Тяжелое детство

Рассказ про бабушку, бутылки-стрелялки и три рубля

Вот какая она

Вечер. В окнах домов напротив давно зажгли свет. У нас одна только тусклая лампочка. Слышно, как дерутся внизу неспокойные соседи. Это уже само собой разумеющийся факт. Специфическая черта, из-за которой не продать квартиру даже при большом желании. Пьем с бабушкой на кухне чай. Кружка за кружкой. Тоже самое, что наесться арбуза перед сном…

После чая идем в маленькую темную комнатку без окон (жертва сталинской планировки). Здесь мое временное пристанище, вроде детской. Хотя ощущение того, что к бабушке в гости приехала внучка, складывается сразу, как только вы переступаете порог квартиры. Как ни старайся, ни раскладывай все по полочкам - с десяток вещиц обнаружатся в самых неожиданных местах.
Бабушка ложится рядом со мной на скрипучую железную кровать с сеткой. Она, грозиться уйти сразу после того, как я усну. Иначе у нее как обычно занемеет бок, и рука, и может, нога. Потому что сплю я ничуть не лучше нашей собаки. Она крутится-вертится всю ночь, засыпает на своем коврике в коридоре, а просыпается, непременно, у холодильника. Но я нарочно стараюсь не спать как можно дольше. Мечтаю усыпить бабушку первой.

Вообще, знаете, бабуля у меня мировая. Она не из тех тихонь, что сидят себе в платочках и вяжут долгими длинными вечерами под просмотр любимого сериала. Нет, моя бабуля по утрам на пробежки ходит, модные книжки читает, и за словом в карман никогда не полезет. Даже теперь, когда в ее длинной хлопковой ночной сорочке и карманов-то нет.

Прошу ее, - бабушка, ну расскажи мне пожалуйста сказочку!
А она мне, - ага! Как дед насрал (простите покорно за жаргон) в колясочку, и поставил в уголок, чтоб никто не уволок.

И так до бесконечности, на каждую последующую просьбу. Пока я не обижусь. Тогда уж она смилостивиться и начнет рассказывать, что-нибудь эдакое.

Нескучно

Дело было в самый разгар лета. К бабушке приехал еще один внучок, мой младший брат Андрейка. Ему тогда четыре года только исполнилось. Но у мальчишек ведь и в столь юные годы сила богатырская водится, как известно. Так что, хоть я и была старше, играли мы с Андрейкой всегда на равных. И ссорились тоже на равных. Бабушка меня еще увещевала, мол, ты ж смотри, он маленький!

- Чего?! – обиженно переспрашивала я, - какой там маленький! Да ты посмотри на него, амбал настоящий! (самое смешное, что мне, восьмилетней школьнице, и в самом деле так казалось; как есть - амбал).

И жила в бабушкином доме моя подружка Ленка. Я в другой раз расскажу, как мы с ней бутылки на мусорках собирали и сдавали потом, чтобы себе тетрадки Руки Вверх купить. Нам с ней вдвоем скучать никогда не приходилось.

Представьте – лето, жара страшенная. Гулять нас малолетних отпускают не дальше двора, угрожая, в случае неповиновения, всеми страшными карами. А во дворе – две горки, турники да вертушка ржавая. Скукотища!
И вот, на счастье, набралось у нас с Ленкой на двоих целых три рубля. Богатство не то, чтоб очень великое, но и не малое.

Пломбир в стаканчике стоил тогда один рубль двадцать копеек. Для двоих – два сорок. А тут, аж целых три! То есть, шестьдесят копеек в остатке. Что на них купишь?

Мы, признаться, думали очень долго. Перебирали вдумчиво подходящие варианты. И в итоге, съев мороженное постановили – купить в аптеке два напальчника.

Но, с одних напальчников толку мало. Пришлось зайти домой, и, под предлогом нечеловеческой жажды, взять на прогулку по бутылке воды.

Оказавшись на безопасном расстоянии от квартир, мы отвинтили со своих бутылок крышки, нацепили на горлышки напальчники и прогрызли в них маленькие дырочки.

Угадываете задумку?

После этого, мы вышли из подъезда, обошли дом кругом и затаились в ближайших кустах. Куща здесь тогда еще была, и в самом деле непролазная (не то, что теперь). С этой позиции отлично просматривались две лавочки, на которых любили коротать жару местные бабульки. К началу нашей осады там как раз заседало человек пять – шесть. Отличная мишень!

Мы легли на животы, подложив для наклона под свои бутылки кирпичи. Как самые настоящие пулеметчицы. Хотели разыграть на «цу-е-фа» (камень, ножницы, бумага), кому стрелять первой, а потом подумали и решили идти на риск одновременно. Каждая выбрала себе достойную цель: я бабульку в красном платке в горошек, Ленка – с сиреневым ободком на голове.

На раз, два, три мы выстрелили. Увы, наши попытки не увенчались успехом. Расстояние оказалось слишком большим. Пришлось подползти еще ближе и предпринять новую диверсию. Результат тот же. Тогда мы, обнаглев вконец, решили просто пройти мимо бабулек, скрестивши руки на груди и, так незаметно (!) окатить их водой.

Мы стали чинно прогуливаться мимо них по дорожке, предварительно поздоровавшись (все же друг дружку знали). И дождавшись, когда мишени отвернутся в противоположную сторону, по команде «выстрелили»… То есть, пульнули тоненькими струйками воды в толпу.

