09. Иду на вы. Глава IV. Часть 1
Выйдя из княжего шатра, Осмуд замешкался на миг, не ведая, куда поворотить. Ко своей палатке всяко бы не пошёл. В этой стороне мужи от знатных семей киевских обитали, что Осмуда не жаловали, как и он их. Прежде-то родовая знать перед прочими не тугой мошной да резными теремами хвалилась, но тем, что в лютой сече первыми бывали, а в мирное лето судили по Правде, потому как сами по Правде жили, и то люди ведали. Нынешние же скоро у греков с хазарами чванству да лукавству обучились. И, хоть не все ещё позабыли, с какого конца меч держать, но уже и таких сотников повстречать при княжем дворе не редкостью стало. У этакого сотника рукоять-то меча сплошь золотым узором иссечена и потому видно — для похвальбы железо носит, не для битвы. Часто за рукоять держась, поди-ка скоро позолоту сотрёшь. Да, и нос у такого к небу задран, что мачта у лодьи. Далёко видать. Но, вот на ратном поле его в первых рядах сколь не гляди — не сыщешь. Зато уж на княжем пиру всё норовит одесную зад свой уместить.
Правду сказать — не все такие. Остались покуда те, что и полки водят умело, и в битве свой живот за чужими спинами не берегут. Однако, и они при всяком случае норовят княгине друг на дружку навет шепнуть. А разве ж пристало такое воинам да княжим мужам?!
Сам-то Осмуд, пестуя Святослава, поближе прочих ко двору был, и даром, что корысти с той близости не имел, но всё одно, от чужой зависти не уберёгся. К тому же, дум своих не таил, а говорил, что на уме да на сердце. За то и не был люб среди знати, и сам сторонился их хоть в стольном Киеве, хоть здесь в ратном стане.
Простые-то воины были ему куда как ближе, а потому поначалу хотел он вернуться к Урхо да в его десятку с тем, чтоб поведать о княжем запрете на божии поединки, однако решил повременить. Оно пусть не всякий раз, а и не единожды случалось, что после речей княгини потребен был ему хоть малый но срок — свою строптивость унять. Серчал порой Осмуд на Ольгу, а почто и сам не мог уразуметь, и оттого серчал ещё более. Может, не давало ему покоя, что вопреки заветам Пращуров, баба в Киеве княжит? Да нет же. Хоть такого и впрямь не бывало прежде, но и теперь Ольга лишь именем Святослава правит. Возмужает малец, так сам Киевский стол займёт. К тому же, любому, кто очи имеет, видно — разумом да волей Ольга многих мужей превосходит.
Вот взять хоть бы нынешний её запрет. Мудро измыслила, чего уж там. В походе на всякого воина вражья рогатина навострена. Нет нужды животы промеж своих ложить и на судебном поле, а тем паче из пустого бахвальства на нурманском хольмганге. Умом-то Осмуд понимал — мудро, а сердцем всё одно не приемлел. Ведь волею своей Ольга мало что на воинский обычай посягнула, но на право самих Богов! Многие ли из вождей на такое решились бы?! А пожалуй, что ни единого. Так, ни в том ли дело? Своенравна княгиня без меры. Оно, конечно, князю и должно норов иметь, а только сколь бы ни была мудра воля его, а без оглядки на заветы да обычаи, доведёт ли до добра? Ныне ты о Богах да Пращурах позабыл — завтра они о тебе не вспомнят...
Меж тем, окольной стёжкой Осмуд дошагал едва ни к самому подножию холма, на каком стояло киевское войско. К плетню, кольцом охватившему стан, спускаться не стал, но примостился на склоне, откуда виднелись луга и дубравы, что широко раскинулись по древлянским землям.
Вековой дуб корнями силён. Сколь бы ни был могуч великан, а подруби ему корни — и не буря, но малый ветерок свалит древо. Совсем иное, коли оно крепко в земле сидит, а уж ежели не одно-одинёшенько, да во чистом поле, но в роще меж таких же крепких дубков, то как ни ярись Стрибог, союзно им всё нипочём. Выстоят. Так и с людьми.
Прикрывшись десницею от взора Ярилы, Осмуд окинул взором окоём, где за Ужом-рекой высился доселе неприступный тын мятежного града. Из тех же дубов рублен был. Из вековых — иные аж в три обхвата. Такие стены, пожалуй, и греческими пороками не возьмёшь. Однако ж, не столь крепок всякий град тыном, сколь людом своим. А древляне оказались крепки. Не овладеть киевскому войску Искоростенем. Да и почто?
