У Юрия Петровича день выдался не просто,

И лысина Петровича осталась «при своих»,

Ошибка где-то в формуле и «стимулятор роста»

Волос не сгенерировал, ни русых – ни седых.

«На что опереться, когда читаешь стихи? Многие считают, что вот если душа развернулась, а потом завернулась, то это самая поэзия и есть. Мол, когда сама собой не развернулась, а уж если приходится вдобавок напрягать и серое вещество, и духовные стороны личности, то это не поэзия, а кто его знает что — муть какая-то для высоколобых.» (с).

Что смотришь, Дамокл?
Как будто пытаешь, что глаз – острие
узрит в твоем темени?
Время, Дамокл, пока не настало.


А кстати, Тантала, из царских конюшен,
ты знаешь его?


Вчера фессалийцев прислали ретивых,
так он объезжал их и серую гриву
чесал одного.
Я вот что скажу, скакуны из Фессалий
не то чтобы Ксанф, а тем более Балий,
но все ж ничего!


К чему я, ты спросишь? К тому, что, похоже,
узко' для тебя это царское ложе,
трепещешь, Дамокл!

На Васильев вечер, в соснах под Камышлем,

где никто не видел, где никто не слышал,

в домике из брёвен, что грустит в упадке,

чистым иль нечистым вспыхнули лампадки…

В стихотворении «Поцелуй для валькирии» был затронут вопрос о правильности определения валькирии как богини.
К большому сожалению не смог восстановить весь наработанный объем по данному вопросу. Опрометчиво убрал его, но в качестве своих доводов в первой части приведу некоторые цитаты из известных всему миру исследователей скандинавских мифов. Вторая часть — собственные аргументы, но уже с точки зрения лингвистики.

И да будет суп отделенным от мух!


Стеблин-Каменский «Старшая Эдда»

Стих - дань уважение Даниилу
и компенсация моего неучастия
ДПС.
Посвящается ему.





Кто ныне скажет правду без корысти?
Кому есть вера? Скажете - немногим.
А время - похоронщик сущих истин,
карябает небрежно в некрологе.
Из чрева хроноса, из потайных глубин,
о глыбища эпох калечась ликом,
доподлинность теряя перекликом
к нам рвется эхо доблестных былин.


В нём степи дышат запахом костров,
в нём табуны стремят в поход тумены*

- Не беспокойся, Козлодоев...
- Не Козлодоев, а Козодоев, Лёлик!
- А я сказал — КозлОдоев! (c)



Судьбы пристрастия безлики —
Нет ни стандартов, ни клише
И у неё бывают БЗДыки,
Когда рождаются на "Ше..."
И вот, в расположенье духа
Решала — "...бзу..." иль все же "...бздухов"
— А, полно те, ведь буквы врут —
Кем станешь — так и назовут!


Он рос с изъяном не фамильным,
Но в чей ни заходил бы дом
Его не потчевали сильно,
И за спиною "шебздуном"
Отпетым часто называли.
А Оли, Светы, Тани, Вали
Старались честь свою спасти
От Шебздуна не понести.

Когда-то, в древни времена, среди людей молва была,

Что где-то по' свету бродили и пусто время проводили,

На бренный мир взирая грустно, людские качества и чувства.

Ходили так из края в край и вот, нашли чудесный гай,

Где на привал расположились испить нектара сладкий чай.

Однажды Фрол Бурмилов-Тучин,
Что формами пресильно тучен,
Чаями по'утру опившись,
В кресла'х привольно развалившись
В своем поместье пребывал,
Да приглашенье принимал
К соседу новому обедать.


А тот сосед, хочу поведать,
От люда разного слыхал,
Что пе'нтюх был, Бурмилов-Тучин
И в Свете жадным слыл и скучным -
Гордец, обжора, плут и хам.


Весьма разборчив в предпочтеньях
Был пригласитель и в именье,
Где пановал Бурмилов-Тучин,
Что был противен и смердючен,
Козьму с Макаркою послал,
Да челядинцам наказал(!),
Чтоб хитро дело обварганив,