Ну здравствуй, старый друг! С тобой не виделись мы сколько?
Не год, не десять лет и оттого на сердце горько.
Пусть исходили много сотен километров ноги.
В дали хоть слаще жить, но к дому все ведут дороги.
И пусть хозяину другому верно нес ты службу,
Я помню преданность твою, с тобою нашу дружбу.
Пускай твой нюх не тот и шерсть затронули седины,
Тебя как никогда я понимаю, друг старинный.
А молодость ушла, как сон, куда-то, не прощаясь.
Тебе ведь, как и мне, совсем не много лет осталось.
Врагу не пожелать твоей цепной собачьей доли.
Ошейник отцеплю. Да не смотри, беги на волю!

Дневной свет своим ярким лучом проник в единственное оконце. Наручные часы Сереги показывали около одиннадцати часов дня. По всей ложбине стелился густой туман. Он был настолько плотным, что казалось будто можно взять и оторвать кусок этого туманного облака.

Чаща сказочного леса
Много тайн хранит...
За туманной пеленою
Озеро блестит.


В темноте под лунным светом
Слепит серебром.
Чуть шумит под вольным ветром.
Тишина кругом.


В этот лес не ходят люди,
В нем чудес не счесть.
Слышал много о том чуде
И теперь я здесь.


Притаился за сосною.
Только б не уснуть.
Под задумчивой луною
Глаз бы не сомкнуть.


Вдруг на берег к водопою
Стадо лошадей.
Да с крылами за спиною
И к воде быстрей.


Жеребцы и кобылицы
Сказочных мастей.
То ли явь, а то ли снится.
Нет коней чудней.

В одном не таком уж далеком краю с чистейшими глубокими озерами жила могущественная колдунья со своей красавицей-дочкой, длинные волосы которой, подобно спелым колосьям пшеницы, переливались под лучистым солнышком, а ясные очи, чернее, чем самая темная ночь, сияли, словно два драгоценных камня.

Год Петуха годиной был суровой-

Старался клювом тюкнуть побольней.

Своею лапой шпористой пудовой

Бил и к концу всё становился злей.

 Кажущиеся такими невесомыми, белоснежные снежинки легко вальсируют в ночном небе. Непрекращающимся хороводом падают на плечи редких, спешащих куда-то прохожих и на землю, покрывая её толстым пуховым одеялом. Глядя на этот снежный, завораживающий танец, накопившаяся за день усталость улетучивается в неизвестном направлении.

Так сложилось, что к семидесяти годам Кондрат Кондратьевич остался совсем один. Два года прошло, как его жены Марии не стало. Слегла под осень, а зиму уже не пережила. За всю их долгую совместную жизнь детей они не нажили. Сказалось холодное и вечно полуголодное послевоенное детство.

Она так заманчиво плавает в этой приятной прохладной влаге. Достает до самого дна и тут же выныривает на поверхность. Своим влажным соблазнительным бочком манит прикоснуться к нему губами. Игриво плескается, обдавая брызгами. Куда же ты, озорница?
Но вот вместе с глотком терпковатого мартини эта южанка направляется ко мне, такая кисленькая на вкус. Добегалась, проказница - оливочка!

Зимний лес спит непробудно, сонной негою объят.
Вспыхнул заревом на небе алый пламенный закат.
Снежной шубою укрытых, сосен холод не страшит,
Даже если в злобе крепкой он сильнее затрещит.


Тишина возьмет обнимет лес беззвучностью своей,
Оттого и писк мышиный громче станет и слышней.
Птицы в чаще приумолкнут. Им бы пережить мороз.
На заснеженном пригорке след звериный в разноброс.


Все деревья разукрасит серебристой бахромой
По утрам седая стужа. Крепко спящий зверь лесной
Недовольно повернется и спросонок зарычит,
Да под лапами лисицы снег негромко захрустит.

Далеких звезд холодное мерцанье
И песни их - вселенское молчанье.


А что там: в нам неведомом пространстве?
Быть может лишь скупое постоянство.