союз и поселился не в гостинице, а у всё того же Алексея Максимовича. А теперь догадайся кого Кремль назначил к нему переводчиком?
- Слушай. А ведь ты совсем забыл про её детей. Они же остались в Эстонии. Неужели материнское сердце не стремилось к ним? Я бы на всё пошла, что быть рядом со своими малышами.
- Муру арестовали в очередной раз. Хотела нелегально перейти границу. Стремилась к своим детям. И опять помог Горький. Отбил телеграмму самому председателю ВЧК. И, о чудо! Её отпустили, мало того – разрешили уехать в Эстонию. Там женщину в очередной раз арестовали. Прямо на вокзале в Таллинне.
- Вы есть агент ВЧК. Вы есть вражеский шпион. Вам есть тюрьма.
Увы, в чужой стране Горький уже ничем помочь не мог. Выкрутилась сама, мало того, добилась даже продления визы.
Не задолго до окончания действия визы, а продлевать её русской шпионке больше никто не собирался, она взяла да и вышла за муж. В одночасье стала баронессой Будберг. Новоиспечённый супруг как-то неожиданно разбогател, оставил молодую жёнушку и исчез на просторах Европы. А Мура, получив эстонское гражданство и звонкий титул, отправилась на остров Капри, сама знаешь к кому.
- Значит всё-таки любовь. Согласись. не было бы сильных чувств, не поехала бы она в такую даль, - супруга нежно погладила пожелтевшее фото.
***
- Скажу тебе больше. Алексей Максимович и умер у неё на руках. По настоятельной просьбе Советского правительства Мура на несколько дней задержалась в столице, помогала в работе комиссии по наследию гения. Накануне её отъезда из страны нашу героиню навестил всесильный Сталин. Вручил большой букет гвоздик.
***
Баронесса уехала в Лондон. Встречалась с Локкартом, приобрела жильё рядом с домом Уэллса. Но в ультимативной форме отказалась выходить за него замуж.
Так и жили в соседних домах, целых тринадцать лет, до самой смерти знаменитого фантаста. Говорят, что Герберт ужасно страдал от её отказа. Тем не менее, завещал ей целых сто тысяч долларов. Именно на них женщина и жила до собственной кончины.
- Я вот тебя слушаю и всё никак не возьму в толк. Была ли Мария Закревская советской разведчицей или нет? Можешь мне толком ответить?
***
Не только я, но и другие компетентные люди, как ни старались, не смогли найти ответ на твой вопрос. Спустя положенное количество лет некоторые архивы КГБ рассекретили, но личного дела Марии Игнатьевны Закревской-Бенкендорф-Будберг в архиве не нашлось. Только несколько оперативных справок и донесений. Правда, имеются дела совсем на других людей, в которых госпожа Мура играет далеко не рядовую роль. Более того, даже в архивах нынешней Германии нет о ней ничего существенного.
- А я всё поняла! - радостно воскликнула супруга, вставая с кресла. - Эх вы, мужчины. Никогда не понять вам, мужланам, нашей женской логики. Да не была она никакой разведчицей! Твоя Закревская – идеальный информатор. Понятно, скорее всего, она лишь передавала советским компетентным органам подробные данные о своих великих любовниках! Потому и смогла выжить в те страшные годы.
Я молча пожал плечами. Дескать, ты, наверное, права. Взял листок бумаги и написал: "Жизнь этой удивительной женщины до сегодняшних дней окутана многочисленными легендами".