Фрейлина королевы Ифигении. Глава 62. Дальние дали (конец)

- Ты так и не рассказала, зачем искала меня, - напомнил Оттар.

- Просто хотела узнать, как у тебя дела, все ли в порядке.

- Выглядишь невеселой. Что-то произошло? Как ты снова очутилась в море?

- Долгая история, - усмехнулась Амарантос. – И не слишком интересная. Но нет – со мной не произошло несчастья. Я вернулась под воду по собственной воле.

- Наверху, наверное, интересно? – присела к столу Корнелия.

- Да, интересно, - акула рассеянно улыбнулась. – Но море тянет. Оно не дает себя забыть. Поэтому я и вернулась.

- Что собираешься делать? Отправишься к акулам?

Амарантос, подумав, кивнула. Она сомневалась, что станет заворачивать к акулам, тем более, задерживаться у них, но Оттара это не касалось.

Что она надеялась здесь найти? Он уже год, как женат. Маленький сын, и Корнелия снова ждет ребенка… Или она рассчитывала, что он станет терпеливо дожидаться? Тем более, что она не давала ему повода думать, что вернется – к нему или просто в море. Он проводил ее, когда она ушла на берег с другим.

Да и не было между ними ничего, кроме дружбы. Он ведь тоже не давал ей повода думать, что между ними что-то может быть. Ей всего лишь показалось. Она просто убедила себя в том, во что слишком хотела верить.

А смогла бы она остаться здесь, в Золотом море? Среди русалок? Изо дня в день жить на одном месте, безропотно растить детей, дожидаться, когда он вернется с опасной службы, тревожиться, не спать по ночам, как Корнелия?

Нет, Оттар выбрал себе именно такую жену, какая и была ему нужна. А она, Амарантос? Кому нужна такая, как она? Ее мотает, точно осенним ветром сухой листок. Где ее путь? Куда она идет? Чем успокоится?

Она хлебнула из кружки. Внезапно пришло воспоминание: смеющаяся ведьма, сулящая научить всему, что знает сама, и грозящая, что понадобится не один год. Вот оно – то, что ей нужно! Несколько лет, а то и десятилетий спокойствия и узнавания нового. Пожалуй, это сумеет подарить ей покой на ближайшие годы. А там можно и подумать, куда идти дальше.

Ученичество – хороший повод для перерыва.

*** ***

В пещере ведьмы оказалось пусто и заброшенно. То, что хозяйка не появлялась здесь давно, было понятно сразу. Зеленая тина затянула пол, широкие столы, многочисленные полки. Зато склянок осталось лишь несколько – и те были пусты. На стенах поселились густые водоросли, среди которых резвились мелкие рыбешки. Неподалеку от входа обнаружилась крупная колония мидий.

Амарантос потерянно оглядывалась вокруг. Тишь и запустение. Чего-чего, а подобного она точно не ожидала увидеть. Ведьма жила здесь долгие десятилетия еще до ее рождения. Акула не могла представить, чтобы она куда-то делась.

Тем более – чтобы вместе с хозяйкой исчезли все ее зелья, все свитки и книги. Тем не менее, не было ни ведьмы, ни следов ее пребывания здесь.

Амарантос оплыла всю пещеру, заглянула в каждый уголок. Нет, искать здесь нечего. И ждать тоже. Куда исчезал ведьма – неважно. Она не вернется, и ждать бессмысленно. Акула выбралась наружу и остановилась, задумавшись.

Плыть было некуда. Никто ее не ждал ни в Золотом море, ни в море Вихрей. Да и на суше ее ждали едва ли. Во всяком случае, ей там делать нечего. Ей вообще нигде нечего делать.

Отчего-то вдруг безумно захотелось взглянуть издали на место, где стоял среди скал прибрежный замок. Интересно, как там Монтан? Вспоминает ли о ней?

Хотя – на что ему это? И ей ни к чему. В замке ей искать нечего. Она сама, по собственной воле покинула его. Решила искать свою судьбу. Никто не виноват, что не нашла.

Может, никакой судьбы и вовсе не существует. А есть лишь равнодушный мир вокруг, в котором мечутся люди и морские существа, пытаясь жаться друг к другу. А их растаскивает течением…

*** ***

Места для непоседливой акулы нет ни в Золотом море, ни в море Вихрей, ни на суше. Нигде.

Окна замка на побережье сияли огнями. Амарантос издали глядела на него. Сначала она хотела пробраться подводным ходом в один из фонтанов внутри – ход этот когда-то устроил для нее Асмунд. Но, поглядев на замок снаружи, передумала.

Отсюда виднелся пролив, ведущий в Океан. Близость его здесь, возле берега, не ощущалась. На поверхности воды вообще не чувствовалось мощных течений и водоворотов, что перемешивали слои воды на глубине.

