Блог портала New Author

Мечты сбываются

Аватар пользователя rozenblat
Рейтинг:
1

Вот что вам до меня? Прилипли, словно муха на мёд. Суёте свой нос всюду, лишь бы язык почесать. Ну, такой вот я человек, не хочу вашей компании, ваших историй. Я сам по себе, а вы по сами себе.
Контора моя тут, рядом, в Малой Морской, недалеко от Собора, а живу я в Свечном, здесь недалеко. Мне так повезло с местом, что, хоть и не большое жалование, однако ж, не трачу на извозчиков, пешком близко, час всего. «Марфа Игнатьевна, здрасьте, что, как день, насыпьте». Дома ничего не готовлю, всё покупаю у одной женщины на углу. Полоточки, капустку, потрошка. Я люблю цветы, у неё тоже беру. Однако ж, что вам до моих цветов.
Болею я часто, такая атмосфера кругом, но на службу хожу и больной. Никто не знает, болею я или нет. Очень я незаметный. Думают, нос у меня красный от того, что я водку люблю, а я ж её и вовсе не пью, всё болею, насморк.
Соседи у меня, скажу вам, хорошие. Жид Семён Ицхакович, уважаемый человек в округе, аптекарь и держатель хлебной лавки, учитель немецкого в школе, Бортницкий О.И., нелепая личность, но голова, студент медицинского, Иван К., и проститутка Анна, душевная девушка. Ох, как мне повезло. Все такие добрые и тихие люди. И сплю я хорошо, и рано встаю, никто не мешает.
Вот, моя комнатка, поглядите. Чистенько, прибрано. Кровать, два стула, на полу ветошка, чтоб не грязнить, и тумба. Правда, тумба эта – старый таз, я его вверх ногами и салфеточкой накрыл, а на нём цветочки, что у Марфы Игнатьевны приобретаю. Завянут, новые куплю, не жалею, а уж иссохшие не выбрасываю, сушу под кроваткой, а после, такой чай из них ароматный, таких вкусов, скажу вам, нигде не найдёте, даже в Гостином дворе, в лучших лавках. Всё экономия. Одна досада – нет окна у меня в жилье. Ну и что, зато хорошо, по утрам солнце, если ярко, что, конечно, редко, не будит, не печёт, а если мокро да серо, так и не видать мне ничего. Пусть хоть мрак мрачный, у меня тепло и сухо, свечечка горит, ласково и уютно. Чайку заварю, присяду на стульчик, и такое счастье, такая гробовая тишина. Люблю спокойствие. Всюду спокойно. На службе тихо. А что, мне повезло, хоть и суета у нас в конторе, а у меня свой уголок, отдельно ото вех. Прихожу самый первый, пока никого, сторож, Никитишна, мне каждое утро: «Драстуте, вы, сегодня первый», говорит, и тут же удаляется к себе. Она же живёт в том же дому, где и контора наша на первом этаже, а её место в подвальчике. Там хорошо, сухонько, ладненько. Я б и сам там жил. Она ж не платит за него, за так живёт. Хозяин доходного дома Кузнецов, может вам что и скажет эта фамилия, пустил её так. Повезло же. А вообще, мне обидно, что сторожиха мне каждый день одно и то же. Ну, и ладно.
Хоть и не нужны вы мне вовсе, и я вам ни к чему, скажу, всё же, звать меня просто, Сергей Алексеевич.
В мои года уж здоровье не то, но я молодцом. Вот, Демьян Силович, как куль с мукой, морда красная, голова словно чемодан, а между тем мы с одного года. Он напротив сидит, кряхтит, стонет. Молодой ещё, и ничего себе.
Ни с кем на службе не связан, кроме Никитишны по утрам. Работу отдаю секретарю, а там уж она уходит начальству. Поскольку работаю я хорошо и справно, никогда не встречался с главными. Очень уж моя служба хорошо выходит. Мной и дорожат, а я и не ропщу, держусь за место. Вот бы мне жалования немного прибавить, ну, это уж на усмотрение. Мне хватает. Вот, если б только на сюртук новый да башмаки обновить, а так, всё удаётся. Да, вот, если бы жильё своё, или хоть не своё, но за так, за даром. Как, например, у Никитишны.
Всё это пустое. Хочу я не подвал, а свой уголок, квартирку, чтоб и кухонька, и колидорчик с окошком во двор с садиком со сливами и вишнями. Как люблю я вишни, вишнёвое варенье ещё больше. Моя бабушка варила такое вишнёвое варенье с косточками! Ем я, а сладость по губам стекает, мухи так и липнут. Облепили всего.
Одна женщина, скромная, трудящая c соседнего доходного дома, мне очень интересная. Мне уж годов-то, пора б и об семье подумать. Она бедная, ко мне как раз сойдёт, меня не знает, пару раз видел её. Вроде, и дитё у неё, и бальзамин на окне такой приятный. Мне-то растения ни к чему выращивать, окна не имею, да и сыро.
