Надежда-утешительница шепчет:
-Не плачь, не лей ты слез дождем
осенним, а давай мы сотни свечек
зажжем и тихо радость подождем.

Я говорю:
- А если эта радость
давным-давно живет в чужом дому?
И этот путь ко мне ей будет в тягость -
сквозь дождь и ветер, холода и тьму?

Что ей за надобность идти ко мне, к унылой?
Ведь ничего я ей не расскажу
Хорошего, о том, что с нами было
В две тыщи присно памятном году?

И отчего теперь тоска на сердце?
И отчего ночами страха дрожь?
И очень хочешь в прошлое всмотреться,
Чтобы понять, откуда ты идешь?..

Жизнь уходит легко,
Никого не поставив в известность,
Бросив вдруг все дела
Не законченной цепью вершин.

И меняется всё:
Небо, солнце, привычная местность.
И от мысли о ней глаз слезится
И в горле першит…

Ты куда?.. Погоди! Мы ещё тут куплет не допели,
Недоспорили, недосмотрели кино!..
Недослушали звон самой первой весенней капели…
Не дождались лучей там, где было недавно темно…

Жизнь уходит легко,
Точно кто-то ей подал отмашку
И, невидимый, буднично вывесил красный флажок…

И лежат на земле сиротливо и тихо ромашки…
И задумчиво люди сошлись в сиротливый кружок…

Ветру осеннему нынче не спится.
Пальцы прозрачного дождика стынут...
Клен своей жизни листает страницы,
Старые письма бросая в корзину.

Ветер и дождь опечалены вечно
Этой потерей тепла и уюта.
Клен между ними пылающей свечкой
Хочет согреть их сердечную смуту.

Ветер и дождик кружились в печали.
Огненный клен освещал пируэты...
И не заметили, как станцевали
Танго с названием "Бабье лето".

Люди смотрели на танец из окон...
Слышались листьев аплодисменты...
Осень кокетливо рыжий свой локон
Стаею птичьей связала, как лентой.

И напевая мотив, прозвучавший

Размечталась о странствиях дальних, читая Жюль Верна.
И попала в пространство своих необузданных снов.
Ах, как мне не хватало простора в мелькании нервном
надоевших забот и до судорог выцветших слов.
Будоражу всю залежь, что в памяти где-то хранила
из Жюль Верна – о бризах, зюйд-вестах, брамселях… И вдруг
узнаю силуэт, опирающийся на перила
белой палубы, рвущейся в солнечный тонущий круг.
… И мечта полыхнула ослепительно праздничным действом
на большом корабле, вновь привычно плывущем на юг:
африканская страсть, как в кино – и любовь! И злодейство!

В старой каморке, за старым холстом
Мир притаился и ждёт...
Только вернись с золоченым ключом
и отопри этот вход.
Сразу отсюда взовьется восторг -
Вот и свершилось оно!
То, что ты выразить словом не мог,
то, о чём грезил давно!

Там, за холстом - зацветающий дол!
С белых цветов лепестки, точно снег...
Солнце в росе начинает разбег…
Только бы ключ подошел...

Дерево бросило лист…
Птица – перо…
С Севера вырвался свист
Шалых ветров.
С Юга послышался всхлип
тающих стай…
– Осенью созданный клип:
«Лето, прощай!..»

Стихи...
Будильник...
Яблоки...
Листва...
И Осень грусть в бокалы наливает.
И спать пора...
Не спится...
До утра
Ноктюрн Шопен
без устали играет...

Мистика извечная природы –
Цвет черёмухи зовёт с небес метели!
И по мановению погоды,
Впрямь, снежинки с неба полетели!
Просто зная временность убранства,
Призывает дерево в цветенье
Ангелов простора и пространства
Длить снегами лепестков круженье.
И танцует с ними майский ветер,
Облака на крошки рассыпая…
А продрогший грустный человечек
Вспомнит танец, сладко засыпая.
Улыбнется он во сне порханью
снега вперемежку с лепестками.
И зевнет, свернувшись на диване:
«Пусть цветет черёмуха снегами»

Ничего выдумывать не буду,

обряжая правильно в слова.

Этот свет, туман, пространство: чудо –

тонкий мир, намеченный едва.

Волнует дымок благовоний…
Застыла звезда за окном!
А сердце в ночном перезвоне
тоскует о чем-то своем.
Внимая рассказам чудесным
метели, прошедшей сквозь тьму,
я слышу далекую песню,
но сути её не пойму…
То сон или явь? Я не знаю.
За окнами – яркий до слёз
искрится пейзаж небывалый,
что пишет художник – Мороз!..
Пророчит загадочный сонник
мне встречу с далёкой звездой,
которая лучик уронит
и свод разрисует ночной.
И станет светло и не страшно
в ночи одинокой, глухой.
И тихо уютный, домашний
окутает землю покой.
Душа, от тоски нарыдавшись,
заснет у зимы на краю.