11. Хранители Уру. Часть 2. Видимость свободы?.. Гл. 2

- Больше, чем полторы доли свободы! – Качина звонко рассмеялась. – Кем, только не говори, что так и собираешься киснуть в городе. Тем более, когда намечается такое мероприятие!

Атавинант мрачно вздохнул. Киснуть в городе ему и самому не хотелось. Но приказ есть приказ. Вот только как объяснить ей?..

- Слушай, я правда не могу, - попытался он еще раз. – Неужели ты думаешь, что я стал бы торчать здесь, если бы мог поехать со всеми?

- И кто тебе мешает? – она хитро прищурилась.

- Да запретил мне работодатель покидать город! – не выдержал он, поняв, что не в силах сочинить ничего дельного. – Под страхом… увольнения!

- Ты что, работаешь? – недоверчиво протянула она.

- Как ни странно, - проворчал Кем. – Меня на обучение сейчас послали. Но у меня контракт, и по одному из пунктов я не имею права покидать город без специального распоряжения.

- Странный у тебя работодатель, - девушка вздохнула. – Кто он, хотела бы я знать?

Атавинант развел руками. Кто он сам – разглашать ему запретили. Надо думать, по поводу владельца тоже не стоило распространяться.

- Только не говори, что согласно еще одному пункту контракта не имеешь права называть работодателя, - Качина уперла руки в бока. – Это уже не смешно, в конце концов!

Кем тяжко вздохнул.

- Не смешно, - согласился он. – Качина, я очень хочу поехать. Это моя любимая группа, и вообще, мне не нравится идея сидеть сиднем в городе несколько циклов, когда вы все уезжаете! Но я не могу, правда.

- Слушай, ну он же не узнает?..

- Да в том-то и дело, что узнает, - пробормотал Кем.

- Такое впечатление, что у тебя ошейник раба надет, по которому можно отследить твои перемещения! – фыркнула она. – Кем, ты параноик!

- Вызвать могут в любой момент, - попытался он еще раз. – Тем более, сейчас, когда учебы нет.

Хвала Спящему, она даже не догадывается, насколько близки к истине ее последние слова! На нем кое-что получше ошейника. Вшитый чип. И не видно, и в то же время еще более эффективно.

- Ладно, медузы бурые с тобой, - сдалась наконец она. – Вот проскучаешь здесь четыре оборотных цикла – будешь знать, как отрываться от компании! – пригрозила она напоследок.

Резко поднялась и направилась к двери. Класс был давно пуст – они остались последними. Атавинант принялся сгребать в сумку вещи, о которых забыл в пылу спора.

- Погоди! – окликнул он выходящую девушку, осененный внезапной мыслью. – Качина!

Ответом послужил хлопок двери. То ли не услышала, то ли обиделась. Нет, все правильно, - решил он. Мысль была дурацкая. Еще не хватало просить ее узнать об Апони. Апони сейчас работает, нашла хорошее место. Да и год прошел с тех пор, как он видел ее в последний раз. Наверняка она его забыла – по крайней мере, он хотел на это надеяться. Не стоит травить душу ни себе, ни ей.

Собрав учебники, грустно потопал на съемную квартиру. Что делать в последующую долю суток с лишним – он совершенно не представлял.

*** ***

Домой Кем не пошел. Он отправился бесцельно бродить по городу, в надежде устать, чтобы не мучила бессонница. Ночные улицы освещались фонарями, ронявшими обманчиво теплый свет на очищенный от снега асфальт и плитку. Снега в центре города не было. Найти его можно было бы в районах трущоб, но там он был грязный и растоптанный, превращенный в кашу топчущимися по нему людьми.

Настоящий снег, чистый и белый, искать следовало за городом, в лесу. Но туда ход был закрыт. В городах Асинивакамига к уборке снега относились не так дотошно, как в негласной столице Вавиекамига, и там наверняка можно было найти снежные островки даже в центре любого из городов. Например, того, куда отправились его однокашники на концерт. Но ему туда попасть вряд ли когда-либо удастся. Его жизнь и в этом городе призрачна – хоть он порой и забывал об этом. Особенно – в последнее время.

Где-то в отдалении громыхнул салют. Кем поднял голову, вглядываясь в ту сторону, но ожидаемых разноцветных вспышек на небе не увидел. А ведь отсюда должно было бы быть заметно. Громыхнуло еще раз, и уличное освещение с той стороны сделалось вроде бы немного ярче. И что это? Скачок электричества или зрительная иллюзия? Атавинант поморгал. Впечатление не исчезло.