Вот и осень, ноябрь, самое плохое время для меня. Вчера у Аничкова моста купил почти за даром варенье из сосновых шишек у одной пьянчуги-цыганки. Сказала, что таким, как мне, нелепым и бесполезным ко здоровию в самый раз. Сунул я её копейку, а она мне и говорит:
- Бери. За даром отдала бы тебе такому бесполезному ко здоровию и нелепому человеку, однако ж, на пользу не пойдёт за так, дай, сколько не жалко, несусветное создание.
Ну и нахалка, ну и баба! Я хоть и небольшого мнения об себе, однако ж не до такого порядка, чтоб совсем бесполезно воспринимать собственность. Да и она, кто такая рядом со мною! Я-то хоть служу, а не околачиваюсь с сосновым варением у моста в ноябре! Какая хамка-женщина попалась! Но, и скажу вам, помогла она мне крепко со здоровием, вареньице, как рукой сняло чихи да кашли, заодно и грудные ломоты уняло.
Ровно через неделю был я здоров так, что и не был таковым отродясь, таким, что и не помню себя в данном состоянии. Как заново родился, что ли? Чудеса. А может, это ведьма была? Нет, не верю я в эти глупости. Наверное, много читаю. Поэтому. На службу пришёл новёхоньким, не куксился. Демьян Силович мне:
- Что вы, Сергей Алексеевич, такой здоровый ходите, словно вас подменили? Посвежели, порумянели. Влюбились?
- Что вы. Что вы, Демьян Силович! Бог с вами! Мне это ни к чему вовсе. Да и не здоров я совсем, так, одна видимость, пыль, - и зачем я соврал, чего испугался?
Весь день просидел за своей конторкой, словно мышь, как в тумане. Чтоб только никто ко мне, а я уж точно ни с кем. Как только пять часов после полудня, сложил аккуратненько все листки, закрыл чернильницу с пером в шкапчик, а то, знаете, уж больно много у нас до чужого добра охотников, и бочком да ничком из конторы шмыг да прыг. Вот я и на улице, а там темно, серо, морось мжит, ветер воет, а мне всё ни по чём, только скорей бы к себе в комнатку, чайку попить, да почитать под свечечкой.
Выскочил, бегу по улице, по Невскому, словно гонятся за мной. Воротник натянул на уши, картуз на лоб до самого носа. Обернусь, за мной никого, опять семеню по лужам. Добежал до Гостиного двора, остановился, и ноги дальше не идут, такой страх смертный меня одолел. Как будто впереди кто-то смотрит на меня из-за угла. Вот, вроде как, опять чьё-то лицо показалось, а потом спряталось. Что ж мне делать, ни стоять же посреди дороги? И, как на зло, хоть бы кто живой прошёл, словно я где на кладбище или, того хуже, посреди чистого поля. И чего этот Демьян Силыч ко мне сегодня прилип, перед всей конторой представил меня. «Влюбился», - говорит. Только мне радостнее стало, полегче, мне б теперь совсем в тишине за своим столиком счастие да благодать, так нет же, теперь каждый, как только появлюсь на службе, нос свой совать станет: «Посмотрите на этого Сергея Алексеича, всё иноком да бедным родственником прикидывался, а теперь нос задрал, хвост трубой! Влюбился! Смешной человек! Кто ж такого полюбил? Вот, сейчас и спросим. Сергей Алексеевич…». Господи, да за что ж мне это, как теперь быть, куда укрыться?
- Что стоишь, посреди дороги словно колода! А ну, сторонись, зашибу! – очнулся я, свят-свят, я на самой мостовой, извозчики несутся, народа кругом! Это я так на время со страху совсем присутствие потерял. И из-за угла, вроде, никто не высовывается. Надо скорее до дома, в тепло.
Дошёл я до Аничкова моста, а тут моя цыганка уж монисто торгует. Остановился, хотел было поблагодарить, а она так зло на меня глянула, и словно прошипела:
- Ступай, ступай, от греха подальше, нечего тут околачиваться. Придут за тобой скоро, дождись.
