Врата нездешнего 01

Бастет рассерженно зашипела. Тонкая верхняя губка приподнялась, ощерив острые клыки. Прелестное личико сморщилось, сделавшись мало сказать – некрасивым, попросту – уродливым. От ярости она побелела, так что на носу и щеках проступили невидимые обычно рыжие веснушки, а надо ртом – черные реденькие усики.

Острые когти расцарапали поверхность стола. Сидевший в кресле напротив большой крот огорченно вздохнул. Конечно, этому столу был не первый год. И даже не сто первый. Но, право, даже разнузданные утехи предыдущего директора с акробатками и балеринами не оставляли на нем столь глубоких повреждений, как вспышки ярости новоиспеченной распорядительницы Врат.

- Деточка, ну что же вы мебель портите? – укорил он ее. – Новую-то в свете… кх… - он удрученно потеребил берестяные уголки документов у себя в руках, – Может статься, покупать и не на что будет.

- Вон! – истерично завизжала кошка, прижимая мохнатые уши к голове.

Счетовод поспешил убраться, прихватив на всякий случай документы. У него сохраннее будут. Эх… Прежний директор хоть и был развратник первостатейный, да все бы лучше, чем энергию свою бешено-кипучую направлять на всяческие разрушения. Али и еще того похуже.

Миниатюрная кошечка осталась метаться по кабинету из угла в угол, шипя не хуже любой из подопечных уволившегося нынче заклинателя. Через месяц – открытие Сезона Зрелищ, а Врата пусты, точно курятник после набега лисиц.

В тот самый миг, когда аккуратная ножка Бастет впервые ступила на порог Дома Зрелищ у тринадцати мостов с парадного входа, балерины, сполна получившие жалованье от ее предшественника, спешно покинули его через черный. Тогда она не придала этому значения.

Вслед за балеринами ее покинули братья-силачи – трое слонов-оборотней. Меньше чем за месяц артисты разбежались как тараканы.

Сейчас, кроме нее, здесь оставались крот-счетовод, одинокая прима-танцовщица по имени Мила – дева не первой свежести, да прибывший с ней, Бастет, джинн-декоратор. В кассе после грандиозного ремонта, учиненного юной директрисой, оставались жалкие гроши.

Сезон Премьер неумолимо приближался, а Врата Нездешнего, как претенциозно именовался один из самых больших домов зрелищ Кострограда, вместе со своей амбициозной распорядительницей очутились на грани полного краха.

Сейчас Бастет почти жалела, что прогнала мальчишку-оборотня, который прицепился нынче к ней на улице, упрашивая взять его акробатом. Но он был с нею совершенно непочтителен! Подумать только, назвался ее сородичем! Он счел ее каким-то вульгарным оборотнем, ее, - прямого потомка великой Богини-кошки!

Ну нет. Месяц, конечно, слишком мало, чтобы успеть сколотить новую труппу, но слишком долго, чтобы без толку убиваться. Она еще побарахтается!

В конце концов, она, хвала предкам, хоть и принадлежит к одному из древнейших родов на Земле, но передовая кошка, отнюдь не чуждая новомодных веяний, и смыслит кой-что в современных достижениях магии! И ума, и изобретательности, и художественного чутья ей не занимать.

Ободрив себя таким образом, она щелкнула когтем пару раз по хрустальному шару в углу стола и стала ждать, пока тот зальется вездесущим эфиром.

Спустя менее получаса она уже диктовала первые сообщения девушке из службы далеруна. Признаться честно, делала это не без острой досады, ибо скорого ответа не ждала – судя по номерам, адресаты находились в отдаленных зело краях. Оставалось лишь надеяться, что ответ все же будет, и свернуть хвост тройным бубликом на удачу.

И отклик пришел даже раньше, чем она смела надеяться! Мышиный писк разорвал тишину кабинета, едва она успела додиктовать последнее сообщение. Хватая второпях новенький далезвон, покарябала его от волнения.

- Директор Врат Нездешнего, Бастет слушает, - промурлыкала она в трубку.

- Да проливается ежесекундно вода на вашу голову, Бастет, - почтительно отозвалась трубка мелодичным голосом, вызвав мерзкую волну колючих мурашек на загривке директрисы.

*** ***

- Вооооой!!! – заорала Бастет, прикрыв звуковод мягкой ладошкой. – Поди сюда сей момент!

- И вовсе незачем так орать, деточка, точно у вас пузырь с валерьянкой отбирают, - неодобрительно пробубнил крот, появляясь в дверях. – Я, может статься, и несколько подслеповат, но не глух уж точно – это факт!

- Вой, - ласково мурлыкнула Бастет. – Сколько времени тебе нужно, чтобы сменить паспорт Инфернополя на местный? С гражданством, как полагается?

