Раз в несколько лет Стракс устраивал в Вазарии выборы, чтобы подмалевать свою власть под демократию. Они носили характер театрального представления. Излишне говорить, что сторонники герцога неизменно «завоёвывали» абсолютное большинство.

Фонари были все разные, с мудрёными завитушками и вычурными фигурами, воплощёнными в потемневшей бронзе. На некоторых красовались предвыборные плакаты. Мощёную выпуклой брусчаткой площадь окружали старые здания — Деннинг плохо разбирался в архитектуре и затруднялся отнести их к какому-либо определённому периоду, а одно, более современное, с дугообразным витролитовым фасадом, составляло контраст с другими. Громадные литеры возвещали, что это была контора нефтяной компании.

Перелёт был утомительным и казался бесконечным. К обычным прелестям тесного салона второго класса добавилась тошнотворная тряска, вызванная царившей над большей частью Атлантики штормовой погодой. «Настоящий циклон», — с раздражением думал Мартин Деннинг, продираясь сквозь скучную подборку материалов по вазарийской политике. Его клонило ко сну, а забыться не получалось.

Четыре часа пополудни. Солнце клонится к закату, море у горизонта сверкает зеркальным блеском. Налетающее с противоположной стороны студёное дыхание подёрнутых пепельно-фиолетовой дымкой снежных конусов Вазар гнёт деревья.

Он сорвался с северных звёзд

И с тех пор, томимый тоской,

Остриём вечно ищет норд

В бездорожьи зыби морской.

А там по полгода мрак

Свирепой дышит пургой,

И во тьме суда-мертвецы

Ледяной одеты бронёй.

Запад скрыл коварный туман,

И под ним, за инков стеной,

Затаился меткий стрелок

С натянутой тетивой.

Зарёю манит восток,

Там в песках бредёт караван,

И над каждой развилкой троп

Могильный вздыблен курган.

— Вкусно, — восхищённо сказала Мари Мартино. — Никогда не думала, что мне опротивеет итальянская еда. Как ты это называешь?

— Пельмени, — ответила Ксения Воронина. — Мама часто их готовила. — Её голос дрогнул.

Городок Кутумск на нижнем течении Волги состоит в основном из новостроек, не имеет никаких исторических или культурных памятников и внимания туристов не заслуживает. Поэтому немногочисленный персонал третьеразрядной гостиницы «Комсомолец», в которой иногда останавливаются технические специалисты — в городе есть НИИ лёгкой промышленности — и снабженцы, несказанно удивился появлению в ней Энрико Ленотто, гражданина Италии, сотрудника известного люксембургского банка.

Калитка не была заперта, и путник пересёк маленький, заросший бурьяном участок и постучал в дверь. Послышалась возня с замком, и в проёме вырос хозяин в застиранной футболке и тренировочных рейтузах.

Полупрозрачный шар Большой Луны рассёк охряные клубы облаков серебристым серпом, когда автомобиль с вымпелом старшего офицера затормозил у здания Командования. Заглушив мотор и выбравшись из машины, Вен-Хрим небрежным кивком ответил на приветствие часового, бросил безразличный взгляд на высившуюся неподалёку зенитную установку — последние дни Воркул, столица Кассии, жил в страхе перед вражескими налётами — и прошествовал в длинный сводчатый коридор. Охранники молча распахнули перед ним двери зала совещаний.

— Уверенности, конечно, у меня нет, — сказал доктор Неаполь, отец Марты, в прошлом бортинженер Патруля, а теперь научный директор Еврафриканского Центра Электроники. Он был одним из немногих патрульных, которых капитан Феррер называл «звёздными крысами» — добровольно списавшихся «на берег».