Как в страшном кошмаре, я побежал через мост. Остановился. Обернулся. Стою, как вкопанный, как столб, как крест на могиле, трясусь весь внутри. А как городовой возьмёт? Хотя за что? Да мало ли, за что. В наше-то время за всё могут взять, хоть бы и ничтожного, хорошего человека. Вот, хороший ты человек, ничего плохого не делаешь, службу служишь, начальство любишь, а хоть и уважаешь, слова дурного никому не скажешь. Получил жалованье, заплатил по счетам, немножко себе приберёг на чёрный день, так ты уж и всем за своего сойдёшь. Ты умаслишь, хотя другой и последней свиньи не стоит, и тебя похвалят, воздадут, так сказать, промеж собой ещё и прискажут: «Ох, какой, однако, этот человек душевный да вежливый, никому зла не делает, никакого пасквиля от него не услышишь, а меж тем, многие заслуживают». А как только решишь выразиться, обсудить кого по совести, нет, не так, чтобы оболгать или чернить без причины, а для правды, для справедливости, так тут как тут в опалу попадёшь, и вся твоя душевность и приветливость прахом посыпятся. Не любит народ правды говорить, боится. Разве что, кто богатый или с высоким чином, тому всё ни по чём. Наверное.
И всё же, что-то творится кругом меня, и вот цыганка эта накаркала. Что они все знают про меня, чего хотят? И кто придёт? Боже мой, кто здесь, помогите!
На следующее утро проснулся я у себя в кровати совсем в лихорадке, бьёт всего холодным потом, а как попал домой вчера, уж и не помню. Лежу под одеялом в одёже, в сапогах, пошевелить ни руками, ни ногами нет мочи. Кое как приоткрыл газа, а они, словно каждый по пуду, гляжу, а дверь-то у меня в комнатку приоткрыта. Это как же! Кто здесь, кто прокрался?!
Такой дикий ужас меня охватил, как закричу, зарыдаю, а меж тем на ноги встать не могу, укрылся с головой, трясусь, чувствую, смерть близко, прямо надо мной нависла, и пробует одеяло стащить. Шепчет, шепчет, потом громче, так, напористо:
- Сергей Алексеевич, Сергей Алексеевич…
- Сергей Алексеевич, батенька, с вами хорошо? Вы не совсем здоровым кажетесь, и в одёже в постель забрались, - Аннушка, соседка моя, присела у постели, прибежала на крики мои, а я уж к тому времени со страху сделался без сознания.
- А! Прочь, пошла прочь, старуха! Убирайся, окаянная, не хочу твоего варения! Не шепчи, не тронь меня! – в припадке я так сильно пнул Аннушку сапогом, что та, бедная, опрокинулась, больно стукнувшись об пол, перевернув тумбу-таз.
- Кто с самого утра делает такой шум? Что за громкие люди появились в нашем тихом омуте? - Семён Ицхакович появился на пороге с видом человека, свалившегося с телеги, и не успевшего обозреть после падения вокруг себя.
- То-то и в омуте, сосед, что черти завелись! – испуганно, корчась от боли, хрипела Аннушка.
- Сергей Алексеевич, вы в уме ли, дорогой?
- Хотят варения. Что-то про варение бредят.
- У вас есть, Аннушка? У меня только мёд.
- Есть из арбузов прошлогоднее.
- Принесу мёда…
Всё хорошо. Сейчас ноябрь, дождливо, ветрено, мжит. Аннушка выбилась в люди, пошла в гувернантки в одну бедную семью, Семён Ицхакович развернулся, забрал мою комнатку внаём, сдаёт одной нищей паре вдвое дороже, Бортницкий О.И. приженился с немкой, она беременна Иван К. так и до сих пор студент. И у меня всё сложилось, как вышел из сумасшедшего дома через семь месяцев после случая с варением. Никитишна померла.
На работе мне отказали:
- Вы, Сергей Алексеевич, уж подумайте, может вам что-то лучшее для вас по-вашему здоровию найти, не утруждаться…
Вот я теперь и обрёл своё счастие, свой подвальчик, как и хотел. Да при том ещё и за даром, за так.

Рейтинг:
1
anatolypz47 в Пнд, 26/09/2016 - 22:38
Аватар пользователя anatolypz47

свой подвальчик, как и хотел. Да при том ещё и за даром, за так.

В кои это веки возможно было? Тепло-то в подвальчике, чай, денег не малых стоит, а замок номерной. По карману ли бедному Сергею Алексеевичу...

rozenblat в Пнд, 26/09/2016 - 23:31
Аватар пользователя rozenblat

В кои это веки возможно было? Тепло-то в подвальчике, чай, денег не малых стоит, а замок номерной. По карману ли бедному Сергею Алексеевичу...

Занял место Никитишны.

Булахова Ирина в Втр, 27/09/2016 - 10:16
Аватар пользователя Булахова Ирина

Грустно-то как!

__________________________________

Хризантема

rozenblat в Втр, 27/09/2016 - 10:36
Аватар пользователя rozenblat

Грустно-то как!
_____

Ирина, не грустите)))! Как по мне, так вполне оптимистичный конец истории вышел). Могло всё гораздо печальнее закончится).