Пожалуйста

Посвящается Ане Костенко, погибшей 13 августа 2014 года в результате взрыва кассетного снаряда на детском пляже г.Зугрэс Донецкой Народной Республики.

Год прошел. Да! Прошел уже целый год. Боль притупилась. Не текут уже слезы при первом воспоминании. Тогда было, так же как и сейчас. Жарко, солнце в зените, и легкая прохлада от воды.

-Папа, папа, мы едем сегодня на море? Ты обещал. Ты говорил, что как будешь выходной, мы поедем купаться. Мама вчера напекла пирожков, а я ей помогала тесто месить и картошку чистить. И не смейся, что я буквы не выговариваю, за то я хозяюшка, а ты обещал на море.

-Не на море, а на водохранилище. Поедем. Раз обещал, значит едем. Шахта сегодня не работает. По радио и по телевизору передают, что сегодня почти не обстреливали. Да и детский пляж на Зугресе никто не посмеет обстреливать. Там же дети.

-Ты иди, готовь машину. Анечка, бери свой рюкзачок и иди с папой. Я посмотрю, ни чего не забыла? Зонтик – взяла, полотенце – взяла, покрывало, скатерть. Анюткины игрушки, зеленку, бинт. Ой, это-то зачем. В машине аптечка есть. Зачем аптечка? К чему это я. Взбредет же в голову. Перекрыть газ, отключить свет. Работает только холодильник. Ну, все, можно ехать. Только такое чувство, что что-то забыла. Надо подождать, но муж уже сигналит с улицы.

-Ну чего ты спешишь? Я стояла, вспоминала, чтоб ничего не забыли.

-Да надо ехать быстрее, пока пекло не началось. Потом сами будете изнывать в машине. Да и на пляже, надо установить зонтик и тент.

-Все равно не лети. Едь спокойно. Дорога сам знаешь, какая, в воронках и осколках. Что б колеса не пробить.

-Да смотрю за дорогой. Ты лучше за Аней смотри. Пристегни хорошенько детское кресло.

-Я пристегнута, папа. Мама уже все сделала. Давай уже поехаем. На морю хочу.

-Не поехаем, а поедем. Надо говорить правильно. И слово «море», а не морю.

-Ну, с Богом.

И вот. Каких-то пол часа и мы на водохранилище. Конечно для детей это море. Как здесь все благоустроили с прошлого года. Хоть для детей что-то делают. А то со своей войной уже задолбали. Там воюют, там стреляют, а нам зарплату задерживают.

Ну, делите вы свои там миллионы, отдайте нам наши копейки. Кровно заработанные, а сами воюйте. Нам ваша политика ни к чему. И так проблем хватает, тут вы еще со своей войной. Идиоты.

-Вот зонтик и стоит. Пошли доча купаться.

-А мама?

-Мама нам сейчас кушать наготовит и придет к нам.

-Водичка теплая, мама иди уже к нам.

-Папа, я же на кругу, зачем мне еще на руки одевать?

-Так я спокойнее. Вдруг круг спуститься, а ты в нарукавничках. Вот и наша мама купаться идет. Давай Анютка ты на бережку посидишь, а мы с мамой сплаваем.

-Только не далеко, а то я скучать буду.

-Мы быстренько. Поплыли.

-Вот мы и приплыли, не соскучилась?

-Нет, мы тут с мальчиком пасочки делаем. Тут так хорошо песочек лепиться.

-Пошли, покушаем, и дальше будете играть. Вот смотри, мальчика мама тоже кушать позвала.

-Давай вот пирожок, это же ты вчера картошку для него чистила.

-А потом мы пюре из картошки делали и лук жарили.

-Вот ты моя умница. Хозяюшка. Мамина любимица и помощница.

-Я и мамина и папина помощница. Когда папа меня нес, что б я по горячему песку не бежала, я ему помогала и держала зонтик.

-Вот поели, теперь немного полежим в тенечке, согреемся и опять пойдем купаться. Вон и мальчика мама положила отдыхать.

-Папа, а что это гудит?

-Не знаю. Может на шахте, на какой? Хотя сегодня выходной. А может придурки опять воюют.

-Ой, только не ругайся дорогой. Зачем ребенку все это слышать? Пока она этого не понимает, пусть поживет спокойно.

-Папа, смотри, а вон самолет полетел, далеко. Смотри мамочка.

-Пусть себе летит, он нам не мешает. Он, наверное и гудел.

-Дорогая, он разворачивается. Анютка иди скорее на руки, посмотришь какой большой самолет. Красивый.

-Мальчик, мальчик, смотри, самолет летит

-Он, наверное, спит. Не кричи Анютка. Вот смотри как низко. Смотри на нем желто синие полосы, как наш флаг, прямо разрисован.

-Папа, смотри, у него что-то отломалось, вон видишь, падает.

_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ __ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

Как же все это громко. Вспыхнуло второе солнце. Сверху загремело. Папа меня, зачем то уронил. Мама хотела подняться, но не смогла, только приподнялась и наклонилась. Падая, свалила зонтик. Он теперь как звездное небо. Весь в рваных дырочках. В которые светит десятки маленьких солнушков. Они светят и отражаются в черной луже, которая откуда-то взялась под мамой. Почему я раньше не видела такие черные лужи.

Мой папа лежит вдалеке. Он тихо лежит и не дышит. Удивительно, его правая ножка лежит у воды и шевелит пальчиками, вроде, куда-то идет.

А вот и я. Когда то мы с мамой ходили на выставку и видели там красивых бабочек. Они лежали в коробочках, на желтых бархатных бумажках. Как мама сказала, иголочки просто не давали бабочкам улететь. А я теперь знаю, иголочки убили бабочку.

А вот и я. Желтый песок вокруг меня, как бархатная бумажка, делает обрамление.

В плече у меня большая, железная розочка. Она, наверное, как иголочка держала бабочку, теперь держит на песке меня. Но я ведь не хочу улетать. Я уже не чувствую боли. Я уже ничего не чувствую. Мелкие железные пчелы впились во все мое маленькое тело. Было очень больно – но не долго. Большая железная розочка, пригвоздила мое плечо к песку, как булавка – бабочку. Кругом плачут дети и взрослые.

Что же ты наделал – большой красивый самолет. Ты же видел, что мы здесь загораем. Ты пролетел низко, и не мог не видеть нас. Ты летел на восток. Но ты развернулся.

Взрослые, я знаю, вы можете. Пусть – больше никто никогда не умрет. Еще на своем майдане вы кричали милиции «Не бейте их, они же дети».

Зачем же вы сбросили на детский пляж такую бомбу.

Восемнадцать детей в больнице. Мне не повезло.

Пусть больше никто никогда не умрет.

Это был красивый, желто-голубой самолет. Как наше гордое знамя. За что?

Я так любила смотреть в голубое небо. А когда ездила к бабушке на село, смотрела на пшеницу, которая волнуется на ветру как море. За что?

Что же мы дети сделали не так?

За что нас убили вот так?

Пусть больше никто никогда не умрет.

Светлая память погибшим за свободу Юго-востока.


«У меня есть возможность встречаться с людьми, которые попали в безвыходную ситуацию, к ним в дом пришла война. История Ани Костенко - одна из тысячи. Дети погибают, остаются сиротами… Тысячи детей до сих пор находятся в зоне конфликта. Никакие споры, никакие противоречия не стоят жизни невинного ребенка!» Чечерина
Ане Костенко не было и трех лет, когда она погибла.