Мы были - нас нет. Глава 03
“Бросьте меня в море…ибо я знаю,
Что ради меня постигла вас эта великая буря”.
Книга пророка Ионы, 1:12.
Новая жизнь.
- Доставай! Ещё партия готова.
Кристина быстро взяла хлебную лопату и вытащила из печи пышущую жаром выпечку. По всей пекарне разносился аромат свежеиспечённой сдобы. С видимым облегчением она поставила свою ношу, и в тот же миг несколько женщин-полуросликов принялись снимать выпечку. Вскоре другая партия была погружена, и Кристина, вновь с трудом поднимая лопату, поставила в печь тесто, которое вскоре должно было стать аппетитными булочками и хлебом. Девушка знала, что их хлеба поставляются в дальние районы, и даже эльфийские обозы каждый день приходили за очередной партией выпечки.
Зима подходила к концу. Кристина работала в пекарне, единственной в деревне, но очень важной и прибыльной. Поначалу она изнывала от изматывающего труда, но помнила, как Грео предупреждал её, что она одна стоит нескольких полуросликов в таком деле. Так оно и было: если раньше каждый хлебец в печь загружал один работник, то теперь одна Кристина загружала и доставала на огромной хлебной лопате около десятка хлебов, да ещё и несколько булочек. В этом и заключалась её работа. Просыпаться и приниматься за дело приходилось ещё засветло, чтобы хлеб был готов к завтраку.
Но, как бы ни было тяжело Кристине стоять у горящей печи, Грео был всегда рядом. Он оказался очень добрым, весёлым и весь день напролёт рассказывал ей смешные истории из их мира, тем самым привнося в рабочую атмосферу чуточку веселья и отдыха.
Кристина была счастлива. Теперь, наконец, она была по-настоящему счастлива. Иногда, оставаясь одна, она вспоминала свой мир, но не с болью, а только радостные дни её прошлой жизни. Реже Кристина думала о семье. Мама, с её добрым лицом. Девушка уже ни в чём её не винила и давно простила. Сестра, с её озорными блестящими глазами и непоседливостью. Кристина вспоминала, как им было весело втроём, как хорошо они жили. После того, как погиб отец… Но нет, об этом она думать не будет. Теперь Грео и Вайра заменили ей обоих родителей, своих детей у них не было. Они любили её как дочь, помогали во всём, а ей нравилось работать в пекарне, будто она, наконец, нашла своё место в жизни. “Наконец-то за долгие месяцы моя жизнь стала настоящей!” – думала Кристина, иногда тихонько вытирая слёзы счастья с глаз.
Весенняя вода.
Прошло пять месяцев с тех пор, как Кристина появилась в Волоке. Но ей казалось, что пролетела всего одна ночь, где ей снился замечательный сон о том, что всё, наконец, образовалось, что всё, наконец, хорошо. Зимы в этом мире оказались не такими, к которым она привыкла: здесь они были мягкими и короткими, а снега было очень мало. А вскоре солнце стало выглядывать всё чаще, становясь теплее, и без того редкого снега не стало вообще, а водоёмы начали согреваться.
Именно последнее и радовало Кристину больше всего. Ведь как приятно было после трудной жаркой смены всем коллективом пекарни бежать к озеру и окунуться в прохладную ещё воду. Некоторые прохожие ещё кутались в свои одежды, но Кристина только сочувствовала им. Сами они барахтались в воде, плескались и веселились, смывая с себя жар и усталость, пот и запахи пекарни. А потом, разморенные, лежали на ещё не прогревшейся земле и Грео, как всегда, рассказывал весёлые истории. Кристина иногда думала, что запас этих историй неисчерпаем, и ей это только нравилось.
Они лежали на берегу, их ноги омывала прохладная вода. Полурослики громко смеялись, прыгали в воду, чтобы охладиться и выскакивали на берег.
