Генке повезло больше. Он поймал 9 пескарей и 3х чебаков, плоских, словно блин и ослепительно сверкавших на солнце чешуей. Солнце, чистый воздух и удачная рыбалка видно оказались слишком сильным возбудителем для него и, вскоре он бросил удочку на отмель, с разбегу сиганул в воду и поплыл, бултыхая ступнями и поднимая шум на всю округу! Какая-то неистовая, бесшабашная радость захлестнула и заполнила его с макушки до пяток.
--Геенкаа!—заорал Петька, багровея от возмущения
--Ты что, обалдел??! Как рыбачить будем?!—

Мальчишки вошли в протоку, отделявшую берег от Острова и, держа на весу одежду и удочки, двинулись наперекор течению. Сначала вода доходила им до колен, затем ее уровнеь поднялся до пояса, а вскоре стал доходить до плеч. Мощный стремительный поток ревел, заглушая все звуки, налетал на них, стремясь сбить с ног и отнести от цели. В одном месте Петька оступился и зачерпнул воды в сандалии. Генка уже вырвался из цепких объятий реки и бежал по Песчаной косе, а его приятель еще боролся с течением.
--Эй, поднажми!—закричал Генка
-Сейчас, только мощность добавлю—отшутился Петька

Огненный шар вставал далеко за лесом. От земли шли волны прохлады, которые собирались в капли росы на еще холодной после ночи траве. Природа пробуждалась ото сна, словно красавица, спящая на зеленом пологе лесов, полей и синем зеркале озер. И все ей было подвластно: серебристые рыбы в реках, легкокрылые бабочки, и даже могучие майские жуки! Своим жезлом в виде тонкого прутика, она сейчас будила разных козявочек, мирно спящих в траве, муравьев в муравейнике . Легкими неслышными шагами подкрадывалась к заснувшим птичкам и прикасалась к ним.

Петька оказался не от мира сего! Он читал книги, слушал «старый рок», хотя давно шла «Новая Волна» и даже «Металл» и это лишний раз доказывало, как далек он был от мира сегодняшнего!

И вот сейчас, уже в восьмом классе, Петька приноровился ловить «на донку». Для «донки» требовалось немного усилить грузило, примерно вдвое тяжелее обычного, поднять поплавок на самый верх лески и ловить либо на червя, либо на хлебный мякиш. Поскольку такая ловля требует тихой заводи, то не грех загодя прикормить ее хлебом , закатанным в шарик и смоченным в растворе камфары.

Карасиная заводь
Петька сонно протер глаза и потянулся за часами, лежавшими рядом на стуле. Стрелки «Ракеты» показывали 6.10 утра. Зевая во весь рот и прикрывая его ладошкой, он поплелся на улицу к умывальнику. В сенях было темно и Петька едва не грохнулся, поставив ногу мимо ступеньки. Свет пробивался лишь в крошечное оконце над дверью, к тому же покрытое паутиной и изрядно закопченное.

Глава 3
Тихой
Ноябрь подходил к концу. Осень в этом году не спешила прощаться. Давно завершился листопад и деревья стояли, чернея тонкими сухими ветками. По утрам замерзали лужи и царила зловещая тишина. Зато к полудню земля прогревалась и , вот странно, не шел не снег, не дождь . Природа будто выжидала.

Едва возникнув образ тает.
Лишь чей-то призрак нагоняет
воспоминаний давних сонм.
Из прошлых лет приходит он.
Но с каждым годом призрак дальше,
И не вернется то, что раньше
Так согревало в жилах кровь.
Да полно! Есть ли та любовь?
И не вернуть восторг свиданий
И пламень юных ожиданий.
Давно потух огонь костра
И боль потери не остра.

Убогих будней серый цвет
Давно известен мне ответ
На все вопросы бытия
И все же неспокоен я
Нет, не никчемные обиды
Терзают мой усталый дух
И не желания флюиды
Надеждой наполняют слух
Снедаем смутною тоскою
Предчувствием лихих годин
Я сам себя лишил покоя,
Куда-то вдаль бреду один
Унылый сумрак освещает
Простор каких-то дальних мест
И за безлюдною тропою
Встает безмолвный темный лес
Не слышно птичьего веселья
И ветер не тревожит крон
Лишь где то издали чуть слышен
печальный колокольный звон

Что ни говори, но сейчас нехорошее время. Время Неприятностей. Только и ждешь, откуда-нибудь прилетит. То на работе сократят, то зарплату урежут, а то здоровье напомнит о годах, проведенных в «лихие 90ые». Вот и встаешь с каждое утро с ожиданием очередного сюрприза. Встал без боли и уже радуешься, вот оно счастье!