Неприветливый Кара-Иры. 02

Но вот ровная площадка закончилась и начался каменистый склон. Снова сели на лошадей. Растительности под их ногами почти не было, только скальник и совсем немного неплодородной земли, продуваемой ветрами. Изредка какой-нибудь камень с шумом скатывался из-под лошадиных копыт по покатому склону.

С приближением к хребту стала появляться травка. В верховьях горы она была гуще и сочнее. Постепенно опустилась молочная дымка тумана. Впереди замаячила одинокая старая стоянка. Ее, лишенные стекол, окна неприятно таращились на парней. Посеревшая от старости и порядочно подгнившая дверь, подпертая толстой доской, явно не желала впускать непрошеных гостей. Не смотря на то, что было сыро, всё-таки не рискнули останавливаться здесь. Пошли дальше.

Казалось, что совсем рядом облака своими ватными телами цепляются за вершину горного хребта. Копыта лошадей скользили по сырым камням. Решили по хребту идти пешком. Туман постепенно стал спускаться вниз по склону. Слева была огромная, многометровая пропасть. Ухнешься в такую и костей не соберешь. Справа с северной стороны сверкала не тающая шапка ледника. Мальчишки ползком подползли к ее краю, держа лошадей на расстоянии вытянутого чумбура.

- Смотрите! - тыкая пальцем куда-то вниз, крикнул Васька.

Много метров ниже по ущелью, никуда не торопясь, шел волк. Парни видели его вытянутое белесое тело. Васька из любопытства бросил камень в ущелье. Антрацитовый кругляш беззвучно нырнул в его глубину и глухо ударился об каменистое дно. Серый хищник услышал их и поспешил в ближайший ельник.

В небесах неспешно парил коршун, выслеживая свою добычу. Здесь, высоко над уровнем земли, мальчишкам казалось, что он совсем рядом, стоит только руку протянуть.

А тем временем солнце уже благополучно перешло к отметке «вечер». Парни еще немного постояли на месте, созерцая бескрайние просторы родного края, пересекающиеся хребтами окрестных гор, и затем продолжили свой путь по узенькой тропинке, извивающейся серпантином по склону Кара-Ирымского хребта.

Спускаться с горы всегда легче. Минут через пятнадцать-двадцать они оказались на месте. В неглубокой ложбинке прикорнула недавно отстроенная стоянка с обильно растущим вблизи горным чесноком. Стоянка эта представляла собой рубленную из вершинника кедрача шестистенную избу, конусообразная крыша которой была выстлана кедровой корой. На самом верху крыши зияла дыра. Внутри избы не было печи. Вырытая в земле, прямо посреди стоянки, неглубокая яма обложенная по краям круглыми булыжниками, выполняла роль очага. А дыра эта сверху крыши нужна была для вытяжки дыма. В самом дальнем углу стоял стол, покрытый куском линолеума, привезенным на стоянку пастухами или местными охотниками. Единственное небольшое оконце было закрыто лоскутом прозрачной пленки. Под крышей рядком висели мешочки с чаем, сахаром, солью, крупой ( от пакостных мышей подальше).

По ложбинке, весело прыгая по камням, бежал торопливый горный ручей. Возле стоянки простиралась широкая поляна с растущими то тут, то там темно-зелеными перьями горного чеснока. Парни расседлали лошадей и стреножили их веревочными путами (чтобы далеко не забрели), а сами принялись дёргать чеснок.

В горах темнеет рано. Ближе к пяти часам вечера опустились сумерки. Мальчишки, посовещавшись, решили переночевать на этой стоянке. Для обогрева в не утепленной избушке нужно было развести костер. Отправили Ваську со Степкой за дровами на ту сторону ручья. С северной стороны склона в хвойном лесу было мрачно и сыро. Мелькали посеревшие высохшие кедры и лиственницы, разлапистые коряги. С елей, покрытых желтоватой не густой хвоей, свешивались длинные бороды лишайника. Жутко. Словно попал в негостеприимное царство лешего. Ноги то и дело увязали во мховой подушке. Кругом стояла мертвая тишина. Слышно было, как рядом негромко журчит ручей и похрумкивают сочной травой довольные лошади. Васька со Степаном торопливо насобирали отломленных веток и поспешили из этого мрачного места к стоянке.

Спустя совсем немного времени плотная пелена темноты окутала весь Кара-Ирымский хребет. Словно из космического лукошка высыпались мерцающие серебристые звезды. Взошла огромная круглолицая луна. Здесь, высоко в горах, с проглядывающими неровными линиями рельефа на ее поверхности, она кажется такой близкой. Глядя на этот огромный светящийся в вышине небесный шаманский бубен осознаешь, что человек — всего лишь малая песчинка в этом бескрайнем подлунном мире и кажется, что в этот миг время надолго остановилось.
Но вот луна всё-таки спряталась за напирающую своей мощью гору.

Холод всё больше проникал внутрь избы. Своим неприятным дыханием пронимал до дрожи. Мальчишки кое-как разожгли костер. Здесь, высоко в горах, даже огонь горел по-особенному — голубоватым мистическим пламенем. Решили сварить мясную похлебку: «для сугрева». На стоящую внутри стоянки триногу повесили котелок, набрали воду из ручья, бросили несколько кусков мяса, прихваченных с собой из дому, посолили. Вода быстро закипела, но сколько бы она не булькала (больше двух часов), мясо оставалось практически сырым. Похлебали бульонную жижу с сухарями и решили лечь спать. Нары, приколоченные к стене, были рублены из веток кедры. Своими круглыми ребрами деревянный настил больно впивался в спину. Бросили сверху на нары плотные конские потники, куртки, спальники, но всё равно спать было жестко и чертовски неудобно, а костер давал не так уж и много тепла. Спать не хотелось. Мальчишкам было скучно и они начали травить байки, частично имевшие место быть на самом деле, частично придуманные ими самими. Тут еще из темноты со стороны леса раздалось громкое протяжное мяуканье. Ни как рысь пришла? Юным путешественникам казалось, что кто-то ходит за стеной, скребется в дверь, урчит. Как тут уснешь? Ближе к утру сон всё-таки одолел их страхи и парни крепко задремали...