Кристина поднялась, набросила на себя лёгкую тунику и побрела вдоль озера. С наступлением весны мир преображался. Деревья, вновь одевшиеся в зелень листвы, поражали Кристину: здесь не было привычных для неё берёз и дубов. Здешние деревья не всегда были правильной формы, они, будто нарисованные детьми, могли иметь невообразимые черты: листья могли быть больше веток, а ветки порой толще ствола. Встречались даже такие, которые меняли цвет своей листвы. Разномастная живность, которую не было видно на протяжении зимы, уже покинула свои убежища. И теперь её пение, крики и вой наполняли собой окружающий мир.
Особую любовь Кристина питала к местному небу. Оно значительно отличалось от того, которое она привыкла видеть в своём мире. Здесь оно было какое-то глубокое, не нависающее низко над головой. Часто в нём можно было увидеть переливы различных цветов, от алого до чёрного. О значении этих цветов она не знала, да и не спрашивала. С приходом весны в нём появились разноцветные полосы, о происхождении которых она могла только догадываться.
В свободное время она отправлялась на прогулки, позволяющие ей поближе познакомиться с этим миром. Кристина обожала здешние поля. Было так приятно широко раскинуть руки и со скоростью ветра бежать по зелёному полю, улыбаться тёплому солнцу, игривому ветру, путающему её волосы, а устав, упасть в мягкие травы. Лежать и принюхиваться к запахам этого мира, слушать жужжание и стрекотание здешних насекомых. Забывать о том, кто ты, где ты, растворяясь в этом бескрайнем пространстве зелени полей.
Она выяснила, что сам Волок крохотной деревушкой притаился в кругу холмов, будто затаившись от всего остального мира. Кристина любила забираться на вершину зелёного великана и смотреть на раскинувшийся по ту сторону мир. Равнины и снова холмы, леса и поля, кое-где выжженная солнцем земля, а где-то - ещё не сошедший снег. Казалось, каждый отдельный участок этой земли жил своей жизнью, одевался в свои одежды, кормил свою живность.
Всё это завораживало, создавая красочное и невообразимое полотно картины, от которой не хотелось отводить взгляд. Это их мир и он ей… нравился!
Кристина стояла, запрокинув голову и подставив лицо тёплому ветру, когда её окликнул Грео. Подойдя ближе, она увидела, что все собираются уходить.
- А куда все? Разве уже пора? – спросила она, с тоской глядя на блестящую воду.
- Теперь, деточка, мы начинаем работать всё время, то есть в три смены, - ответил он. - Пойдём, по пути расскажу.
Окружённая друзьями, Кристина двинулась в сторону пекарни вместе со всеми.
- Как видишь, весна в разгаре, а это значит, что настала пора готовиться к нашему главному празднику. Я тебе ещё не рассказывал, но первый день лета – День Свободной Жизни, наш народный праздник. К нему готовятся загодя: это и долгие бессонные ночи, и упорный труд. Мы отмечаем этот праздник независимости, чествуя себя и наших богов за то, что мы живём вольно и беспечно… по сравнению с другими народами, конечно. Так что теперь нам надо помимо снабжения районов хлебом, ещё подумать и о себе.
Они снова вошли в деревушку, и только теперь Кристина заметила то, на что не обращала внимая до сих пор. Действительно, по всей деревне разлилось оживление. Все бегали, суетились, рынки полнились товарами, а кошельки быстро пустели. Местные жители пробегали мимо, сгибаясь под тяжестью покупок. Жители всей деревни привыкли к Кристине и, более того, полюбили. Она была весёлая девчонка, такая приветливая и всегда приходящая на помощь. Постепенно полурослики уже не могли представить себе жизни без этой высокой девушки, которая всегда была чем-то занята, а в свободное от работы время наслаждалась природой.
- Вот так-то… - окончил рассказ Грео, сворачивая к пекарне.
Вот идёт девушка. Девушка из нашего мира. Но она больше не принадлежит ему. Вот идёт девушка, а вокруг неё толпятся люди, мужчины и женщины, старые и молодые, люди, едва достающие ей до пояса. Приглядитесь к ней внимательнее. Вот девушка в домотканых одеждах и простой лёгкой обуви. Вот девушка, видевшая то, что нам даже не приснится. Наконец-то по-настоящему счастливя. Нет, она больше не Мортис. Смотрите: вот идёт Кристина.
