С богатой виллы, окружённой липовыми деревьями, целый день доносился гул голосов, детский смех и звон бокалов.
Большой дом расположился на возвышенности, в отдалении от остальных домов. Даже фасад его выходил на другую сторону, нежели фасады соседних особняков.
Вокруг повисла тишина, лишь одна вилла представляла собой нескончаемый источник веселья.
Был конец августа, те деньки, когда адская жара уже прошла, но осень с её промозглым ветром ещё не вступила в свои права.
На улицу вынесли большой обшарпанный обеденный стол, за который, наверное, садилось трапезничать не одно поколение.

Мужчина в растерянности носился по перрону вокзала. Он подбегал к выходящим из поезда людям в надежде выяснить название данного места, но все они были очень странными. Какие-то тусклые, блеклые, будто жившие в вечной тени. Молча, не сбавляя шага, люди проходили мимо мужчины. Он не следовал за ними, потому что уже пытался найти выход с вокзала и понял, что это бесполезно. В какую бы сторону он ни пошёл, то неизменно натыкался на невидимую преграду. Каждый раз он приходил к одному и тому же. Впереди него тянулся длинный темный коридор, конца которому, казалось, не было.

Барбара подошла к кухонному столу и, устало облокотившись на отполированную поверхность, громко вздохнула. Перед ней лежало фирменное семейное блюдо- лимонный пирог. Его давно вынули из духовки, и корочка по краям уже успела затвердеть. На кухне, однако, все еще витал ароматный запах выпечки.
Женщина повернула голову и посмотрела в единственное окно на кухне, маленький квадрат на белой стене, постепенно тускнеющий с заходом солнца. Кукушка выглянула из настенных часов, скромно прокуковала восемь раз и спряталась обратно в свой домик.

Передо мной сидели двое мужчин. Крайне комичная пара: один - высокий, худой, а другой - надутый, как воздушный шарик.
Я прислушалась. Разговор между ними шел на повышенных тонах.
- А я говорю, что это несправедливо!
- Ха! Сколько можно повторять одно и то же! Надоело…
- Тебя совесть совсем не мучает?
- Нет, представь себе. Я уже давно и благополучно забыл об её существовании.
- Ты не человек, а монстр!