- Хм. Цена вопроса? – мгновенно оживился крот.

- Я плачу, со своего кармана. Главное – быстро!

- Ну, месяца три. Никак не меньше. И никто быстрее не сделает, ни за какие деньги. А до того – временная регистрация.

Бастет рассерженно зашипела.

- Нет-нет, меня все устраивает, - поспешно заверил ее мелодичный голос из далезвона. – Мне все прекрасно слышно. Регистрация – замечательно. С ней три месяца можно и подождать. Если она, конечно, настоящая.

- Обижаете, молодой человек, - подавшись вперед и повысив голос, оповестил крот невидимого собеседника. – Фирма веников не вяжет.

- Вот и славно, - бодро откликнулся далезвон. – Значит, приехать мне нужно…

- Как можно быстрее, - торопливо мяукнула взбудораженная кошка. – Чем быстрее, тем лучше!

- А можно регистрацию сделать к моменту моего приезда?

- Можно! – кошка глянула на крота. Тот кивнул. – Пришлите оттиск вашего паспорта мне на хрустальный шар, и к вашему приезду все будет готово!

*** ***

- Караван «Водомор-Костроград» прибывает к сто второму причалу, - объявил замогильный голос. – Встречающие, можете выходить на перрон.

Бастет направилась к одному из выходов к причалам, гадая, как в толчее будет искать своих артистов. В сегодняшнем караване прибывали эльф из Инфернополя, орк с Терновых Гор и человеческая женщина из прибрежной деревеньки Кхырь. Они словно бы подтверждали древнюю поговорку – все дороги ведут в Водомор.

Караван был длиннющим, как и все караваны дальнего следования. Извивающаяся змея из множества сцепленных между собой гигантских продолговатых воздушных шаров, снижаясь, медленно проплывала над верхушками деревьев. Вот головной шар резко нырнул книзу, и плетеная корзинка, почти цепляясь днищем за вымощенную поверхность причала, поплыла вдоль столпившихся на перроне. Бастет насчитала тридцать ярких шаров, проплывших мимо, а хвост летучего монстра протянулся еще не на одну сотню метров.

Поиски, вопреки опасениям, продлились недолго. Стоило Бастет подойти ближе к кибитке с номером двадцать семь – она находилась ближе всех из нужных ей, - как она увидела высокую фигуру, одетую в ярко-красное шелковое кимоно, расписанное экзотическими цветами и птицами. Длинные черные волосы, распущенные по плечам, были заколоты изящным серебряным гребнем. Сомнения исключались начисто – лишь артист мог бы вырядиться столь вызывающе ярко с утра, да еще с дороги.

Должно быть, не только кошке пришло это в голову – едва успев обменяться приветствиями с эльфом, она увидела, как в их сторону движется высокий поджарый орк с ярко-синей татуировкой, покрывающей гладко выбритую голову. Кажется, в этой пестрой толпе не было больше ни одного существа, одетого в невыделанную кожу горного зубра, да еще с таким невероятным множеством грубых железных заклепок.

- Кажется, вы не только меня сегодня встречаете, - улыбка чуть тронула губы эльфа.

- Вы проницательны, Ханка, - откликнулась Бастет.

- Не более, чем наш будущий коллега.

- Осталось найти хореографа из Кхыри, - кошка огляделась. – Кибитка номер сорок…

Боги, как неохота тащиться через всю эту толпу в самый конец каравана!

- Это недалеко, - известил подошедший орк. – Ее прицепили прямо перед той, в которой пришлось ехать мне.

Хореографа тоже увидели практически сразу, хоть она и не отличалась ни высоким ростом, ни особо яркой внешностью. Тощенькая невысокая дамочка в шляпке с вуалькой так растерянно озиралась по сторонам, и рядом с ней громоздилась такая груда багажа, что никем иным, кроме как преподавателем танцев, быть она попросту не могла.

Кажется, Кхырьскую училку сильнее всего потрясла краткость, с которой кошка представила всех друг другу. Похоже, она не считала вокзальную толчею причиной для пренебрежения церемониями.

Дамочка с негодованием воззрилась на орка, который, не глядя, потряс руку, протянутую явно для поцелуя.

Он осмотрелся поверх голов и вдруг пронзительно свистнул. Рядом тут же материализовался носильщик с тележкой.

- Вещи леди, - коротко кивнул орк на хореографа.

И вещи с поразительной скоростью оказались в тележке! Это несколько примирило «утонченную особу» с «бесцеремонным грубияном».

Выбираясь к стоянке колесниц, кошка воспрянула духом – кажется, впервые со дня своего злосчастного назначения.