Зима. Молчунья. Губ холодных

Не разжимает, и тайком

Невыразимо безысходно

Накрыла веки белым сном...

Настало время, снова ворочусь

В святое, но заброшенное место.

На родину к себе в деревню Груздь,

Теперь, наверно, Мценского уезда.

День в заснеженном камзоле,

Тройка мчится с бубенцом,

Три берёзки в чистом поле,

Как невесты под венцом.

Гляжу в окно. Кругом земля

Белым-бела, и зимний вечер

Прозрачный сумрак тополям

Кладёт на согнутые плечи.

Снова седое утро

пением ранних птиц

в зареве перламутра

моет черты границ

между былым и новым,

в явь предстоящих дней

тем возвращая снова

радость души моей.

Если б вышел из тумана

Ежик, вынул из кармана

Ножик… или долото,

Это было б ого-го!

От злодеев бы тогда

Не осталось и следа.

Нехорошие ребятки

Убежали б без оглядки,

И вели себя прилично,

И учились на отлично,

А девчонкам всю неделю

Подносили бы портфели,

Заправляли бы постельки,

Водяною акварелькой

Рисовали бы и даже

Стали нежной пряжи глаже.

Знаю, верная примета.

Ну, про ножик. Только это

Исчезла, будто навсегда,

Дождей холодная вода,

И желтизна сырой листвы,

И терпкий запах красоты,

В котором царствовала осень,

И стал чертовски несерьёзен

Бесцветьем крашеный пейзаж,

Что так томил характер наш

Хандрой и грустью безнадёжной,

А ныне скрыт и невозможен

В просторах вечной белизны.

По нём порой скучаем мы.

Когда, скажите мне на милость,

Вернёт пленительную сырость

Дождливых слёз на небосводы

Каприз изменчивой природы?

Вышел ёжик из тумана, а за ним

Появился неприятный господин

Мама тихо прошептала:

– Доброй ночи, – и ушла.

Доброй ночи – это мало.

Мне сегодня не до сна.

Бог призвал к себе поэта.

– Ты какого, твою мать!

Где баллады и сонеты,

Чтобы душу развлекать?

Я тебе, блин, ежедневно

Жизнь роскошную дарю.

Будь добёр, и непременно

Строго по календарю

Написать стихов чудесных

Штуки три, а лучше пять,

Чтобы я в тиши небесной

Мог поэзию вкушать.

Хмуро глянул глаз поэта.

– Стих – не стельки для штиблет.

Ты прости, господь, за это,

Но во мне порыва нет.

Тут бы каплю вдохновенья,