Профурсетка, и девочка-май,
Обещала в любовном разладе:
Я тебе покажу этот рай,
Что теряет земля в листопаде.

Расцветала пьянящей весной,
Тяжелела росой на рассвете.
Ты зачем повстречалась со мной?
Лучше б умер за это в ответе.

А потом изнуряющий зной,
Дрожь шальная от пенья цикады.
Ты зачем повстречалась со мной?
Лучше б умер, прошу я пощады.

Будто выгорел зелени цвет,
Скоро листья совсем пожелтеют.
Повстречала в одном ты из лет,
Тех, что вспять повернуть не умеют.

Ты уходишь в дожди и закат.
Ровно так, как сама обещала.
Заметает следы листопад…

Она замужем. Наверное, счастлива, как-то мы не делились такими вот яркими переживаниями, просто пишем стихи, прозу, вешаем на разные литсайты и потом активно обсуждаем все, что происходит вокруг этих событий, которые стали для нас в сети общими. Мы общаемся давно, но ровно, по-дружески, лишь слегка касаясь запретных тем шутками или неясными намеками.

Все-таки плохо, когда события начинают развиваться хаотично. В человеческой натуре заложены самоуничтожающие качества. Как бы ни хотели мы быть добрыми и справедливыми, но у каждого своя правда имеется. Змея, поедающая собственный хвост, – таков общий символ людей.

Дымычу стало жарко. Он, как прежде, сидел в тени яблони, свесившей тяжелые от плодов ветви. На неокрашенных досках столика лежали два кисета из темно-синей материи и трубка. Взгляд Дымыча блуждал по этим трем предметам. Он даже не заметил приближения Марии с двумя большими чашками чая.

– Что-то я, как барышня между двумя женихами, выбрать не могу, – горестно вздохнул он, когда услышал тихое: «Будь здоров, Дымыч».

Дымыч никогда не был Дмитриевичем, просто в условиях кризиса и всеобщего подорожания он курил странные самокрутки, от которых несло чем-то горелым. Закурил он давно, еще в лихие девяностые. С тех самых пор сигарет не принимал, сбивая с толку старушек и прочих лиц, обыскивающих округу, ожидая увидеть разгорающийся пожар.

Старпом с удовольствием дорисовывал на коробке надпись «Очаг пожара» красным маркером. Буквы вышли немного кривоватыми, но очевидно читаемыми. Завершил он свой «шедевр» изображением языков пламени и, отодвинув от себя коробку на вытянутых руках, полюбовался произведением со стороны. Художник из него не вышел бы, зато рисовал он только что с большим удовольствием, даже в азарте высовывал кончик языка.

Занятия с тренером – очень увлекательная вещь. Вначале пытаешься угадать его желания, совладать с предметами, с которыми совершенно не знаком, а потом радуешься его похвалам. Я старался, потому что за моими успехами неизменно наблюдала девочка в коляске. Голос ее едва уловимо слабел, она становилась все более хрупкой и тонкой, но источала все тот же невероятно сильный свет, как будто луч солнца, пробивающийся сквозь толщу воды. Настал день, когда она не пришла. Зато вместе с моим тренером появился странный человек.

Знакомство наших цивилизаций состоялось очень давно. Вначале были робкие радиосигналы, которые ползли долго и приходили, когда ожидающее ответа поколение уже состарилось, успев позабыть о событиях минувших дней. Наука, конечно, не стояла на месте. Со временем люди освоили методы искривления пространства и стали посылать сообщения «коротким путем».

Где же ты бродишь, усталая странница?
Сколько чудес повидала?
Бросила дома. "Да что со мной станется?" -
Просто с улыбкой сказала.

Маюсь тоской, неприкаянный, брошенный.
Ты возвращайся скорее.
Лучше спасай, я прошу по-хорошему.
Вовсе меня не жалеешь.

Манят купцы побрякушками всякими,
Тратят бесценное время.
Что, если б пошел я за железяками?
Тоже не знала бы где я.

Тает розоватым сладким соком
На заре бессовестный рассвет.
Отражаясь в перекрестьях окон
Заливает светом наш секрет.

Ночь вспорхнула перелетной птицей.
На подушке лишь духов твой след.
Все могло бы просто не случиться,
Только нам обратно ходу нет.

Ждать устал. Когда же ты проснешься?
Ароматом кофе соблазню
Посмотреть на утреннее солнце,
Ведь я сам давно уже не сплю.