Оно, конечно, Ольга в своём праве взять древлянские животы за погубленного мужа, но только с какого конца ни глянь, а на погибель свою алчностью неуёмной да скудоумием Игорь сам и напросился. К тому ж, взяла ведь уже, кажись, с древлян сторицею. Сколь первых мужей извела! Да всё коварством, каким, поди-тка, и хазар превзошла. Ныне бы получить с лесовиков виру, да, замирившись с Малом, убираться восвояси. Обиды меж Киевом да Искоростенем теперь не вдруг забудутся, да общий ворог небось скоро сдружит. А ворогов, в какую из сторон ни кинь взгляд — хоть делись, не скупясь, всё одно себе останется.
Осторожную поступь у себя за спиною Осмуд почуял не сразу. По едва слышному, но ровному да упругому шагу, догадался — опытный ратник ступал. Не из юных отроков, либо ополченцев, что лишь строем бьются, но вой, поединку обученный. Мечник, похоже. Ну, мечник тут — не диковина, чай в походе, а не с девками на гулянке, да только, то-то и оно, что ратный стан окрест, а ратник, ступая, ни кожей не скрипнет, ни железом не зазвенит, словно безоружный да бездоспешный, либо... крадётся, будто тать.
О давешней забаве со Свенальдычем Осмуд не позабыл, и воевода, небось, навряд обиду позабудет. Горбун-то от мести отрекся, да Свенальд — дело иное, не подослал бы душегуба.
Заслышав незваного гостя княжий дядька не оглянулся и виду не подал, а вместо того, левою рукой чуть придержал ножны, правую же, как бы невзначай, положил на рукоять. И, ногу правую, согнув в колене, под себя подтянул. Теперь, ежели почует неладное, труда не будет скользнуть вперёд, да обернувшись в полуприсяде, единым махом выдернуть клинок и пустить его по дуге, отбивая чужое железо, либо, коли придётся, то и вспарывая ворогу брюхо. Благо, солнце тогда за спиною окажется, супостату же по-прежнему очи слепить станет.
Однако, стоило ему изготовиться, как человек, не доходя, остановился и кашлянул негромко. Ага. Ну, коли так...
Ура! Ура! Ура!
Продолжение!!!
События не всегда подконтрольны нам. Но мы всегда можем контролировать свое понимание этих событий и свою реакцию на них. "Iuppiter iratus ergo nefas".
Все-таки как мне нравится Ваш стиль! Прямо былина, балдею )))
Самая хорошая работа - это высокооплачиваемое хобби.
(Генри Форд)
Да, стиль хорош. Прям так и представляется гусляр с бородой до пояса. Былины, сказы - язык не будничный. Зачем ломаете себя?
Вышел такой себе из шатра да пошел думу думать. И туда поди-тка, и тут коварство.
Разговорный язык всегда интереснее и богаче.
Сказ о Полке Игоревом - богатая тема, что ж вы так её занедужили?
Раттри. Не вовремя. Ночь.
СИРена, Валентина, спасибо!
Ратри, не понял о чём Вы, но тоже спасибо!
Клавдий
"...А я и сам когда-то был самым главным королём. А теперь гоняю дым. Дым и пепел..."
"Крематорий"
Отлично написано, с погружением! Ждала продолжение! ++++++++++
Аверина Татьяна.
Денис, я уже говорил, что являюсь твоим фанатом. Серьёзно... И не потому, что тебе чем-то моя писанина приглянулась - я не кукух, а ты не самец курицы - а потому что ты, безусловно, талантливый автор.
Безупречное изложение. Давно напрашивается вопрос: ты не историк ли по образованию?
Человек человеку волк, а зомби зомби зомби (с)
Ну, это ты напрасно!
Спасибо, Антон!
Нет, я не историк.
Клавдий
"...А я и сам когда-то был самым главным королём. А теперь гоняю дым. Дым и пепел..."
"Крематорий"
Интересно, кто пожаловал?
Hе тoт нacтoящий мyжчинa, кoтopый cpaжaетcя c дpaкoнoм зa тебя, a тoт, ктo ocтaётcя c тoбoй, кoгдa дpaкoн этo и еcть ты ("Рассказано").