Сыростью тянет. Гуляет в дому сквозняк.
Колокол слышится. День Иоанна Предтечи.
Лето окончено - это такой пустяк.
Осень спасает. И дышится, вроде, легче.

Белых гортензий и листьев сухих букет.
Книжица старая с лирикой Гумилева.
Рыцарь последний, серебряных строк поэт,
Как утонченно здесь каждое Ваше слово.

Лунные тайны, изысканность лёгких рифм.
Страны далёкие, холод и мрак эфира.
Вся ваша жизнь, как трагический яркий миф.
Славу поэту приносит не смерть, а лира.

Снова пусть сыростью тянет, шалит сквозняк,
И в летаргии застынет осенний вечер,

Бабочки-листья с ветвей улетят в пустоту.

Кончится дождь. Лёд застынет на лужах печатью.

Осень оденется в строгое белое платье,

Герб золотой променяв на простую фату.

В мои стихи приходит осень:

Там неба голубой фаянс,

Ликёр и джем из абрикосов,

Сквозящий в строках декаданс.

Это было давно. На излете лета.

Воздух горечью веял. Цвела полынь.

Блики солнца запутались в эполетах.

Небо, словно с картин, - бирюза и синь.

У Августа в корзине тишина,

Неспешные и яркие закаты.

Бутылка темно-красного вина

Со сливовым роскошным ароматом.

Небо огромно. И нет у него границ.

Серое, синее - цвет выбирай любой.

Это приют облаков и летящих птиц.

Это, наверное, просто в душе покой.

Город ждёт симфонию сентября.

Диск пластинки крутится - Йозеф Гайдн.

Листья, цвета меди и янтаря,

Облетают с веток, как век назад.

Снова звенящий дождь,

Осени юной паж,

Просто живёшь, живёшь,

Пишешь из слов пейзаж.

Гасит утро бледные фонари,

Не молчи, пожалуйста, говори.

Сколько дней потеряно, сколько лет.

Пепел звёзд осыпался на рассвет.

Я хотела бы просто писать стихи

И любить этот мир - облака и травы.

Чтоб порхали слова мои, так легки,

С губ слетая, как пух с тополей кудрявых.