Ах, ты осень, моя осень!
Позолотой сыпишь в дар.
Не в беду, не в горе проседь,
В сердце снова чувств пожар!

Солнца луч не так уж греет,
Взгляд в морщинах - жизнь пройдя.
Память злое всё ж отсеет,
Смоет грусть всю шум дождя.

Ах, ты – золотая радость!
Скоро холода, покой.
Вкус от слёз меняет сладость,
Их смахнёшь с очей рукой.

Ливнем, осень, путь мой смоешь,
Взгляд последний в образа…
Ты ладонью, друг, прикроешь,
Мне навек зимой глаза!

Сказка, про цветочное королевство.

- Ах, если б, чаяло сельцо с названьем «Городок»,
Что в тыща восемьсот второй годок, -
«Волк старый моря» молвил, дым пуская,
На бережке присев босой и гладь морская,
Глаз старика слепила солнцем нежным.
И всюду горизонт морской лежал безбрежный.
- В семье помещика Нахимова Степана,
Четвёртый сын, родившийся вне плана,
Российской станет гордостью и флота,
Защитником, лицом её оплота!
Военного искусства, сын их, станет гений,
Отличным моряком – других не будет мнений! -
Старик взглянул опять куда-то вдаль,
Ушедших лет ему, заметно было жаль…

Аисты.
Гнездо смешно, как шапка на столбе,
На крышах в сёлах, при людской толпе.
Ту птицу не пугает сей народ,
Весной хозяин чтит её приход.
Их гнёзда для людей – хорошая примета,
И всякий житель любит их за это.
Ту, чёрно-белу птицу аистом зовут,
А гнёзда их с заботой берегут.
И близ лесов, гнездится аист, и в степях,
Гнездится на столбах , что на полях.
Для гнёздышка везде верхушки занимает,
Птенцов защита – высота, та птица понимает.
Большой размер, большой размах крыла.
Обратно пара прилетит, где прошлый раз была.
Нет голоса у аиста; весной он не поёт.

Опять заморосила влагой осень,
В свинец сбивая, с грустью небеса.
Средь позолоты веток голых проседь,
Несёт с прощаньем птичьи голоса.

Ох! Ты последний спутник года!
Дивишь честной ты люд красой.
Балует снегом в декабре погода,
И горизонт сверкает белой полосой!

В прекрасном танце падает снежинка,
Вальс этот с вьюгой будит тишину.
В хрусталь украсит речку нашу льдинка,
Сорвётся с уст пар белый в вышину.

Мороз-художник в окнах завитушки,
Под утро вставит с холодом в витраж,
Щипать всю зиму будет детям ушки,
Пора снегов пургою входит в раж!

Ноябрь! Вот и первый снег!
Топчусь на белом покрывале.
Сырые комья лишь в финале…
На осени смотрю последний бег…

Снегирь! Приятный цветом!
Ты где бываешь, птица, летом?
Мороза нет, но он своё возьмёт…
Всё льдом, коварнейший прижмёт…

Ноябрь! В теле моём зябь!
Серейшая повсюду рябь…
Взгляд неба сер и неприметен…
Прохожий ветром в парке встречен…

Ноябрь! - Он кряхтит спеша.
Ещё не хочет холода душа!
Не хочет, сквозняков свистящих…
В проулках на людей шипящих…

Сибирь! Забыл сказать!
Что говорить?! Не дать, не взять!
Не предсказать и не понять погоду…

Тихий, сладковато-влажный аромат мая, просто, пленит и дурманит. Всюду трепещет какая-то свежесть и новизна. Как-будто вся природа решила взять, да и переодеться во что-нибудь новое, свежее и более цветастое, что неимоверно радует глаз, после серого пейзажа зимушки-зимы. Лёгкий ветерок прямо балует обоняние волшебным эликсиром счастья и блаженства. Закрываешь глаза, и, кажется, что попал в какую-то сказку. В новый дурманящий мир запахов. В мир беззаботной радости и вечного, приятного полёта.
Весна! Это, как-будто сказал: «Всё сначала!»

Мороз укрыл под снегом бабье лето,

Позволив без тепла, лучам светить.

Синица, грустно посмотрев на это,

Метнулась в город, зиму пережить.

Пока, лишь сверху, холодна землица,

Хрустально вся искриться по ночам.

Зимою будет под снежком ей сниться,

Зелёный лес, что мил её очам.

И серым небо вдруг затянет грустно,

Шажком ненастным замокреет грязь.

И до весны в лесах вдруг станет пусто,

Набросит на деревья иней вязь.

На краски яркие скупа теперь погода.

Октябрь уж укрыл морозцем бабье лето,
Позволив без тепла, теперь лучам светить.
Синица пропищав, и посмотрев на это,
Переберётся в город, зиму пережить.

Пока, лишь сверху холодна землица,
Хрустально вся искриться по ночам.
Зимою будет под снежком ей сниться,
Зелёный лес, что мил её, очам.

И серым небо, вдруг затянет грустно,
Шажком ненастным замокреет грязь.
И до весны в лесах казаться будет пусто,
И иней холодов подарит свою бязь.

Нет ярких красок, скупа́ на них погода,
Зверей исчезла, враз, смешная кутерьма.
И кажется порой – уснула вся природа,