01. Стокгольмский синдром. ч.1

Кот был красив той поздней зрелой красотой, которую так боятся женщины и фрукты.
Его жирное брюшко свисало до земли, движения напоминали течение ручейка и танец ансамбля «Березка», когда юные девы, мелко-мелко перебирая ножками, добиваются нечеловеческого скольжения.
Хозяин кота давно и привычно жил один, и, несмотря на все атрибуты стародевства, с животным хоть и был добр, но без особых нежностей.
-Накормлен, напоен, горшок убран – остаешься за старшего – вот и весь разговор. Кот к одиночеству привык – жил он с хозяином с малолетства, шумностей большого семейства не ведал, вся его жизнь была– дом-дача.
Единственной проблемой кота и хозяина было перемещение в машине на дачу и обратно. Животное укачивало, мутило, исторгая из престарелого организма все съеденное за сутки, а уж попыткам кота выскочить из авто не было числа.
Ни в какую переноску котище не помещался, да, к тому же, это могло нанести огромную психологическую травму животному (так считал Андрей, его хозяин).
Кота, как ценнейший груз, полагалось взгромоздить на колени, зафиксировав задние и передние лапы, и, периодически ловя пакетом его испражнения, умудряться одновременно вытирать слюнявую морду.
Марина была влюблена. Конечно, как все женщины, она с радостью согласилась помочь любимому в транспортировке кошака.
Животных она не жаловала. Но кот Андрея был в быту почти не заметен, Марина едва помнила, как его зовут, а тот ее общества не искал и вообще не особо отсвечивал.
И вот наступил этот день – по замыслам Марины – романтический, когда ее «старый холостяк» наконец-то произнесет предложение руки и сердца. Дело за малым – оттащить кота на дачу, зажечь свечи, разлить вино. И тогда…
Конечно, в предвкушении заветного вечера Марина облачилась в лучшие свои наряды, ее прическа и макияж просились на страницы глянца.
Только коту, есстессно, все это было пофигу. Марина появилась в тот момент, когда взмокший Андрей пытался извлечь животное из-под кресла. Кот орал дурниной, героически защищая свою свободу.
Но вот террорист уже водружен на колени Марины, успокаивающей себя тем, что ехать какой-то час. Через две минуты на новую юбочку плюхнулась первая порция нежно-желтого ароматного котовьего завтрака. А чуть позже еще одна. И еще. Кроме того зверь жестко вцеплялся в волосы, царапался, кусался, орал и к приезду на дачу бедняжки (и кот, и сама Марина) были почти без чувств.
Измученное, в грязной и драной одежде, то, что осталось от женщины, присело на ступеньку, кое-как приглаживая волосы.
Котик же, напротив, чувствовал себя превосходно. Пощипывая травку, он заинтересованно семенил за птичкой. Марину же по-прежнему не замечал.