Бесподобно, да)

Слабый луч. Ветерок несмелый.
То вступает весна на порог.
Я весеннее платье надела,
На душе ни забот, ни тревог.
Я с постели только что встала,
Охватил меня холодок.
В волосах запутался алый
Мэйхуа опавший цветок.
Где ты, край, мне навеки милый?..
Нам в разлуке жить суждено.
Нет, забыть я тебя не в силах,
Не поможет тут и вино!
Свет курильницы тускло мерцает,
Словно омут, манит постель...
Догорает свеча и тает,
Но еще не проходит хмель.

Ли Цин-чжао (Перевод М. Басманова)

Ли Цин-чжао (Перевод М. Басманова)

О, мне оч. понравилось) Спасибо, Катя
Напомнило стих моей подруги. Там про осень, правда


Осень. Воспоминания...

На ресницах дрожит листопад,

Нашей осени слышится эхо

Ветер воет осколками смеха

Превращая рассветы в закат.

Видно пламя проигранных битв

Мы когда-то там вместе бывали,

Клятву верности Небу давали,

Спрятав нежность за шепот молитв.

Первый снег застелил серебром

Лепестки облетающей вишни

Но тебе меня больше не слышно,

Зло однажды бывает добром.

Нам зимы не страшны холода

В нашем сердце рождается осень,

Листья вишни и запахи сосен

Остаются со мной навсегда…

(с) Lanochka

Очень красиво.

Спасибо, Катя

В каком бы ни была чужом краю,

Я соотечественников сразу узнаю,

Как будто холода, ветра и снег,

И революционный прошлый век

Свой тёмный след оставили на нас -

Он узнается в выраженьи глаз.

Как будто бы мы смотрим до сих пор

На дикий и завьюженный простор,

И в ледяных объятиях декабря

Мы рвемся укрощать и покорять.

Должно быть, в наших взглядах потому

Читается готовность ко всему.

И даже если в зеркало смотрю,

То вижу, как подходит декабрю

Лицо за полированным стеклом,

Хотя в краю, где круглый год тепло,

Откуда взяться вьюгам? Но и здесь,

Я остаюсь собой, какая есть,

И не узнаешь, отчего такой

В глазах тяжёлый страстный непокой,

И кто из предков нес через года

Шаманство...

каторгу...

надежду...

холода...

Графит

Хорошо, но нет тут ли сбоя.

Я соотечественников сразу узнаю,

но нет тут ли сбоя.

Есть. Но автор сетевой, простим ему

Есть. Но автор сетевой, простим ему

Безусловно, простим. Просто себя проверила: вижу сбой или нет)

Просто себя проверила: вижу сбой или нет)

Понятно

https://m.youtube.com/watch?v=xf7obbVxXEY

Влад! Чудо какое!!!

Нашлось.

Темнота кромешная в комнате моей,
Тихо бродят призраки умерших людей,
Шелест тихий саванов. Скрежет их когтей,
По стенам тихо ползают с глазами упырей,
Холодом земли сырой воздух весь пропах,
Треснули на кладбище крышки в их гробах,
Жертву ищут новую, чтоб с собой забрать,
Тусклый свет от свечечки я зажгу скорей,
Прочитав молитвы им. Святые всех сильней,
Чтоб отправить в зеркало их души поскорей,
Пусть ступают с миром в страну своих теней...

Леша Б.

Ленинград

Я вернулся в мой город, знакомый до слёз,

До прожилок, до детских припухлых желёз.

Ты вернулся сюда, - так глотай же скорей

Рыбий жир ленинградских речных фонарей.

Узнавай же скорее декабрьский денёк,

Где к зловещему дёгтю подмешан желток.

Петербург, я ещё не хочу умирать:

У тебя телефонов моих номера.

Петербург, у меня ещё есть адреса,

По которым найду мертвецов голоса.

Я на лестнице чёрной живу, и в висок

Ударяет мне вырванный с мясом звонок.