День Свободной Жизни.
Вот и приходит в Волок первый день лета, называемый здесь также Днём Свободной Жизни.
Праздник начался с самого утра. Жители высыпали на улицы и громогласно поздравляли друг друга. Кругом царило всеобщее веселье, Кристина, окунувшись в его волны, вместе со всеми бегала по улицам, кружилась в летнем танце, примеряла венки и украшения из трав и цветов. Улыбка не сходила с её лица, а звонкий искренний смех вливался в общий гомон. На просторном лугу, за крайними домами, были составлены столы, уже наполняющиеся праздничными угощениями от каждого дома.
Незаметно пролетевший в весёлом угаре день постепенно переходил в вечер. Кое-где на лугу, куда собрались все жители, уже зажигались костры. Праздник не утихал ни на минуту. Кристина с приятным удивлением отмечала, что жители Волока были одной большой семьёй, дух сплочённости разливался в воздухе.
Ближе к полуночи, когда праздник ещё и не думал заканчиваться, столы понемногу начали пустеть. Недолго думая, Кристина направилась в пекарню за сладостями и выпечкой. Наполнив подносы, она быстро двинулась обратно к лугу, где ярко горели костры. Но уже на подходе её насторожило отсутствие праздничного шума и песен. Немного сбавив шаг, она стала пробираться к лугу.
Открывшаяся взору картина заставила её быстро отпрянуть обратно под сень деревьев. На лугу, где, казалось, минуту назад так ярко горели костры, и веселился народ, теперь стоял конный отряд из десятка всадников. Она сосредоточила внимание на ближайшем наезднике. В лунном свете невозможно было точно определить цвет кожи незнакомца, но зато видны были многочисленные татуировки на обнажённых руках. Голова этого существа была обрита по бокам, и только по центру проходила узкая полоска волос, открывая длинные заострённые кверху уши. А серебристые глаза не имели зрачков. Черты его были безукоризненно правильные, а выражение лица выдавало в нём существо властолюбивое и жестокое. Держался незнакомец в седле прямо и уверенно, это означало, что лошадь была его частым спутником.
Немного напрягая слух, Кристина прислушивалась к голосам. Ей почему-то стало очень страшно: она была здесь одна, а там, на лугу, где были родные ей люди, стоял конный отряд, явно враждебно настроенный.
- Нет тут такой! Убирайтесь!
Это был голос Грео. Этот мягкий голос она всегда узнает. Но сейчас в нём скользили жёсткие нотки.
- Презренный гном! Я повторяю тебе ещё раз: в ваших захудалых трущобах скрывается людская девица, причастная к пропаже нашей Святыни. Ради вашего же блага, советую вам выдать её немедленно. Или же… - он выдержал театральную паузу, - ваш праздник может окончиться случайно разгоревшимся пожаром, который оставит вас жить на улице. А некоторые, – он подогнал коня к Грео, – возможно и вовсе жить перестанут!
- А теперь послушай меня, Бледный Эльф! - В голосе Грео скользнуло презрение. – Я тебе не гном. Гномов ты поищи севернее, там, где твои люди и украли твою побрякушку. В нашей деревне нет, никогда не было и не будет места людскому отродью! Равно, как и вашему…бледному. А теперь вон! Вон из наших мест! Возвращайся к себе и проливай слёзы над утратой!
Грео отвернулся и сделал шаг прочь от эльфа. Внезапно сверкнуло копьё и в следующую секунду упёрлось в напряжённую спину полурослика.
- Не поворачивайся ко мне спиной! – приказал эльф.
Даже и не думая обернуться, Грео презрительно, с ненавистью, прошипел:
- Не забывай, Бледный…Эльф, ты не на своей территории.
И уже криком добавил:
- Прочь с моей земли!
После секундного колебания, Бледный Эльф, он же, как поняла Кристина, начальник конного отряда, безмолвно убрал копьё, развернул лошадь и двинулся прочь вместе с остальными.
Праздник был окончен.
Вайра заметила прячущуюся в кустарнике Кристину. Девушка заплакала при приближении женщины.
