Через все нормы

Дереку давно известно, что мир находится в полной жопе. После потери семьи — его матери, отца, Лоры, и даже дяди Пети, он сделал то, что было совершенно очевидно: Застрял с упрямым и ничего не смыслящим волком, который не желает воспринимать советы, ни черта не думает о будущем, и ни о чём, собственно, кроме себя и своих желаний — не размышляет.


Но, это?


Это было совершенно за пределами его воображения. Это было даже за пределами всего, что он мог бы придумать в своих самых страшных кошмарах. Это неправильно настолько, что, о боги, он просто не знал, что на это сказать.


Это противоестественно.


Есть нормы поведения, которые должны быть выполнены, тонкости соблюдения, динамика для подражания. Взаимодействие в стае не во власти, а в семье и переноса различных способностей и навыков потомкам. Это об ответственности и защите стаи.


Речь идет о руководстве и защите слабых.


Но поскуливающая перед тобой собака с мячом в зубах, что сидит и смотрит на тебя так, будто ты ему чем-то обязан — это уже превыше всех норм. Он ведёт себя как гиперактивный щенок. У него нет даже минимального достойного поведения. Совершенно никакого.


Это всё собаки. Они подают ему неподобающий пример.


Стайлз лежал на земле, извиваясь. Передние лапы и голова были наклонены близко к земле, в то время как его хвост вилял в маниакальных кругах.


— Прекрати, — требует Дерек, но в ответ Стайлз лишь качает головой. — Ты — Альфа. Альфы не просят поиграть с ним в мячик, они не преследуют свои хвосты или суются людям между ног, Стайлз!


Волк на это лишь издал фыркающий звук, закрыл глаза, сел и вывалил язык изо рта.


Дерек чувствовал, как его хмурый взгляд становится постоянным, когда он встречался с ним взглядом.


Стилински виляет хвостом из стороны в сторону, задевая им листву.


Он опять за своё


Дерек сузил глаза.


— Нет.


Стайлз смотрит равнодушно, зевая и широко расширяя челюсти из-за этого. Дерек прекрасно знает, что поругав его — ничего не изменится. И он ничего не может с этим поделать. Но и он не может оставить Стайлза одного, прекрасно понимая, что тот найдет какой-нибудь способ попасть в беду. И тогда не поздоровиться всем, включая то, что ему в особенности.


Он все ещё не сводил с него взгляд. Тот, который заставляет его замирать от изумления — это странная смесь коричневого и красного, что выглядела как кровь янтаря. По мнению Хейла, он — «Щенок — с глазами волка».


— Я ненавижу тебя, — ворчит Дерек, упрямо скрещивая руки на груди.


Стайлз смещается вперед и кусает кусок джинсов Дерека, чуть ли не припрыгивая от нахлынувшего возбуждения. А Дерек? А что он? Он лишь тяжело выдыхает.


Вопреки своему мнению и чертовски мягкому касанию, вздохнув и извинившись перед своими предками, Дерек тянет руку назад и, вынув фрисби из наплечной сумки, подкидывает его в воздух.


Стилински гонится за ним, преодолевая препятствия на своём пути, дабы поймать её зубами. Смотря на это, Дерек был вынужден наклонить голову, чтобы скрыть улыбку.


Она для него неестественна, но как можно не улыбаться, глядя на эту детскую беззастенчивую радость? Он не знал, но почему-то именно это заставляло его растягивать губы в еле заметной улыбке.


И лишь когда тело Стайлза начало принимать человеческую форму, Хейл не удержался от комментария.


— Ты — позор для всей нашей стаи.


На это Стилински пожимает плечами, и с усмешкой выплёвывает всё ещё находящееся у него в зубах фрисби.


— Как скажешь, чувак. Но это чертовски здорово!