И всю ночь напролёт жду гостей дорогих,

Шевеля кандалами цепочек дверных.

Осип Мандельштам

Горькие зерна

1.
уходя, подожги свой дом, разбери мосты,
не привязывайся к вещам, не считай до ста,
пусть другие хранят осколки в груди, а ты
просто очень устал.
правь на юг, задыхаясь от боли, дави на газ,
пей прогорклую ночь, чтоб навек обо всем забыть.
то, что сделать сильнее, увы, не сумело нас,
точно сможет убить.

2.
у кофе в Луизиане особый вкус:
болота, тумана, полуночной ворожбы
гадая на черной гуще, спроси: «Вернусь?»
потеки на стенке чашки ответят: «Жди»
потеки на стенках чашки густы, как кровь,
а кофе горяч и полынью горчит во рту.
и если ты здесь, то значит, уже готов
оставить свой дом и вновь пересечь черту.
живое к живому, у мертвых особый путь,
но ты не случайно вернулся к узлу дорог.
скажи, незнакомец, ты знал, что когда-нибудь
кофейная девочка ступит на твой порог?

3.
две скрещенные тени на стене,
неслышный звон серебряных подвесок.
однажды умерев, нельзя воскреснуть,
но колдовство не даст окостенеть.
но «колдовство» не значит «чудеса»,
оно как отблеск дальнего пожара.
сними на вечность девочек из бара,
люби их, гладь по темным волосам.
но не зови богинь по именам,
ты не поймешь и прочитать не сможешь
на языке колец и смуглой кожи
написанные солью письмена.
мертв на две трети, жив всего на треть,
ты им – жених, они – твои невесты…
однажды умерев, нельзя воскреснуть.
однажды возродясь - не умереть.

4.
Луизиана… вслушайся: мёд и медь,
патока, леденцы, карамельный шепот.
здесь темнота легка и нежна, как смерть,
здесь так легко забыть и не вспомнить, кто ты,
здесь так легко не думать и не стареть.
слушай внимательно. он был совсем дитя,
злое дитя, мессия безлюдных улиц,
все разрушая, сети себе плетя,
он прогневил кого-то... его коснулись -
кто-то из здешних добрых самаритян.
он задохнулся, умер, но не вполне:
смерть – как наркотик, выбери дозировку.
он и сейчас считает, что жив, а не…
впрочем, все было сделано очень ловко,
вон он бредет, тень тени среди теней.
ты, может статься, станешь таким, как он,
Луизиана редко щадит беспечных…
ночь на исходе, крепок и душен сон.
кто-то другой сегодня уснет навечно,
кто-то проснется утром. таков закон

5.
невозможно терять, если не было ничего.
как прекрасно движение к собственной катастрофе.
вот туман, что пронизан солнцем, иди в него,
только помни, у нас —
самый свежий кофе.

Мкб-10

Интересное, Катя)

Ира Читаю и думаю. Получится ли у меня так. Пока не пробовала.

Катя, а я даже пробовать не буду. Точно знаю - не получится

Не факт, может, само раз и придет. Это же вдохновение.

Ну, поживём-увидим

Горькие зерна

Офигенно!

Офигенно!

Инесса

Ну, поживём-увидим

Вот да, всякое случается...

Легенда о плачущей девочке

Далеко-далеко, где леса неизвестной породы,
где закат и рассвет так сочны, так прекрасно ярки,
слышен горестный плач, не недели, не месяцы - годы,
слышен горестный плач у могучей и быстрой реки.

На ее берегах - серебристые стройные ивы,
омывает волна золотистый прохладный песок.
Плачет девочка там; монотонно, уныло, тоскливо
много лет-много зим хрипловатый звучит голосок.

И зовет, и манит, подзывая случайных прохожих.
те на помощь спешат: вдруг попала девчонка в беду?
Но не знают они, что ничем ей уже не поможешь,
и на голос ее, обреченно шагая, бредут.

