Спалилась утром синева,
А днем с огнём не сыщешь водки,
И на работу вдруг пора,
И не осталось уж селедки,
Что закусем была вчера -
И резко наступило бодхи.


В мирских делах и суете сует,
Где боль, страдания, с утра - омлет,
Где лишь рутина, простота,
И новых радостей в помине нет,
И зеркало, что в ванной, искажает свет,
В душе людской засела скукота.


Не замечаем мы порой дела благие,
В пучине желчи те идут ко дну,
И пропадает все, что на кону,
Коль шастают здесь люди сплошь бухие
Душою и умом, глаголят истину одну -

Я плаваю льдиной в твоём океане,
И таю под знойными солнца лучами,
Я айсберг, что волей твоею был ранен,
И судьбы очарован дарами.

Я плаваю льдиной в твоём океане,
И знаю - растаю, коль лишь едва
Возникнет пред мною твой образ румяный,
Останутся чувства, иссякнут слова.

Я плаваю льдиной в твоём океане,
Не важно куда - вперёд иль назад,
Вдали горизонт пускай и туманен,
В твоём океане утонуть был бы рад.

Все началось давно. Настолько давно, что никто уже не помнит того, как это всё начиналось.

Никто. Кроме меня.

Я тогда представлял из себя не совсем то, чем являюсь сейчас. Ещё бы. Как говорят: другие времена - другие нравы, другие вещества - другие сплавы. Вот и я состоял из атомов совершенно другого вещества, двигался себе промеж космического пространства, никого не трогал и ничего не знал.

Действительно, нету большего знания, нежели абсолютное его отсутствие.

Когда Гриндинг проснулся, был уже вечер. Голова гудела от выпитого, вернее, от того, что таковым быть могло, но, увы, не было. Ибо Гриндинг был отъявленным трезвенником.

Проблема заключалась в том, что быть то им он не хотел, но являл собой уверенность в том, что видимость создаёт необходимую для коммерческого успеха репутацию. По крайней мере, так было написано в небольшой брошюрке с говорящим названием "Как быстро разбогатеть и потом ничего не делать", купленной им у одной бабушки на базаре за 25 рублей.

Посвящается Сурьме Викторовичу

Предупреждение.
Автор не ставит целью кого-либо обидеть, либо оскорбить. Сие есть простое изложение мыслей (весьма недалеких) человека графоманствующего и совершенно далекого от тематики тех рассуждений, которые он ведет. Время, затраченное на прочтение оного, весьма вероятно, будет бессмысленно выкинутым, что, в свою очередь, может повлечь различные негативные состояния психики.
Ничто - это единственное, что вы здесь найдете. Спасибо за понимание.

5.2. Ситуация с бомжами.

Дело было вечером. После окончания рабочей смены, Стольников, как обычно, дошел до остановки, тяжко и томно выдохнул, буквально выплевывая углекислый газ из легких, и стал ожидать попутный ему общественный транспорт.

Пролог.

Без зазрения совести можно сказать, что погода стояла идеальная. Тепло, но не холодно и не жарко, присутствовал слабый ветерок, а на небе виднелись редкие и миниатюрные облака, даже и не подозревающие о возможности выпасть осадком на земную поверхность.

Кирпиченс Лобк, наряженный в нелепый с виду, но функционально удобный комбинезон темно синего оттенка, устало шагал через, казалось бы, бескрайние равнины к видневшемуся вдалеке большому холму.

Сердешный друг мой, телевизор!
Прощай о ненавистный мне ум! —
Родоначальник чистых дум,
Ты проиграл сей жалкий вызов.

О добрый друг мой, телевизор!
Смотри сюда — я без остатка твой,
Пожертвовав своею головой,
Мне всласть всегда твоя реприза.

Ты знаешь, друг мой, телевизор,
Без цели жизнь свою влачил,
Ища судьбу, тебя я не ценил,
Но на копье теперь мой ум нанизан.

Спасибо, друг мой, телевизор!
Решаешь все мои проблемы
И сентиментальные дилеммы.
Полнят меня твои девизы.

Ты здесь, друг мой, телевизор?
Я слушаю тебя все вновь и вновь,
О, как будоражит сердца кровь

Бессмысленный и безграмонтный набор слов. Просьба воздержаться от прочтения данного "произведения".