Значит, скачок. Странно – после замены подстанций лет десять назад подобного не бывало. У них же запас прочности вроде рассчитан лет на двести? По крайней мере, так утверждали строители…

Грохнуло в третий раз, громче, чем прежде. Это вырвало из задумчивости. Освещение сделалось еще ярче, превратившись в зарево. Кем, насторожившись, двинулся в ту сторону. Когда зарево поднялось, атавинант побежал. Потом, воровато оглядевшись, юркнул в темный угол, замотал лицо платком и, оттолкнувшись от плиток тротуара, взмыл ввысь.

Восторг полета не сумела пригасить даже тревога и спешка. А тревожиться было из-за чего. С высоты Кем видел, как мчались в ту же сторону, что и он, машины пожарной охраны и стражей мира. Метались по тротуарам люди, слышались за гудками машин встревоженные голоса. А за зданиями зловеще подымалось уже вполне явственно различимое пламя пожара. В воздухе ощутимо запахло гарью, слышался отдаленный треск пламени, воздух сделался не таким прозрачным – дым распространялся.

*** ***

Пылали два не слишком высоких, но длинных здания. Каждое тянулось кварталов на пять, поднимаясь на тринадцать этажей. Здания принадлежали одному из довольно богатых людей Вавиекамига. В одном располагались лаборатории, в другом – частная клиника, профилировавшая на генетических отклонениях.

Кому могло помешать медицинское предприятие?

Было не до того, чтобы задаваться вопросами. Что бы ни вызвало взрывы – они прогремели внезапно, и в обоих зданиях осталось полно людей. Верхние части зданий зацепило не так сильно, как низ, и там остались живые. Несчастные метались по верхним этажам, не в силах выбраться наружу. Пламя никого не пускало вниз по лестницам, окна же находились слишком высоко.

Кем задумался лишь на секунду – и бросился к ближайшему окну. Брызнули от удара осколки в разные стороны. Атавинант вломился внутрь, подхватил под мышки застывшую девушку, очутившуюся ближе других – и нырнул наружу, на мостовую.

С трудом оторвав от себя перепуганную жертву внезапного спасения, бросился обратно – вытаскивать других. В этот раз его ждали – и на руках повисли аж трое. Еще парочка людей ухитрилась повиснуть на ногах, когда он пикировал вниз. От неожиданности и чрезмерной тяжести Кем едва не рухнул вниз.

Шатаясь, он сгрузил спасенных и снова взмыл к окнам, поправляя на лету платок, прикрывающий лицо. Благо, здесь было достаточно дымно, и света от уличных фонарей не хватало, чтобы толком разглядеть нежданного спасителя. Но ведь где-нибудь поблизости могли случиться уцелевшие камеры!

- Пожалуйста, я всех спущу вниз, - хрипло проговорил Кем, увидев тянущиеся к нему руки. – Если вы все на мне повиснете – я могу упасть вместе с вами…

Атавинант понял, что способность к убеждению – не его сильная сторона, когда на него прямо из окна, отпихивая друг друга, принялись прыгать люди. Их можно было понять – пожар разрастался, грозя в любой миг захлестнуть здание целиком. Пожарные машины только-только подруливали. Атавинант ринулся вниз с гроздью из пяти или шести погорельцев, когда сверху прямо ему на голову рухнули еще двое.

Кем сам не понял, что спасло его от падения – такого веса он не выдержал, и должен был неизбежно рухнуть на твердый тротуар. Лишь когда его за шиворот подтянули вверх, обернулся – и увидел совсем рядом ярко-голубые глаза с четырьмя крестообразно расположенными значками-щелками в каждом.

- Что ж ты творишь, недоумок, - вздохнул Керук. – Твоя стихия – огонь! Так задави его. Этим ты дашь людям время – причем всем, а не только нескольким несчастным, которых успеешь вытащить. А этих бедолаг пусть пожарные на горбу таскают – их много.

Кем мысленно выругал себя за тупость. Поднялся повыше, стараясь не глядеть на окна, из которых к нему тянулись в мольбе руки. Осмотрелся – и аккуратно, стараясь не навредить, направил внимание на очаги пламени.

Непривычно было давить огонь, а не выплескивать его из себя наружу. Несколько страшных минут атавинанту казалось, что он не справится, и люди так и погибнут, протягивая к нему руки в бессмысленной надежде. А их жалобные вопли в треске огня будут потом долго сниться ему. Но пламя, к его несказанному изумлению, вдруг послушалось. И, точно укрощенный зверь, ворча, принялось укладываться, уменьшаться – точно сворачивающееся клубком животное, намереваясь лечь спать.