На коряге гнилой, в рваном платьице, девочка Таня
/знают всё старожилы: и духов, и их имена/
кротко просит помочь, потому что сама не достанет,
утонувший свой мяч все никак не достанет она.

Не откажет ребенку случайно забредший прохожий
и нагнется к воде, где всегда непрозрачно-темно.
Таня прыгнет к нему. Прокусив шелковистую кожу,
она крови хлебнет и потащит добычу на дно.

Через месяц-другой, по весне ли, а может быть, к лету
она выйдет наверх в драном платье с чужого плеча,
на коряге гнилой сядет с маленьким томиком Фета,
и опять зарыдает о горькой потере мяча.

Не Амина

Легенда о плачущей девочке

Легенда о плачущей девочке

Ой, знаю этот стих
И вроде раньше его в этой теме даже уже выкладывала))

Нетривиальная трактовка нашей Тани, правда?

Угу) Тем и привлекла

Исходное. Последний день Иуды

Исходное. Последний день Иуды

пришелся аккурат на праздник Пасхи,

и в честь неё помилован Варавва,

а трое казнены, хотя предатель

Искариот про них забыл и думать.

Он верует: простительно так много,

когда тебя прощает сам Спаситель,

и всё собой любуется, бедняга,

Евангелие правит для потомков

и петлю примеряет, точно митру.

Напрасен труд Иудов, но - ни слова,

Господь нам завещал свободу воли.

И потому, с дырой под левой грудью,

забронзовевший от ожогов солнца

Иисус Христос воскрес, а у Иуды

последний день безбожно затянулся.

Марина Немарская

Монолог поэта

Уходит любимая,

будто бы воздух из лёгких,

навек растворяясь в последних снежниках излётных,

в качанье ветвей с почернелою провисью льдышек...

Обратно не вдышишь!

Напрасно щекою я трусь о шершавый понуренный хобот

трубы водосточной...

Напрасно я плачу -

уходит.

Уходят друзья,

кореша,

однолетки,

как будто с площадки молодняка

нас кто-то разводит в отдельные клетки

от некогда общего молока.

Напрасно скулю по друзьям,

как зверёныш...

Друзей не воротишь!

Уходят надежды -

такие прекрасные дамы,

которых я выбрал в такие напрасные даты.

В руках остаётся лишь край их одежды,

но жалкое знамя -

клочок от надежды...

Уходит уверенность...

Помнится -

клялся я страшной божбою

о стену башку проломить

или стену - башкою.

Башка поцарапана, правда, но, в общем, цела,

а что со стеной?

Ухмыляется, сволочь стена, -

лишь дворник на ней равнодушно меняет портреты...

Уверенность,

где ты?

Я словно корабль,

на котором всё гибелью пахнет,

и прыгают крысы осклизлые в панике с палуб.

Эй, чайки!

Не надо. Не плачьте -

жалеть меня бросьте.

Меня покидают мои длинноногие гостьи.

Садятся они, как положено, первыми в лодки...

Прощайте, красотки!

Меня покидают мои краснощёкие юнги.

Им хочется жить.

Справедливо.

Они ещё юны.

Прощайте, мальчишки!

Гребите вперёд.

Вы мужчины.

А я выключаю бессмысленный рокот машины,

и только талант

капитаном небритым и пьяным

на мостике мрачно стоит.

Капитан - капитаном.

Но, грязные слёзы размазав по грубой обветренной коже,

он тоже меня покидает.

Он тоже, он тоже...

Эй, шлюпки,

а ну от греха отойдите в сторонку!

Корабль, если тонет,

вокруг образует воронку.

Остаться совсем одному -

это боль ножевая,

но втягивать я за собой никого не желаю.

Я всех вас прощаю,

одетый в предсмертную пену,

а вам завещаю

пробить ту проклятую стену

и вас призываю

торчащей в завертинах белых трубою

к бою...

Евгений Евтушенко

R.I.P.