- Я уйду…
- Кристина, - Вайра взяла её за руку. – Не стоит.
- Нет, это…это из-за меня они испортили праздник… это…я…
Вайра потянула её за руку и усадила на землю рядом с собой.
- Это не из-за тебя, а из-за того, что они решили, будто на своей независимой земле мы будем кого-то бояться. Перестань, пойдём в дом. Праздника уже всё равно не будет. Пошли…
- Нет! – Кристина отпрянула. – Нет! Я пойду к ним! Пускай они забирают меня и делают что хотят. Я не хочу, чтобы такое снова повторилось с вами. Простите меня…
Девушка заплакала с новой силой, Вайре было её очень жаль, она приобняла её, тихонько покачивая.
- О каком прощении ты можешь говорить? Тебя не простит вся деревня, если ты уйдёшь. Мы же все тебя любим! Я не вижу здесь беглых преступниц. И, уж поверь мне, вся деревня этого не видит. А видим мы заботливую весёлую девочку, одну из нас, которая стала нам родной и которую мы никому никогда не отдадим. Пусть хоть сам Верховный маг эльфов приедет сюда!
Кристина, вытирая слёзы, попыталась улыбнуться.
- Правда?
- Ну конечно. Пойдём, пошли в дом.
Они поднялись и вышли на луг, где все уже собирались по домам.
Туман.
Кристина видит, как поляну накрывает марево тумана, она совершенно теряет власть над мыслями в своей голове, их будто нашёптывает ей… туман. Он сжимает сердце, он нежно касается души. Такой туман можно увидеть лишь единожды. Но стоит жить ради того, чтобы его увидеть, чтобы его почувствовать. От него кружится голова, всё тело подчинено ему одному. Хочется смотреть лишь на него, чувствовать лишь его, касаться лишь его… Стоит прожить тысячу жизней для того, чтобы войти в этот непроглядный туман, отдать ему тело, отдать ему мысли, закрыть глаза, отбросить назад прошлое и забыть себя. Забыть всё, что тревожило и тяготило, покориться. Покорись… Тот, кто хоть раз в жизни видел такой туман, может умирать спокойно. Он видел достаточно. Человек должен прожить ровно столько, сколько ему понадобится, чтобы понять туман. Заглянуть в его глаза, почувствовать его руки на себе. Покорись…
Что такое наш мир, когда в него приходит туман? Ты смотришь в окно и не видишь домов, не видишь никого. Проведи рукой – и она пройдёт сквозь пустоту. Поведи взглядом – и ты ничего не увидишь. Здесь нет ничего. Зато глядя в туман, ты видишь лица и события, разрушение и созидание. Туман вечен. Покорись… Он был, есть и будет даже дольше самого мироздания. Поведи рукой, зайдя в туман. И ты ощутишь что-то живое, что-то реальное. Он подскажет, что делать дальше, куда идти. Лишь он имеет силу, только он имеет значение. Покорись… Тот, кто попал в зависимость от тумана, никогда уже не будет мыслить как прежде, тот никогда не сделается прежним человеком… никогда не выйдет из тумана. Сделай только шаг – и ты поймёшь смысл жизни, как предназначение тумана. И никогда больше не вернёшься…
Он начал спускаться с холмов и, подобно живому существу, подползать к ногам тех, кто ещё был на лугу. Кристина вертела головой из стороны в сторону и не понимала, что происходит, когда все жители, один за другим, начали падать на землю. Она не знала, что с ними, не знала, что ей делать, как им помочь. Она просто стояла и смотрела. Разум её был скован этой молочной пеленой, всё нашёптывающей ей. Такой красоты тумана она ещё никогда не видела. Он всё простирал свои щупальца дальше и дальше, покрывал лежащие на земле (мёртвые?) тела полуросликов. Постепенно он обвился вокруг ног Кристины.
Вот она видит, как упала стоящая рядом Вайра. Девушка видит всех жителей деревни, окутанных этим туманом, будто саваном. А потом она лишь успевает подумать: “Я падаю… снова… это туман…”.
И тогда она падает. Последней из всех, кто был на лугу.