Акула, как завороженная, глядела в ту сторону. А ждет ли ее что-нибудь там? Жаль, нельзя подобраться к проливу по поверхности – там постоянно стоят корабли. Слишком рискованно – ее легко могут заметить. А как поступят люди с обитательницей глубин – предсказать невозможно. Оставалось лишь нырять на глубину, если она правда хотела подойти к проливу поближе.

*** ***

Амарантос опасливо приблизилась к краю скалы. Это была граница между морем Вихрей и Океаном. Сердце замирало от восторга и ужаса перед неведомым. Океан был недосягаем для обитателей обоих морей. Каждый мог, оплыв осторожно вдоль самого берега Холодный мыс, вынырнуть с его океанской стороны и увидеть необозримые просторы сине-серой, обманчиво спокойной воды. Однако глядеть, поражаясь бесконечности водной глади – это и все, что доставалось путешественникам. Освоить эти просторы не удалось еще никому. Да и плавать так можно было лишь в сильную непогоду, когда человеческие кораблики на время убирались в безопасные бухты возле Теплого мыса.

Выбраться на океанский простор с южной стороны было совершенно невозможно – с Океана шло мощное течение, не позволявшее никому выплыть оттуда. Даже по поверхности – потому что там постоянно стояли в бухтах суда. Поток занимал добрую половину перемычки между морем и Океаном. Дойдя почти до середины моря, вода поворачивала обратно, образовывая завихрения, в которые мало кто рисковал соваться – посреди моря Вихрей ярились постоянно меняющие направление и силу течения, появлявшиеся и исчезавшие без предупреждения. Это они породили Бездну Вихрей, давшую имя целому морю. Выход в Океан находился со стороны Холодного мыса – большая часто вод потока с Теплого мыса уходила дальше, на север. Вот только воспользоваться этими воротами почти никто не пытался.

Стоило приблизиться к невидимой границе, обозначенной резким уходом дна вниз – как отчаянный путешественник мог ощутить дуновение неодолимого течения, несущегося от Теплого мыса к Холодному. Теплый поток воды овевал лица осмелившихся приблизиться, делаясь тем сильнее, чем более сокращалось расстояние, а тех, кто подбирался чересчур близко – мог попросту смыть и унести. Если находился смельчак, готовый попытаться вытащить смытого – он разделял судьбу унесенного в неведомую даль потоком. И никто из унесенных не возвращался до сих пор обратно.

Амарантос потихоньку, замирая от предвкушения и трепета перед неведомым, пробиралась ближе к границе. Теплые струи воды коснулись ее лица, взвихрив волосы. Немного ближе – и вот горячий поток ожесточенно рвет волосы, сбивает дыхание. Акула была вынуждена чуть пригнуться – поток становился сильнее и сильнее. Вот уже стало трудно продолжать двигаться прямо – ее сносило в сторону. Горячая вода оборачивала плотным коконом.

В какой-то момент Амарантос осознала, что, даже если захотела бы повернуть обратно, это уже не в ее власти. Ощущение напоминало падение с огромной высоты. Ее поволокло прочь от знакомого до мелочей моря. От Холодного мыса, совсем рядом с которым находился покинутый дом. Впрочем, вернуться она бы не смогла – струи воды окутывали, не позволяли всплыть наверх. Ее стремительно уносило туда, где царила сероватая муть, в которой ничего нельзя было пока что различить. Над головой проплывали смутные тени корабельных днищ. Подхваченная непреодолимым течением, акула с трудом сумела обернуться, чтобы увидеть, как стремительно уносится прочь Холодный мыс и исчезает в конце концов из виду. Вода вокруг сделалась совсем серой – не такой бирюзовой и прозрачной, как она привыкла. Дна внизу не было. Был лишь горячий поток, окружавший со всех сторон и тащивший ее, точно кусочек водоросли, неведомо куда.

Поток за пределами пролива не сделался менее плотным, и покинуть его не представлялось возможным. Его границы казались плотными стенами, которые акуле было не под силу преодолеть. Это открытие несколько обескуражило Амарантос. Все, что ей оставалось – это продолжать плыть в мощном стремительном потоке, влекущем ее неумолимо на север. И гадать, что же ждет ее впереди.

Ясно одно – то, что осталось позади, ей уже вряд ли когда-нибудь придется увидеть.

Конца мчащему вперед потоку не предвиделось. Амарантос как-то слышала от Асмунда, что протекающее вдоль океанического побережья материка течение идет до самого Северного полюса. До места, где океанские просторы всегда скованы льдом, а по воде плавают громадные льдины, похожие на горы. Если это и правда так – вполне возможно, ей вскоре придется увидеть эти плавучие ледяные горы. От этой мысли сердце должно было бы замирать – но акулу сковало странное равнодушие. И она безропотно плыла среди океанических просторов вместе с теплой водой, становившейся день ото дня прохладнее.