Нет, ну знаете, если уж совсем откровенно, то затея эта была не такой уж и плохой. Вот представьте, скажем вы старенькая бабулька, потеете от летнего зноя, хотите пить, и на море, может, тоже хотите. Но за водой домой идти далеко – ноги больные. А на море, вы, положим, вообще никогда в жизни не были. Разве не приятно получить струю освежающей, еще даже не успевшей нагреться на солнышке водички в лицо?

К сожалению, бабули нашей инициативы не оценили. Они стали громко–прегромко орать на всю улицу. Откуда ни возьмись появилась противная тетка из первого подъезда и тоже стала орать. Но ее мы уже не слышали, потому что скрылись за углом дома и решили переждать бурю в квартире у моей бабушки.

К тому же...

Когда мы пришли, Андрейка уже не спал, так что можно было скоротать время с ним. Отвлечься, так сказать, от стресса. Бабушка пекла на кухне пирожки, а мы пошли в зал, и тут на большом шершавом ковре, стали играть в рыбака и рыбку. Не знаете, как это? Сейчас поясню.

Мы с Ленкой два рыбака, точнее рыбачки. Андрейка – рыбка, которая все время ускользает из сетей. Ему, между прочим, игра эта очень сильно нравилась. Можно было вволю наораться, «уплывая» от нас по паласу и скрываясь меж камней – кресел.

Наступил особенный момент, когда, уловчившись, мы все-таки поймали его и начали тащить «на берег», то есть на диван. Но он – рыбка сильная (я же говорила, что амбал). Вырывается и орет, орет и вырывается…

Вероятно, уставшая от этого истошного вопля, в комнату входит бабушка и тоже начинает орать, чтобы мы его отпустили. Но, сами знаете, когда очень весело, так сразу остановиться не просто. Даже телефонный звонок не приводит нас в чувства. Бабушка летит в прихожую, снимает трубку с аппарата и пытается в этой какофонии звуков различить, с кем говорит. Но ей это не удается. Она извиняется, неизвестно перед кем, просит, чтоб перезвонили и, положив трубку возвращается обратно в зал.

К этому моменту Андрейка уже орет и всхлипывает. И только теперь мы замечаем, что счесали ему всю спину о грубый палас. Пока эта неугомонная рыбка извивалась, маечка на спине задралась и, от соприкосновения с жесткой поверхностью, да при том на большой скорости, потихоньку превратилась в ссадины, а из ссадин в раны.

Ох и досталось же нам! Конечно, Андрейку было жалко. Но чего он тогда играл с нами, если такой неженка? Самому ж интересно сперва было.
Во время бабушкиного пламенного монолога, в процессе которого, она не выпускала свой резиновый тапочек из рук, Ленка как-то быстренько ретировалась. Так что под расправу попала я одна. Но не сразу. Сперва в очередной раз зазвонил телефон. И угадайте, кто бы это мог быть?! Ну конечно, противная тетка из первого подъезда! Ленкину маму она не знала. Зато знала мою бабушку.

Пока я наблюдала за тем, как бабушкины пальцы все крепче сжимали резиновый тапок и со страшным, даже зловещим спокойствием выслушивали каждое слово, сказанное противной теткой, а Андрейка всхлипывал и потирал ушибленные места, раздался звонок в дверь. Мне очень хотелось реабилитироваться, поэтому я кинулась открывать. Очень даже зря…
На пороге стояли бабулька в красном платке в горошек, бабулька в сиреневом ободке и еще человек пять.

Трагическая развязка

Думаете, на том и конец истории? Меня отлупили резиновым тапком и отлучили от улицы? Как бы не так! Врагу не сдается наш гордый варяг!

Едва завидев всю эту делегацию в дверях и почуяв запах жаренного, я побежала к бабушке в спальню. Инстинкт самосохранения, как известно, безотказно срабатывает в самые критические моменты. Бабушкина с дедушкиной комната была единственной во всей квартире, где дверь замыкалась с обратной стороны. Причем, довольно легко.

Пока бабуля разбиралась с обиженными и угнетенными, я приняла все меры для того, чтобы по возможности вечно, удерживать осаду в своем укрытии. Мало того, что дверь заперла, так еще зачем-то в шкаф спряталась, изрядно помяв все сложенные в идеальные стопочки вещи.

Как только дверь за делегацией закрылась, бабуля пулей подлетела к спальне и со словами «открывай, а то хуже будет», принялась ломиться внутрь.

Дорогие взрослые, запомните пожалуйста простую истину – вариант типа «может быть еще хуже», для осужденного, приговоренного к казни, через побиение тапком не срабатывает.

Разумеется, дверь я так и не открыла.

Потом с работы пришел дедушка. И тоже стал ломиться в спальню. Мне уже хотелось есть, и в туалет, и вообще было очень обидно, что Ленка в эту самую минуту преспокойно занимается своими делами, а я отдуваюсь за нас обоих.

Но, между прочим, не даром говорят, время лечит. Когда в половине восьмого вечера дедушка выкрутил с мясом дверной замок, бабуля уже не так сильно переживала. И даже ужином меня накормила, потому что все, даже самые крутые на расправу бабушки, ни за что не упустят возможности подкормить своих внучков. Но вот от гулянок отстранила аж на целую неделю!

Эх, тяжелое у меня было детство. Как вспомню, так сразу слеза по щеке катится…